Алескандр Зайцев - Тактика малых групп

— Они единственные, кто не стоял до этого в толпе или группе, то есть они не кинули тех, с кем ранее договорились ради перехода к нам.

— Ага! Молодец, что заметил! — Эд хлопает расту по плечу.

Но мне такого объяснения мало.

— Ты недоговариваешь, — мне так кажется, но я блефую и давлю на Джаса.

— Вы не поймете! — отмахивается растаман.

— А ты попробуй.

— У них ауры цветные!

— Что у нас цветное? — тут же переспрашивает светловолосый, коренастый паренек, один из выбранных.

— Аура, — да Джас стесняется. — Никто невидит, и да, я укуренный! — срывается раста на крик.

А это уже не дело.

— Я тебе верю.

— И я.

— Мужики, ну правда, я вижу!

— Да верим мы тебе!

— Уф-ф. Спасибо, мужики! — Джастин тут же приободряется. — Вот, смотри, у почтивсех ауры одноцветные…

— У меня какая? — встревает Эд.

— Золотая, яркая как утренний свет!

Ничего себе, а по нему и не скажешь! Я не знаю что это, конечно, значит, но солнечный свет как-то совсем не гармонирует свнешностью атланта.

— А у этих двух разноцветная… Как у меня…

Когда нас никто не слушает, спрашиваю у расты.

— А у меня какая аура?

— Буровато-красная!

— Как кровь?

— Как смерть!

И как обухом по голове эти слова: «Как смерть!» И воспоминания… Семь минут. Семь грёбанных минут, которые перечеркнули мою жизнь, там, на Земле. Семь минут, из-за которых я на пять лет стал затворником. Семь минут клинической смерти…

Мы стоим всё в том же зале выбора, но он уже мало похож на тот что был раньше. Теперь он поделен на шесть секторов. В каждом равное число людей. Но и это деление продолжается не долго. Разделение на сектора, сперва такое условное, в виде пунктирной линии, вдруг меняется, превращаясь в каменные стены, что поднимаются до потолка. А потом каждый сектор, превращается в свой зал. Вначале более чем тысяче людей становится тесно на такой малой площади. Но, вот кто-то огромный делает выдох, и зал стремительно увеличивается, разрастаясь в размерах, и через половину минуты он уже даже больше первоначального зала выбора. С одним отличием — в этом помещении нет символов иных богов, кроме Рода.

— Ребят, меня зовут Джас, — обращается растаман к новеньким…

А вот это уже перебор. И именно по этойдетали я склоняюсь к мнению, что вокруг нас реальность, а не игра. Слишком нарочито, слишком на показ, чрезмерно привычно. Как-то по игровому. И этого достаточно, что бы усомниться, что всё вокруг игра. По мотивам игр, безусловно. Тот кто всё это создал и привел в действие, несомненно вдохновлялся онлайновыми играми Земли. Но только вдохновлялся.

— Не пойму, — качает головой Эд, — вот мы клан или нет?

— Клан, в смысле команда? — уточняет у смотрителей Карл. Так зовут тёмноволосого паренька, что присоединился к нашей небольшой группе.

— Да. Клан — это вид сообщества, группа людей, объединённая в команду, — видно, что бедный смотритель повторяет давно заученную, но самому ему плохо понятную фразу.

— Смысл от этого объединения? — не унимается чёрноволосый.

— Секундочку, — на небольшой промежуток времени смотритель закатывает глаза. — Социальная адаптация и…

— Нет. Бонусы, полезные плюшки, штрафы. Есть что либо из этого? — прерывает разглагольствования Карл.

Мне начинает нравится этот парень. Не тушуется, не стесняется, и взгляд, такое ощущение, что он смотрит в прицел снайперской винтовки.

— Обычные для социальной группы людей, — будто посовещавшись мысленно с кем-то, отвечает ему смотритель.

В ответ Карл просто машет на него рукой, как бы показывая, что тот ему больше не нужен. Кажется чёрноволосый из тех, кто уверен, что находится в игровом пространстве, а это минус. Я вот остерегаюсь так относится к смотрителям. Нет, не боюсь, а именно остерегаюсь.

— Что тут думать? — вылезает со своим мнением Джастин. — Понятно же, что объединятся придётся всё равно. Иногда даже в более крупные группы.

Тут возражений не было ни у меня, ни у остальных. Когда за каждого из богов столько народу, то это подразумевается само собой.

— Но то, что местные предлагают, официальное объединение в сообщество… — видимо раста и правда мало играл в онлайновые игрушки, подразумевающие активное общение, раз для него это всё так внове…

— Ну… Как назовём наш клан? — тянет свои слова, как конфету Ириску, Джас.

Смотрители вежливо объяснили, что название и эмблема клана будут автоматически размещаться на любой одежде и даже на доспехах. Зачем им это было пока непонятно, но, возможно, это было просто бездумное копирование идей. Пока я был не готов ответить на данный вопрос.

Новенькие, Карл и Павел, отстранились от обсуждения сразу. Такое ощущение, что несмотря на почти час в нашем обществе, они до сих пор явно побаиваются как Эда, так и меня.

— Мне всё равно, — я легко отношусь к названиям и эмблемам, ну что поделать, если меня не интересует символизм.

— Мне также, — кивает Джас.

— Э… То есть, выбираю я? — Эд явно удивлен. Но увидев наше согласие, аж жмурится, как кот увидевший миску полную сметаны. — То есть вы примете всё, что я выберу?

— Только без хентая! — тут же реагирует Джастин…

А вот это может показаться сложным. Вот уже минут десять Джастин и Эд спорят с друг другом. Смотрители… Что б им да через коромысло! Ну зачем всё так усложнять? Зачем вводить две точки начальной локализации?

Мы смотрим на карту мира, в котором нам теперь предстоит жить или существовать, а может и играть. Кто-то уже назвал это материком, кто-то большим островом, а кто и просто миром.

По сути правы все. Клякса суши в безбрежном океане. Двести километров от берега до берега с востока на запад и сто сорок с севера на юг. Остров, конечно, но в сравнении с тем островком, где мы сейчас все находимся, и правда почти материк. И семь городов.

Шесть городов на побережье. Они как бы охватывают материк кольцом. Каждый из городов принадлежит одному из богов-игроков. И один город прямо в центре материка. Столица. Она не принадлежит никому, но каждый может в ней находится. И каждый может выбрать себе место «рождения» в новом мире. Точнее, нет, не рождения, а место первого шага. Оказывается, тот островок, где мы сейчас, он как бы не в том мире, он вроде как плывет где-то меж пластов реальностей. Впрочем, эту часть объяснения я, как и большинство людей в зале, пропустил мимо ушей.

— Нет! Эд! Я тебе говорю, безопаснее в столице!

— Это почему же!?

— Потому как в Столице, в пределах городской черты, есть тоже ограничение на насилие, что и тут. То есть нельзя никого ударить и нанести вред.