Алена Медведева - Тайна квартиры. Моя любимая странность

— Мира, — теперь я замялась, — не паникуй, хорошо? И поверь, я действительно благодарна тебе за волнения обо мне. Но… со мной все хорошо.

Как я могу объяснить подруге, что для меня с этой квартирой связано кое-что очень важно, пусть и необъяснимое…

— Приехать сегодня?

Покосившись на «порхающие» вокруг мелочи, что могут мне сегодня понадобиться и явно готовые по велению кое-чьей воли в тот же миг устремиться мне в руки, нервно сглотнула: дурдом! Я не могу втягивать в это сумасшествие еще и подругу.

— Ээ… нет, точно нет. Поверь, я в полном порядке. Планирую спать, подъедать прошлогодние салатики и смотреть кино.

— Ясно. Все же в чем-то тебе немного повезло, если перелом ноги можно считать «везением». Пока закончатся каникулы, пока все войдут в рабочий режим — месяц почти пройдет, много ты не должна пропустить. Конечно, если кость хорошо срастется. Так что питайся полезностями! И если понадобится помощь — сразу звони.

— Уговорила!

На последнем слове я невольно рассмеялась, т. к. еще до «пожелания» подруги подметила что на завтрак предложили как-то слишком много продуктов содержащих кальций. Кое-кто тоже всячески способствует моему скорейшему восстановлению?..

Еще немного прихрамывая, я осторожно топала по припорошенной снегом дорожке к нужному общежитию. По совету Миры и с одобрения обитательниц комнаты со свободным спальным местом я именно сегодня решила зайти и осмотреться. Все же неделя пусть и неспешных, но регулярных посещений университета позади.

Что подвигло к такому радикальному шагу?

Причин несколько. Первое: месяц «гипсового» домоседства я провела не только в абсолютной праздности и довольстве, но и в нескончаемых размышлениях. Сказать, что мой невидимый и загадочный кавалер, о нематериальной и всесильной природе которого я теперь имела хоть какое-то представление, холил и лелеял меня — это ничего не сказать. Малейший чих, самая неожиданная «хотелка» — выполнялось все! Хотелось ли мне вдруг какого-то жутко экзотического фрукта, или желалось высмотренного в рекламе гаджета — все оно немедленно материализовывалось рядом.

Но чем дальше шло время проживания в режиме «все, что душе угодно», тем сильнее становился мой страх. Страх погрязнуть в странной и непонятной иллюзии, в мороке, которому так и нет объяснений! Но что если в один совсем не прекрасный момент все это исчезнет? Пропадет и развеется как волшебный сон? Очнусь я, к примеру, после долгой комы? А вокруг — реальная жизнь, где волшебству совсем не место…

За прошедший месяц я так и не смогла найти для себя адекватных объяснений происходящему. И пусть все эти чудеса и странности шли на пользу, позволив мне легко преодолеть травматичный период, но… я до ужаса боялась привыкнуть. И в итоге оказаться неспособной жить в мире за стенами моей квартиры.

И еще кое-что погнало меня прочь… Уже не страх, но смущение! Первый год, я считала Пола сверх оригинальным супергероем. Но я всегда полагала, что он, пусть и наблюдает за моей жизнью, но находится где-то за стенами моего дома. Сейчас же…

Мысль о невидимом мужском взгляде, неотступно преследовала меня каждый миг, заставляя смущаться и спотыкаться, одергивая себя по любому поводу. Конечно, я бы желала жить вместе с любимым мужчиной, но… нынешний «формат» отношений, мягко говоря, смущал. Да и является ли Пол мужчиной, человеком?

И самое трудное: возможности обсудить все это с кем-то — не было. Между нами исчез контакт, та самая интригующая связь, что помогла продержаться первый год. Исполнение моих озвученных хотелок — не в счет! В ответ я всегда говорила: спасибо, получая в качестве отклика безмолвную тишину.

А письма? Поначалу я пробовала написать Полу вновь, решив оставить послание между страниц своей книги, зная, что обязательно найду там и ответ. Но о чем писать? Вновь повторять вопросы, на которые — и мне явственно дали это понять — ответов не будет? Говорить о своем смущении? Я не чувствовала себя готовой обсуждать сокровенное, искренне надеясь, что кем бы не был мой странный гость, он понимает, что временами наблюдать за мной не стоит…

А именно неотступный контроль-то что я неизменно ощущала. И день за днем это становилось все большей проблемой. Если прибавить к этому неспособность покинуть квартиру, то я все чаще думала о словах Павла, о том, что изолирована в ней от всего прочего мира. И это напрягало!

Пол просил меня о доверии, просил подождать.

И я готова была ждать, но… на расстоянии. Впервые после исчезновения гипса, опираясь на возникшую у кровати тросточку, вышла на улицу и осознала, как я истосковалась по такой вот свободе. Желание увидеть таинственного спасителя вновь никуда не исчезло — я все так же мечтала снова ощутить крепкие объятия моего невероятного мужчины, почувствовать прикосновение его губ и утонуть в глубоких как бездна глазах. Но…

Поэтому и сбежала спустя лишь неделю, после обретения свободы. Сбежала как настоящая трусишка, не взяв с собой даже вещей, до ужаса страшась момента, когда он все поймет. И?.. Больше всего опасалась, что немедленно сломаюсь и соглашусь продолжить свое существование в иллюзии. Но вместо этого я заставляла себя думать о реальности! Мне необходимо вернуться на работу и как-то распрощаться со странностями дареной квартиры.

Ничего лучше, чем переехать в общежитие, я не придумала.

Но уже в первую же ночь пожалела. Уснуть не получалось, я ворочалась на непривычно узком в сравнении со ставшей уже родной большой кроватью матрасе, вслушивалась в дыхания спящих соседок и… изводилась от непонятной, но мучительной тоски.

И она, казалось, не была моей…

Полная решимости перебороть свою странную тягу, я упорно сопротивлялась немногим не навязчивой потребности вернуться. Перед глазами постоянно стояло лицо Пола, его взгляд умолял меня… о чем? Не раз я ловила себя на текущих по щекам слезах, но с упрямством достойным лучшего применения, я продолжала бороться с собой. Чем сильнее мне хотелось вернуться, тем страшнее становилось, что я стала жертвой какой-то болезни, мании.

Но это я твердила себе беззвучно, а ноги раз за разом сами несли меня к знакомому адресу. Так я и бродила месяц за месяцем по окрестным улицам, снедаемая тоской и мукой, вновь и вновь замирая напротив дома и всматриваясь в окна своей же квартиры. Неизменно темные и пустые окна…

— Ирина?!

Подскочив на месте, медленно обернулась. Неужели?..

Память не подвела — рядом стоял Павел. Немного не тот, каким я помнила его. Он выглядел слегка запущенно — волосы отросли, одежда смотрелась небрежно. Но его лицо? Оно не утратило и толики своего обаяния.

— Ты? Здесь? Какими судьбами?