Алескандр Зайцев - Тактика малых групп

Тьфу! Гадина мелкая! И, что самое удивительное, мне самому смешно, а не обидно. Размотал удочку, насадил катышек булки на крючок, выправил поплавок на нужную глубину и закинул леску в воду…

— А вам тут что, мёдом намазано? — растаман в наигранной ярости накидывается на зрителей, которых столпилось чуть ли не полсотни. — Рыбу распугаете!

— Так нет тут никакой рыбы! — с натужным смешком отвечает кто-то из толпы зрителей, что собралась спонтанно.

Как я думаю, люди просто по приколу тут собрались посмотреть на двух идиотов, что ловят рыбу в фонтане.

— Нет? — из Джаса вышел бы хороший актёр. Если бы я не знал, что он просто веселится, то мог бы поверить в его наигранноеудивление. — Теперь нет! — с нажимом утверждает он.

— Теперь? — пятится от вроде невысокого, но такого агрессивного растамана вопрошающий.

— Из-за вас и нет! Распугали.

В общем, Джас веселится, а я думаю. Мне толпа вокруг не мешает нисколько. Толпа — она безлика и очень похожа на аватарки в сети. Чем — не знаю, просто у меня мелькает такое сравнение.

Раста меня и правда удивил, не знаю как, но через пять минут вокруг фонтана не было празнолюбопытных. Он умудрился всех разогнать. Точнее не всех, остались три смотрителя, что увлеченно спорили меж собой, поймаем мы хоть рыбку или всё же нет. Но они не считаются.

— Героем себя чувствуешь? — без улыбки не могу смотреть как напыщенно надулся Джас, когда зеваки разошлись.

— Да, — вот ведь. Он непрошибаемый. — Честно! Я один — их десятки, и я тут такой…

Ма-а-ать! Ну вот как можно пересказывать, да ещё в лицах и красках то, что произошло всего минуту назад, и я был тому свидетелем? Растаман же считает, что сейчас самоевремя поведать о своём «подвиге», а вдруг я что-то пропустил?

— Эй! Сказочник! — окликает смотритель Джаса, прерывая того на полуслове. — У тебя клюёт!

И видимо инстинктивно, а как иначе объяснить действия моего спутника, тот замолкает и подсекает. Леска натягивается как пружина и резко, как оборванная тетива, вдруг вылетает из под воды. А на крючке… Нет, не рыба, а какая-то тряпочка разноцветная. Джас снимает её с крючка и недоуменно вертит в руках.

— Подарок, — кивает на улов смотритель. — Повязка для волос. За улыбку. Одень, она не простая.

Послушно Джастин следует указанию, перевязывая подарком свои дреды.

— И у тебя клюёт! — это уже другой смотритель, и на этот раз ко мне он обращается.

Послушно подсекаю, не глядя. И мне в руки из воды прямо-таки прыгает что-то тёмно-синее. Вот оно срывается с крючка и ударяется мне в грудь. Это что-то вроде амебы — склизкой, вонючей и очень пачкающейся, еле стряхиваю её обратно в фонтан.

— Что это! — в омерзении произношу я.

— А тебя мы не любим, — хитро щурится смотритель и улыбается.

Но вот улыбка эта — не из добрых. И мне кажется что сейчас, через миг, его зубы удлинятся, превратятся в клыки и вопьются мне в шею.

— Э!? — я так удивлен этой прямотой, что вопрос «за что собственно?» так изастревает в горле.

— Просто так не любим, — будто прочитав мои мысли, произносят все трое хором.

И так же синхронно они разворачиваются и уходят от фантана.

— Что это было? — спрашивает раста.

— А я знаю?

А что мне ещё ответить? Для меня поведение этих неадекватов ещё более загадочно! А воняет-то от меня теперь как!..

— Пойдём на арену? — мы только что вернули удочки в арсенал, и Джас теперь мается от безделья.

— Тебе не надоело? Было бы что смотреть.

— А что? Нечего?

— Как ничего неумейки и игроманы пытаются махать железом, как их персонажи в играх? Нет уж, увольте.

— Весело же!

— У меня другое понятие о юморе. Сходиодин, — меня и правда не тянет туда — тошнота одна и разочарование.

За всё время, что я там провел, только одного увидел, кто умел хоть что-то, тот самый гигант с лицом изъеденным оспой.

— Один? Нет.

— А что так?

— Я тебя не оставлю, — и тут на с его лица пропадает улыбка. — С тобой спокойно, без тебя страшно.

— Кх-м-м, — я аж подавился от такой откровенности. — С чего вдруг. На острове безопаснее, чем в самой фешенебельной из больниц, и чем под присмотром сотен врачей.

— Ты не чувствуешь?

— Что? — что я должен чувствовать?

— Ты излучаешь ауру спокойствия.

— Чего!? — а мне кажется, что я нервный как богомол, увидевший самку, и понимающий чем придётся в итоге заплатить.

— Если бы не твоё выражения лица, а-ля «не подходи — убью», то за тобой бы давно шатались толпы народа.

— Зачем?

— Просто так шатались бы, с тобой спокойнее.

— Не понимаю.

— А! Забей…

Мне на время удалось остаться одному. Не знаю почему, но минут двадцать назадДжастин что-то заметил, хлопнул меня по плечу, сказал: «я на секундочку», — и ввинтился в толпу. И пропал. Первые пять, а то и десять минут я наслаждался тишиной и тем, что никто мне не катается по ушам. Но прошло время, и мне стало не хватать этого постоянного бубнежа под ухом.

Вот чёрт! Я что, привязался к этому растаману? Этого только не хватало! Столько лет по капле выдавливать из себя социальные инстинкты, и для чего? Чтобы в итоге вот так всё растерять в мгновение ока? Нет, я не спорю, харизма у парня просто непомерная, но я-то хорош! Расплылся…

Скучно. Уже два часа сижу, свесив ноги с обрыва. Один раз даже спрыгнул. Ну его нафиг, больше такой тупости не повторю. Да, мы тут бессмертны и не можем умереть. Но вот сам процесс до момента смерти — как-то мне никто не упоминал, что он будет столь… Столь настоящим. Чувствовать как ломаются твои ноги, как рёбра раздирают лёгкие. Бррр. А потом умереть. Понарошку умереть, на долю секунды. Умереть, чтобы тут же открыть глаза в центральном храме — в зале резуректа [4] Зал воскрешения. . И, надо сказать, ещё и с дебафом [5] Понижающее характеристики персонажа заклятие. на общее физическое состояние. Выражающееся в повышенной утомляемости и головной боли на два часа.

Нет, я ещё не понял — в игре или в реальном мире нахожусь. Но игровые термины как нельзя лучше описывают происходящее. Так что в этот раз я просто смотрю на безбрежный океан. Он могуч и красив — океан.

— Эй! Вот ты где!

Из-за спины я слышу радостный возглас Джастина. Едва сдерживаюсь, чтобы не обернуться и не высказать свою радость. Сижу, делаю вид будто мне всё равно, что он меня нашёл. Но на душе, в груди, разливается столь забытое тепло. Такое, когда рядом с тобой близкий человек — друг. Когда он успел им для меня стать, этот носитель дредов? Не ведаю, но отрицать моё дружеское к нему расположение — глупо.

— Эй! Эхо, смотри кого я привёл!

И эта фраза заставляет меня обернуться. Медленно обернуться, нарочито медленно. Если он привёл смотрителя, в чьих любимчиках он ходит, я его аккуратно скину с обрыва. Не умрёт, но помучается!