Урук Хромой - Орки [СИ]

Стоящая в группе своих соплеменников Таур беспокойно забегала глазами по нашим лицам.

Отчетливо запахло кровью и смертью.

И тогда я, сняв со спины корзину, сунул ее в руки обалдевшей от удивления высохшей от голода ближайшей от меня самке уруку.

- Не урони, - машинально схватив корзину и чуть не уронив лук, она прижала ее к груди и, раскрыв рот, удивленно захлопала на меня глазами.

- Подарок, - после чего сел на землю и стал перевязывать свои сандалии.

Столпившиеся, ощетинившиеся орки все дружно уставились на меня. Из-за стенок высунулись уруки и тоже молча замерли. Стоящая с корзиной лучница перехватила ее поудобнее и уткнулась носом в нее, с наслаждением вдыхая запах вяленой рыбы. Остальные уруки, внюхиваясь, опустили оружие.

Завязав сандалий, я толкнул лучницу, оторвав ее от занимательного занятия.

- Тебя как зовут?

- Чуаа, - не задумываясь, ответила она и, опомнившись, тряхнув головой, назвала себя полностью, слегка поклонившись, - я Чуаа, десятник лучников рода Урук.

Встав на ноги, я ей ответил.

- Я Ходок, вождь родов Верхних, Нижних, и Болота Костенки. Мы пришли к вам, не хотим драться, это, - я показал на корзину, - подарок.

Общее напряжение спало и орки с обеих сторон опустили оружие.

- Ты и есть тот пришедший из Костяного ущелья воин?

К нам протолкался еще один урук, молодой самец с разрубленной и зашитой грубыми стежками щекой, с той же стороны, как и у меня.

- Ты заберешь у нас щенков себе и будешь их кормить?

- Да, заберу их себе в род и буду их кормить, как членов моего рода. Как тебя зовут воин?

Смутившийся урук, стукнул себя в грудь кулаком и назвался.

- Теперь меня зовут Рваный. Значит, и тех, кто даст тебе клятву, ты тоже возьмешь в свой род.

- Да, и я бы хотел увидеть всех, кто принял мое предложение быстрее, мы, - я показал на моих орков, затягивающих на веревках свои корзины, - принесли им еду.

Уруки загудели, с жадностью разглядывая и принюхиваясь.

- Не путайся под ногами, Болтун, - Таур отпихнула в сторону от меня Рваного, - то, что ты получил новое имя, не укоротило тебе языка, не туда попали Егеря, не туда. Помогите нашим гостям поднять их дары, - уруки дружно направились к моим на помощь.

Вместе с Таур и Чуаа мы отошли в сторону, и она нам быстро рассказала новости рода.

После отъезда Таур самки и самцы, решившие перейти в мой род, перебрались ближе к воротам в Осадный Лагерь, который притулился у основания стены и был виден отсюда. За несколько дней перенесли всех щенков, что дали согласие, а также согласившихся раненых и больных. Привезенная еда сейчас почти закончилась, и наш приход был просто спасением.

В лагере сейчас поднялась суета и беготня.

А оставшиеся в основном лагере приняли решение выживать сами.

- Кто там сейчас Старший?

- Углук, он так и не встал путем, но и свергать его некому, Варатана ты убил. А остальным нет уже дела, кто сейчас Старший. От голода они отупели и ничего не понимают, только упрямство держит их в этой жизни.

- Много их там осталось?

- Десятка три воинов, два десятка самок, еще столько же больных и несколько десятков щенков.

- Мы можем с ними поговорить?

- Зачем? - Чуаа была искренне удивлена, - они все решили. Скоро будут у Темного.

- Я так хочу. Возьми еду, накорми всех, кто в лагере. И начинайте спускать всех за ворота. Иди, - Чуаа, кивнув, заспешила вниз.

- Таур, ты тоже думаешь, что нам незачем идти в ваш основной лагерь?

- После всего, что я видела, я не знаю, зачем тебе это нужно, но я пойду с тобой, Вождь.

- Ая, возьми лапу покрепче, с полной ношей, идите вниз и ждите меня. Я хочу увидеть лагерь уруков. Пойдем, Таур.

Через три часа мы подходили к основному лагерю рода Урук. Это я, моя свита с Таур и пятеро самых рослых орков охраны, мы несли по полной ноше еды.

Закончив разговор на стене, спустившись в осадный лагерь и наскоро осмотрев толпу шатающихся от слабости орков, с надеждой вглядывавшихся в мое лицо, приняв у всех клятву и приняв их в род, ушел в глубину ущелья.

Местность, по которой мы проходили, выглядела лучше только тем, что деревья не вырублены и не сожжены. Но и здесь везде видны были следы голода. Прошлепав по неглубокой заводи, образовавшейся из разлившейся реки, мы всю дорогу шли по разоренной земле. Даже трава была выкопана и съедена, деревья стояли голыми.

- Таур, а почему вы не пошли за ворота? Там Болото, Река, лес. Там еда.

- Застава охотников ушла от ворот только месяц назад. У нас уже не осталось охотников и рыбаков. Все ходячие не давали умереть уже не встающим. Нас, пришедших к тебе с Варатаном, специально подкормили.

- Ясно, что нас там ждет? Как нас встретят?

- А никак, те, кто остались, готовятся к встрече с Темнейшим. Даже больных не добили.

У спрятавшегося в одном из небольших ответвлений ущелья лагеря нас никто не встретил, как и не было стражи у узкого прохода в сложенной из камней невысокой ограды, за которой были видны крыши хижин.

У ближайшей ко входу хижины, сложенной из камней, скрепленных глиной и покрытой дерном, у порога сидел орк, уже пожилой и, как это редко бывает у орков, с длинной и густой белой бородой, заплетенной в косу. Когда-то могучий, а сейчас просто очень широкий скелет, обтянутый кожей, он, подняв голову, разглядывал нас, поглаживая лопатообразными ладонями лежащий у него на коленях широкий клинок.

Подойдя ближе, я остановился, мы молча несколько мгновений разглядывали друг друга, а потом в бороде открылась зубастая пасть, и он заговорил.

- Пришел добрать оставшееся, Ходок? - его низкий и густой бас заставил подтянуться ко мне поближе моих спутников.

- А есть что брать-то?

- Тут ты прав, мало что осталось, - он покивал головой, - вот мой клинок если только, готов его забрать?

- У меня свой есть, - я вытянул наполовину из ножен свой и засунул его обратно, - Кто ты? Ты-то меня знаешь.

- Я Углук, Старший Рода Урук, того, что от него осталось.

- Я Ходок, меня ты уже знаешь. Мой меч в ножнах. Примешь ли ты меня и моих воинов с миром?

- Воинов, - Углук усмехнулся, - не думал я увидеть воинов в этих родах.

Он поднял руку в жесте извинения, услышав, как зашипели мои орки.

- Но рад, если вы ими стали. Вы гости, только угостить нам вас нечем.

- Мы принесли свое. Вам. Дар.

Кивнув головой, он свистнул, из разных щелей к нам полезли обтянутые кожей скелеты спрятавшихся воинов. Шатаясь, опираясь о стены и подпирая друг друга, они встали толпой, с недоверием оглядывая нас. Но оружие они держали крепко.

- Это наши гости, - он показал на нас пальцем, - только встать и встретить тебя я не могу.

Он откинул со своих ног рваную шкуру косули, и мы увидели, что одна его нога замотана тряпками, разнося запах гниения и смерти. Подошедшие к нему уруки помогли ему встать, и мы все вместе перебрались на небольшую площадь в центре поселка.