Владимир Чуринов - Лабиринт верности [СИ]

Впереди на дороге показалась группа явно благородных господ в плащах, широкополых шляпах и камзолах, выполненных из дорогих тканей — шелка и бархата, магически обработанных таким образом, чтоб отталкивать пыль и грязь. Каждый из четырех молодых, если зрение не изменяло Реймунду, господ был вооружен пистолями и длинными шпагами — любимым оружием шваркарасской аристократии. Вооружение, пожалуй, чрезмерное для простой прогулки.

— Сюда скачут драгуны, герцогский патруль, — крикнул Реймунд издалека, перехватывая инициативу, как ему казалось. Разум сработал молниеносно, сразу подсказав, как избавиться от неожиданной помехи. А мандраж вопреки всему усилился.

— И какое нам до этого дело, — несколько удивленно и явно раздраженно поинтересовался высокий худой аристократ с небольшими усиками и в парике с буклями, попутно хватаясь за эфес своего оружия.

— Меня отправили предупредить вас, господа, так что, верно, дело быть должно, — Реймунд, одетый в кожаный пехотный колет, сапоги из грубой кожи и парусиновые штаны, производил сейчас впечатление отставного солдата, или наемника средней руки, которое усиливал потертый берет с бархатным пером. Он рассчитывал, что его внешний вид сыграет сейчас шутку с группкой вооруженных благородных господ, позволим им самим достроить предположения о том, кто и зачем послал предупредить их.

— И далеко ли патруль, — вопросил говоривший ранее аристократ, выказывая готовность захватить крючок, — и как тебя зовут кстати?

— Патруль не менее чем в пяти минутах езды отсюда, по Сен-кларской дороге, — меня послали предупредить вас и отвести в безопасное место.

— Что за чушь он несет, — встрял в разговор тучный невысокий месье лет 18 на вид, вооруженный противу прочих солдатским тесаком, — никто не знает что мы здесь, никто не может…

— Меньше слов, месье Бульдог, — одернул его худой и долговязый блондин в голубой бархатной шляпе с пышным плюмажом, — но, похоже, вы правы. Нас хотят обмануть…

— Что вы, месье, — Реймунд всплеснул руками, — Чарли никогда не обманывает, особенно, если ему платят десять оров за часовую прогулку.

Получилось относительно убедительно, трое расслабились, четвертый — среднего роста, одетый скромно, но со вкусом, русоволосый крепыш, — потянул из-за пояса пистоль.

Реймунд, стоявший сейчас ближе всего к говорившему первым, заводиле, сделал быстрый шаг вперед и нанес короткий сильный удар костяшками пальцев в висок щеголю. Подхватив опадающее тело, он бросил его на толстяка и, резким прыжком преодолев расстояние в пять шагов, отделявшее его от блондина, ударил того ребром ладони, тут же лишив сознания. Выхватив дагу у падающего блондина, Реймунд метнул ее в руку парня с пистолем. Тот скорчился от боли в пораженном запястье, куда пришелся массивною рукоятью кинжал, и выронил оружие. Убийца преодолел расстояние до пытающегося подняться толстяка и ударом ноги отправил того в мир снов или в загробное небытие. Тут же Стург скривился от боли — в плечо, войдя почти по рукоять и пробив крепкую кожу колета, пришелся метательный нож. Похоже, Реймунд весьма недооценил русого противника. Не уделив внимания клинку, торчащему из плеча, убийца настиг своего противника, который в это время выхватил шпагу, и, уклоняясь от выпада, нанес удар в скулу локтем. Затем одной рукой схватил парня за затылок, сбив шляпу, и ударил два раза коленом — в солнечное сплетение и в челюсть.

Убедившись, что все аристократы повержены, Реймунд с досадой вытащил из плеча нож и тщательно обтер его бархатным платком, который затем бережно убрал в карман.

Убийца Альянса должен оставлять как можно меньше следов, как в материальном мире, так и в мире мистическом. Потому ни один из противников Реймунда не был сейчас убит — слишком легко гаданием определить, что именно тут случилось — без подробностей, но все же, слишком легко допросить души умерших, а Стург не кешкашивар — он не сможет убить и бессмертную сущность этих людей. Слишком легко заставить мертвых говорить и выдать своего обидчика.

Потому Реймунд лишь оставил бессознательные тела случайных свидетелей своей прогулки, которая должна была завершиться убийством в кустах чуть поодаль от дороги. Закапав каждому в глаза немного синей белены — средства, способного отбить у человека память, в данном случае память о произошедшем в последний час-полтора. Когда они проснутся, то заподозрят, что что-то явно не так, но Реймунда точно не вспомнят.

«Ну что ж парни, вы явно не хотели, чтоб вас здесь кто-то видел, у меня было то же желание. Удовлетворение я считаю взаимно. Еще б рука так не болела».

Оставив свидетелей приходить в себя на обочине, агент Альянса отправился дальше по каменной дороге, постепенно поднимавшейся в гору, на холм, расположенный где-то в благополучной части Кампанских лесов Шваркараса.

Небольшая конфронтация со случайными прохожими, к слову, имела пару весьма занятных последствий. Так, например, был спасен тот, кого дожидались на этой дороге аристократы-душегубы, молодой поэт Амори де Ансормэ, обесчестивший несколько дней назад сестру месье «Бульдога», девицу ликом невыдающуюся, но весьма приятную телесами. Впоследствии, через много лет, Амори, чудом спасенный, станет одним из идеологов Шваркарасской революции, а на закате жизни подвергнется искажению хаосом Пучины и своими безумными стихами чуть не погубит обожаемую им Люзецию — столицу Шваркараса.

Вторым последствием стало появление человека, который позднее доставил множество неприятностей различным наемным убийцам, будь то организации или одиночки. Вильнев де Кабесто — русоволосый крепыш, по странной случайности единственный из четверых, обладавший магически взращенным иммунитетом к синей белене, запомнил все, что случилось, но никому никогда не рассказывал об этом. Ибо он поклялся, что более никто и никогда не сможет так легко совладать с ним. Годы упорных тренировок и фанатичного изучения всех и всяческих боевых техник превратили его в Вильнева «Справедливого» — человека, посвятившего свою жизнь борьбе с рыцарями плаща и кинжала, мастерами интриги и отравы, и прочими ассасинами. Немало от него настрадался и Альянс, потеряв целых трех профессионалов.

Дело продолжало выглядеть простым, несмотря на острую боль в наскоро перетянутом платком одного из благородных молодых людей плече. Реймунд собирался добраться до поместья Алана де Мелонье, и по возможности быстро проведя разведку, уже сегодня разобраться с уединенно живущим шевалье, отличающимся, как ему было сообщено, причудами из области любви к науке.

Раскинувшееся на холме поместье представляло собой довольно добротное здание особняка, отличающееся строгими формами и, несомненно, недостаточным для Шваркараса количеством лепнины и украшений фасада. Здание утопало в зелени декоративного, в высшей степени ухоженного сада, и было окружено многочисленными хозяйственными пристройками. В саду располагались беседки и летний гостевой домик, меж кустов и деревьев протянулись опрятные мраморные дорожки, а к основному зданию вела широкая мощеная дорога, с двух сторон огибающая фонтан со скульптурной композицией «Торжествующая наука».