Кирико Кири - Мир, где мне рады [СИ]

Мор не воспитывал её такой, но близкое общение с обычным человеком не могло её не изменить. Находясь до этого в вакууме, теперь Клирия познавала новые способы общения с людьми. Она хитрила, подшучивала по-доброму, делая дружеские подлянки, заигрывала. Она переняла у того человека настойчивость, смелость, умение мыслить отстранённо от чувств и много тех хитростей что свойственны людям, но не свойственны добрым богам.

Теперь она была хитрой хищницей, чьи глаза искрились коварством, которое проявлялось по-разному. Возможно, сыграло свою роль в этом и её память, что собрала множество воспоминаний о жизни.

Они жили в отдалении от небольшой деревни, где закупались, на небольшой опушке леса у крутого обрыва, что возвышался над рекой. На другой стороне внизу начинался лес, что уходил за противоположные холмы.

Клирия и Мор жили своей жизнью уже долгий промежуток времени. Встречали вместе морозы и прятались в своём доме от дождей, играли в снежки и работали под жарким солнцем. Иногда накатывал на это место туман, делая всё серым, чаще было солнце, что заставляло светиться это место. Они жили, наслаждаясь обществом друг друга и неспешным течением спокойного времени, когда новости в такую глушь даже не доходили.

Никто не помнил о том, чего он хотел. Возможно, потому что каждый получил то, чего в действительности желал, выкинув надежду раз и навсегда избавить мир от зла.

Каждый заботился о ближнем своём как мог.

— Это ужасно, — принюхалась Клирия к клубню. На тот момент она только стала девой, которая уже может выносить ребёнка. — Он… он острый, и горький, и от него пахнет… Что это за отрава? Ты хочешь меня по запаху находить?

— Нет, хочу, чтоб была здорова. Это чеснок, и он полезен. Я же не говорю его есть в сухую. Просто с пищей.

— Он полезен, чтоб вытравливать врагов из укрытий. А ещё он острый, — повторила Клирия, с недоверием смотря на Мора. — Ты хочешь меня погубить таким бесславным и жестоким способом? Меня, великую Богиню Надежды?

— Хочу, чтоб ты росла здоровой и красивой.

— Я уже красивая, — крутанула она головой, взмахивая волосами.

— И скромной.

— А стану вонючей. И меня… меня… меня будут называть чесночницей! И смеяться будут надо мной, тыкать мне этим. Знаешь, я как представлю это, мне уже плакать хочется.

— Мы тут вдвоём живём. Никто не будет ничего говорить. К тому же, кто у нас всю зиму лежал с температурой? Кашлял, соплями истекал, с кровати из-под толстого одеяла не вылезал? Вся дрожала как лист на ветру. А кого я с ложки кормил? А чью…

— Не говори! — пискнула красная как помидор Клирия, но Мор невозмутимо продолжил.

— …попу я вытирал, пока кто-то даже встать не мог без чужой помощи? Мыл в тазу? Баюкал, когда кто-то плакал от головной боли, сопли подти…

— Я поняла! — запищала Клирия, зажмурившись и замахав перед собой руками, после чего бросилась на этот чеснок с каким-то невиданным остервенением, Мор даже и сказать ничего не успел.

— Ну не на голодный же живот, дура… — пробормотал он, глядя как головка уменьшается на глазах.

После этого случая Клирия потом неделю ещё мучилась с животом, хотя запах чеснока в доме стал довольно привычным явлением, к которому все привыкли почти сразу. Иной раз Клирия уже грызла его, скучая, когда делать было нечего, словно какое-то яблоко.

Время продолжало свой ход, сменяя один сезон года на другой. Иной раз они заводили разговоры ни о чём. Иногда разговоры ни о чём значили куда больше, чем казалось. Об этом мире, о других, соседних мирах. О том что богиня — как привязанная большому камню девушка. Она может сидеть на своём валуне, а может при желании сесть на соседние, если длина верёвки позволяет. О том, что он воевал в нескольких войнах за освобождение и видел, как падали другие государства. О том, что человеческая ненависть опаснее пожара в деревянном городе; ничто так не объединяет, чем общая боль и ненависть.

— У тебя что не разговор, всё к войне. Побойся бога, — улыбнулась тогда Клирия. Она даже переняла слова людей, настолько привыкла к такой жизни, забыв, чего хотела.

— Не, не буду бояться. Когда-нибудь мы с тобой тряхнём этот мир. Да и у тебя тоже все разговоры сводятся к тому, что э-э-э… — он пытался сказать что-то, но несильно у него это выходило.

— К чему? — с хитрым прищуром и улыбкой она облокотила голову на руки, уперев локти в стол. — К тому, какая я разносторонняя?

— Это как? — не понял Мор.

— Вот неуч, и как богиня тебя терпит, — рассмеялась Клирия, облокотившись на спинку стула.

— Так же, как и я её выходки. Кто моей рубахой пол помыл?!

— Э… — Клирия растерялась, даже не зная, что ответить. — Я?

Такие милые ситуации происходили довольно часто. Когда она его отчитывала, когда он её. Живя вместе, они наслаждались обществом друг друга, иногда заходя в деревню. Вполне естественно, что пусть и юная на вид, внутри уже давно взрослая женщина смотрела на ситуацию иначе. Возможно, и Мор смотрел на ситуацию иначе, но вида не подавал.

А на очередной день рождения он подарил ей медальон. Красивый круглый медальон серебристого цвета, на котором мать словно обняла маленького дитя. Практически невесомый на ладони, о нём было легко забыть, когда он висел на шее.

— Что это за символ? — спросила Клирия, с интересом рассматривая его.

— Символ защиты. Он был популярен в нашей армии, — объяснил Мор.

— Никогда такого не видела.

— Это был чисто символ солдат. Значил, что судьба их убережёт, как мать уберегает своё дитя. Он выкован из камня, что однажды упал с неба на землю.

— И что он может? — спросила Клирия, надевая себе его на шею.

— Металл из того метеорита мешает увидеть тебя, — ответил Мор. — Почему-то он скрывает твою статистику, и скрывает саму тебя от магии. Словно огораживает от всего мира, что использует возможность этих всяких статистик и способностей. Он не скроет тебя от магической атаки, однако ты станешь незаметна. Его называют осквернённым металлом.

— Интересно… — пробормотала Клирия, рассматривая его у себя на ладони. — А откуда у тебя этот металл.

— Да… — отмахнулся Мор, — выковырял из одного святилища.

— Так ты его из святилища выковырял?! — ужаснулась Клирия такому кощунству.

— Так я это… разрешения попросил… — смущённо пробормотал Мор, словно ребёнок.

— У КОГО?!?!?! Мор! Ты идиот!

— Чего сразу идиот. Святилище было заброшенно, вот и взял там кусочек. Уж явно никому не помешал, — обиженно буркнул он.

— О-о-о-ой, ну ты и человек… — вздохнула она, крутя между пальцами медальон, который приветливо поблёскивал в лучах света. — Как же так, Мор… Испортить чужую святыню, — Клирия с укоризною посмотрела на него, отчитывая взглядом, однако спустя минуту на её недовольном лице появилась улыбка. — Больше никогда не делай так, пожалуйста. Это слишком даже для меня. Это как носить на шее пальцы мертвецов.