Алёна Малышева - Защитник для Хранителя [СИ]

Вновь задумалась. Ввалиться к кому-нибудь в комнату и разбудить было бы совсем невесело. Не желала никого беспокоить, да и чтобы её видели в столь не соответствующем ей состоянии. Со вздохом решилась. Осторожно коснулась ручки правой двери, приоткрыла на небольшую щель и заглянула. Взгляд упал сразу на кровать, стоящую под светом яркого месяца. Балдахин, как и у нее. Кровать расправлена и… пуста. С облегчением выдохнула. Это её комната…

— Спать! — со вздохом слетело с губ Ники, и она, свернувшись клубком и обняв одеяло, сразу же уснула.

Светояр, ошеломлённо покачивая головой, вышел из-за двери.

Ему не спалось. И когда в коридоре раздались тихие шаги, затихнувшие у его двери, насторожился. Дверь стала приоткрываться, и он скользнул за неё, готовый встретить ночного гостя. Но то, что гостьей окажется Ника — он никак не предполагал. Девушка вошла в комнату, закрыла дверь и, не заметив Светояра, чуть пошатываясь, добралась до кровати. Скинув халатик на стул, в одной длинной сорочке упала на кровать.

Светояр остановился над захватчицей. Под светом луны темные волосы казались совсем чёрными, особенно на фоне кожи. Длинные ресницы чуть подрагивали при дыхании. Грудь приподнималась и опускалась. Сорочка задралась, обнажая стройные и крепкие ноги. Лёгкий виноградно-цветочный аромат долетел до него.

Ника казалась такой хрупкой, что непреодолимо захотелось её защитить от всего на свете. И до чего же было приятно видеть её в своей кровати, пусть и временно в своей. Словно так и должно быть. Будить не стал. Бережно укрыл покрывалом и сел в кресло у окна, не сводя глаз с Ники. Холод одиночества, что окружал его после известия о смерти родных, окончательно отступил. Словно Ника лишь одним своим присутствием отгоняла от него дыхание смерти.

Но кто мог напоить её? Насколько ему было известно, Ника не любила вина и никогда не пила. Предпочитала соки, компоты, морсы. И вот… ввалилась пьяная в чужую комнату и спит на чужой кровати. А если бы попала не в его комнату? Эта мысль ему не понравилась. Мотнул головой и продолжил смотреть на ночную гостью, заранее предвкушая её утреннее пробуждение.

Не заметил, как сон подобрался и к нему.

После смерти царя народ Златограда сразу ощутил перемены. Целибор тут же начал устраивать свои порядки. Первым повелением он объявил всех полукровок вне закона. Новоиспечённый царь пообещал народу, что ни одного из этого проклятого Златой рода, виновников смерти его брата, в его стране не останется. Он защитит от них, от их тлетворного влияния. Убийцы познают всю силу ярости из-за смерти всеми любимого царя-батюшки.

Страже полагалось ловить каждого полукровку и тех, кто их скрывает и сочувствует. Приветствовались доносы, в которых указывали бы на «врагов народа». Целибор внимание людей направлял на придуманного врага, отводя от себя подозрения.

С каждым днём страну всё сильнее окутывала сеть подозрительности, доносительства и беззакония. Доверенные люди нового царя были уверены в своей ненаказуемости. Особенно развернулся Хват Чернигов, ставший первым советником Целибора. Зелибору пришлось подвинуться, что он с удовольствием и сделал. Оставил брату все взаимоотношения с Целибором, сам направил усилия на то, чтобы новый правитель окончательно не развалил страну до возвращения Защитницы. А там граф сможет воспользоваться влиянием, которое она будет иметь над народом. Целибор с Хватом не воспринимали всерьёз легенды о Защитниках. Что было их ошибкой. Серьёзной ошибкой!

Граф Чернигов потёр устало виски, отодвинул бумаги, над которыми пытался работать, и откинулся на спинку кресла. Мог бы он подумать ещё пару семидневьев назад, что Златоцветье окажется на грани междоусобицы? Не всем по нраву пришлись гонения Целибора. И кто в этом виноват? Хват! Чернигов! С тех времён, когда одного из их предков Злата призвала на роль Защитника, Черниговы всегда стояли на страже интересов царства. Никогда и ничто не могло запятнать репутацию их рода. При необходимости они даже смели возражать царю. А тут сразу — шаршанская полукровка в роду и убийца цесаревича. Трудно будет от этого отмыться.

Как же не вовремя умер царь. Зелибор даже не предполагал, что у друга проблемы с сердцем. Что смерть старшего сына и весьма вероятная гибель младшего, так подкосит его. Граф даже заподозрил Целибора в смерти отца. Но лекарь убедил, что ни магического, ни физического вмешательства не было. Сердце перестало работать. Так бывает…

Осторожный стук в дверь отвлёк от мрачных мыслей. После разрешения, в кабинет заглянул слуга:

— Ваша светлость, к вам милорд Чернигов.

— Пригласи.

Хват решительно вошёл в кабинет, на губах под чёрными усиками усмешка, глаза довольно блестят. Он приветствовал старшего брата кивком и, не спрашивая разрешения, упал в кресло напротив. Вольготно откинулся на спинку, закинул ногу на ногу. Ну прямо хозяин!

Граф усилием воли сдержал порыв одёрнуть брата.

— Я слушаю, — холодно произнёс он.

Хват ухмыльнулся:

— Брат, я вот тут подумал, а почему бы нам всё же не породниться с царским родом? С Яросветом не получилось. Этот проклятый полукровка отправил наследника на встречу со Златой! Но Целибор-то совсем не против взять в жёны Красимиру. Представляешь, что нам это даст?

Ничего хорошего! Как бы Зелибор не желал упрочнение во власти своей семьи, породниться с убийцей, пусть и венценосным, — это всё равно, что открыто поддержать убийство цесаревича. Не нужен ему в зятьях братоубийца! Открыто отказать — это значит показать, что он не верит новоиспечённому царю, что знает о его роли в убийстве Яросвета. Это испортит всю игру. Пока удаётся поддерживать уверенность царя и Хвата, что им удалось всех обмануть, что и Зелибор, и Первый жрец верят в причастность полукровок к убийству.

Придётся подыграть и позаботиться, чтобы Красимира оказалась подальше от этих заговорщиков, пока всё не утрясётся.

— Ты прав. Красимира создана, чтобы стать царицей. Но сейчас не время. Она ещё не оплакала Яросвета. Передай Целибору, что не ранее, чем через три месяца он сможет назвать Красимиру своей невестой!

Хват недовольно поморщился. Видимо, желал как можно скорее осуществить свой план. Но всё же кивнул:

— Я передам твои слова Целибору!

И не прощаясь, покинул кабинет.

Граф разжал руку, которой с силой сжимал подлокотник кресла. Иногда он просто завидовал тем дворянам, которые спокойно разъехались по своим угодьям. В столице в основном остались те глупцы, кто стремился поиметь привилегии от новой власти. И немного тех, кто болел за благополучие царства. Слишком мало, к сожалению, по сравнению с прихлебателями нового царя.