Владимир Чуринов - Лабиринт верности [СИ]

Носитель Короны Вечного Костра смотрел на этих детей и вспоминал собственное учение — обмороки, обугленные ступни, постоянная духота и жар, жар, жар. На этом этапе отсеивалось большинство бесталанных, многие умирали, обучение магии было нелегким путем, а в магии огня слабым вообще было нечего делать. Но оно того стоило — эйфорию того момента, когда он впервые смог исторгнуть из себя живое магическое пламя, послушное его воле, Глава Школы Огня до сих пор не мог сравнить ни с наслаждением от плотской любви, ни с радостью боя, ни с политическим триумфом. Прошедшие ад обретали блаженство. Он смог, и отец гордился им, брат умер в муках, сестра отказалась и жила в презрении.

Тут «Синее Пламя» заметил странное металлическое шарообразное сооружение, с одного края которого располагалась топка, куда чумазые мускулистые слуги кидали уголь из большой кучи.

— А это что? — Удивленно поинтересовался он, глядя на струи пара выходящие из вершины шара.

— О! Это наше особенное изобретение! — Радостно возвестил декан факультета Общей Магии огня, так же ответственный за детское отделение — худой бородач за пятьдесят, с добрым, чуть придурковатым лицом.

Мордред хмыкнул.

— Ну, вернее, не наше, — Неуверенно улыбнулся бородач, — Заказали у гартарудов, их инженер иногда приходит сюда обслуживать агрегат, правда, для этого приходится делать тут похолоднее — похоже, рогачи не сильно любят наш жар.

— И как действует? — Магистр подошел к небольшому иллюминатору, расположенному в конструкции на уровне глаз.

— Там пар, его плотность и температуру можно легко контролировать рычажками, вот с той стороны, — Светился гордостью декан, — Это устройство должно ускорить и сделать более контролируемым процесс познания силы.

— Сомнительно… — Начал было Мордред, тут в иллюминатор влепилась детская пятерня, оставляя отпечаток на запотевшем стекле, «Твою мать!», магистр отпрянул и схватился за рукоять своего Раскаленного Клинка — полуторника в лакированных красных ножнах, увитого цепями и украшенного пульсирующими рубинами. Детская рука принялась панически колотить в стекло, сотрясая поверхность иллюминатора, стук-стук-стук, из последних сил.

— Ох, — Расцвел бородач, — похоже, юный Марти не выдержал. Томас. — Обратился он к одному из кочегаров, — Выпусти, пожалуйста, ученика.

Рассматривая тщедушного пятилетку, в полубессознательном состоянии, с кожей красной, почти сваренной, извлеченного из механизма, «Синее Пламя» подумал: «Технология на службе магии, мне это нравится, рогачи сами делают нас сильнее».

— Думаю, надо доработать, — Заметил декан.

— Да, — Согласился Мордред, — Но задел на будущее есть. Пришлите мне потом отчет о результатах испытания. Обязательно со статистикой смертей. Если будет удовлетворительной, в других школах тоже введем ваш агрегат. Как вы его, кстати, назвали?

— Адская душегубка. — Потупился бородач.

— Подходяще, — Улыбнулся Мордред.

В одной из аудиторий для лабораторных работ, группа учеников факультета Бытовой Магии работала с фокусами. Магия являлась продуктом заимствования энергии из непредметного мира, в мир предметный, эту энергию образующий. Понять этот постулат Носителю Короны Вечного Костра в свое время было сложнее, чем научиться творить заклинания. Для выплеска в мир предметный магической энергии, требовался фокус — как правило, предмет, имеющий отношение к образованию нужной магической энергии. Для Школы огня это было пламя. Ученики в аудитории, под надзором суровой преподавательницы среднего возраста, сидели за партами, и держали в руках кто факел, кто свечку, кто масляную лампу. Пытались творить заклинания, передавая энергию через свое тело, и концентрируя ее при помощи таких незамысловатых фокусов. Важным было так же не переборщить — человеческое тело, особенно нетренированное, способно было вместить ограниченное количество энергии, если в пространстве вокруг, или в самом фокусе, энергию не только направляющем, но и создающем, ее оказывалось слишком много, то магу грозили серьезные неприятности — физические и психические травмы.

Так, например, у одного из студентов, сидевших друг от друга на почтительном расстоянии, державшего крупный масляный факел, похоже произошло переполнение. Изо рта у него, обжигая язык и внутренности вырвалось материализованное пламя, а из носа хлынула кровь. Под дружный смех коллег слуги вывели его из зала, поддерживая под руки.

— Какие награды лучшим в этом году? — Поинтересовался Мордред у декана Факультета Бытовой Огненной Магии, невысокой, полноватой женщины в шелках, золоте и самоцветах.

— Три рубиновых перстня, а отличившемуся — жезл с огненным камнем, — Почтительно ответила она.

— Богатеем. — Улыбнулся «Синее Пламя». Речь шла о так называемых «спецфокусах» — артефактах, где сущность огня (и вообще любой магической стихии или основы) была посредством сложных манипуляций, доступных опытным артифисерам (они редко при этом являются магами) и подходящих ингредиентов, заключена в неактивной форме, пригодной для долгого использования. Если факел вырабатывал свой ресурс после десятка заклятий, свечи хватало на три-четыре, а спички на одно и слабое, то спецфокус, в виде, например, рубинового кольца с красным золотом, правильно сработанного, позволял произвести сотню-две манипуляций, после чего активный элемент (в данном случае рубин) разрушался.

Эти артефакты были достаточно редки и ценны — ибо делали их в основном не маги, а колдуны и артифисеры, реже зельевары (алхимики). Собственным, почти неисчерпаемым, стоящим как небольшой дворец, фокусом Мордреда, были его латные перчатки и легендарный Раскаленный Клинок, бесценный, ибо его ресурсы не смогло исчерпать уже шестое поколение Носителей.

Для учеников старшего возраста, готовящихся стать подмастерьями, в Алой аудитории читалась лекции по сложным вопросам теоретической магии.

«Материя суть есть первична, она определяет сознание, равно как определяет мир энергии. Если бы материя действительности была бы иной, объективная реальность строилась бы на совершенно других условиях, нежели чем известная нам. Объективная действительность, данная нам в предметном мире, познаваемая эмпирически посредством ощущений, детерминирует вариативы существования и развития всего сущего. В том числе энергетических пространств, а так же явлений божественных и даже хаòса, неупорядоченной вселенной» — С огнем в глазах читал лектор — молодой и лохматый маг, неизвестный Мордреду.

— Что это еще за ересь, — Пораженно поинтересовался Глава Школы Огня, — Кто этот псих?

— Это не ересь, — Обиделся тоже очень молодой, незнакомый «Синему Пламени» декан Факультета Защитной Огненной магии, которого Носитель Раскаленного клинка подозревал в недобром и всегда старался держаться от него за два-три горящих воина. — Это приглашенный лектор, светило науки — Карлос Мракс.