Надежда Федотова - Воплощение снов [СИ]

Астор был не слепой, и прекрасно видел, что жене он, мягко говоря, неприятен — и как человек, и как мужчина, но чувства эти были взаимны и потому мало его трогали. К тому же, в чем-то Лавинию было можно понять. Как иначе: избалованную герцогскую дочку, привыкшую к столице, своему положению и, надо думать, совсем иному обращению, навряд ли могли обрадовать такие перемены в судьбе. Почему она все-таки за него вышла, Астор не знал и не особенно об этом задумывался, но здесь, в Алваро, Лавиния была чужой — и всё вокруг было ей чуждо. Да и сколько ей лет? Должно быть, слегка за двадцать?.. Конечно, от тоски взвоешь в этом медвежьем углу — не считая прочие обстоятельства. Может, она и платье это клятое нацепила только для того, чтобы хоть так, пусть ненадолго, вернуться в прошлое? Демон его знает! Маркиз Д'Алваро мрачно сплюнул себе под ноги. Так или нет, но одно не оставляло сомнений — его недавняя хмельная прыть, достойная, увы, лучшего применения, оказалась последней каплей. Да, ведь жена, кажется, что-то тогда пыталась возразить…

— Кажется, — эхом откликнулся на собственные мысли Астор. И в бессильной злости то ли на Лавинию, то ли на себя самого от души выругался. Ну что за рохля? Коли уж так ей того не хотелось — разве трудно было прямо об этом сказать? Убил бы он ее, что ли? Там спальня в двадцати шагах, уж дошел бы, не рассыпался по дороге!..

Хотя, надо признать, со спальней дело обстояло немногим лучше. В постели Лавинию даже бревном сложно было назвать — не женщина, а стылый камень. Астор, подняв голову, бросил взгляд на слабо освещенное окно второго этажа: камень, не камень, а раньше до таких решительных мер все же не доходило. И раз уж дошло, нет никаких гарантий, что в следующий раз она своего не добьется. Ну, будет не уксус, а то же окно — и что потом?

Он передернул плечами. Маркиз Д'Алваро не питал к жене никаких теплых чувств — Лавиния раздражала его одним своим присутствием, в ней не было ничего завидного, она была скучна ему и как женщина совершенно для него не привлекательна. Им даже говорить друг с другом было не о чем. И Астор только порадовался бы, уберись она с его глаз куда подальше — но при всем при этом смерти он ей не желал. «Сегодня повезло, успели, — пасмурно думал он, растирая плевок носком сапога. — А завтра? Послезавтра? Корчить из себя влюбленного еще и перед ней — никакого вина не хватит. Да и к чему оно, когда я ей, в сущности, не меньше противен — а то и больше, судя по недавним событиям?»

Он нахмурился. Так-то оно так, но Кассандре учиться еще целых четыре года. И помоги боги им обоим, если до эль Виатора дойдет вся эта история! А если она еще и повторится? Привязан Герхард к дочери или нет, но такой скандал глава Даккарая зятю с рук точно не спустит, уж найдет, как отыграться — Астору небо с овчинку покажется. «И что теперь делать? — скрипя зубами, думал маркиз. План его трещал по всем швам. — Надеяться, что после пережитого ее на тот свет больше не потянет? На заставу переселиться с концами? Плюнуть ко всем демонам на этот супружеский долг — и пусть сама первосвященнику прошение строчит?»

Астор, усмехнувшись, покачал головой — жену он почти не знал, но отчего-то не сомневался, что жаловаться на отсутствие мужниной ласки Лавиния точно не станет. Даже не потому, что она даром ей не нужна, просто не станет и все. Ей легче, вон, уксусом или еще чем-нибудь в том же духе. «В кого только такая уродилась?» — отстраненно подумал маркиз, не ко времени вспомнив разлюбезного тестя. Теща, пожалуй, тоже недалеко от мужа ушла — и тут это недоразумение, которое скорее руки на себя наложит, чем полслова против скажет!

С другой стороны, если дело только в этом…

Маркиз Д'Алваро откинулся на тихо скрипнувшую спинку скамьи и вновь поднял задумчивый взгляд на окно спальни супруги. Четыре года — долгий срок, им все равно придется как-то жить бок о бок друг с другом, никуда от этого не денешься. Лучше, конечно, не станет, но попытаться, чтобы не стало хуже, можно попробовать. Оставить ее в покое на время, отвлечь чем-нибудь… Что она там о левом крыле говорила? «Осмотреть»?.. Да пусть делает с ним, что пожелает, хоть совсем туда переселяется! Астор сощурился. Мысль была, пожалуй, здравая — не в отношении полуразрушенного левого крыла, конечно, но… Правое много лет стоит запертым, хотя им вполне можно пользоваться, если как следует всё там разгрести. «Вот пускай и займется, как на ноги встанет, — подумал он. — В некотором роде она теперь тут хозяйка, не так ли? Значит, ей и карты в руки. Женщин ведь хлебом не корми, дай только все переделать по-своему» Он, почувствовав некоторое облегчение, прикрыл глаза и усмехнулся криво. Помнится, Лавиния хотела устроить в левом крыле детскую? Ну, если не передумает после сегодняшнего, тогда и за супружеским долгом дело не станет — сама напомнит, сама придет, а к нему, Астору, уже не будет никаких претензий. Другое дело, если все-таки передумает…

«Надо велеть уксус под замок убрать, — озабоченно подумал его сиятельство. — И рамы на всякий случай заколотить — все равно уже пора, зима на носу… Демоны б взяли этих нежных девиц из приличных семей!»

Первый снег упал на красную землю юга в десятый день декабря. Посеребрил крыши и ограды, выбелил дороги, окутал искрящимся пухом голые ветви деревьев, закружился в воздухе, прогоняя загостившуюся осень, и всё вокруг поместья Алваро преобразилось. Даже сам старый дом словно приосанился, помолодел, расцвел морозными узорами на окнах — больше он не казался Лавинии таким уж мрачным да ветхим.

Правда, заброшенное левое крыло и теперь оставляло желать лучшего — даже снаружи. А уж внутри!.. Управляющий, которого маркиз Д'Алваро отрядил в помощь супруге, отпер рассохшуюся дверь, но посоветовал маркизе не слишком углубляться в дебри дышащей на ладан постройки, и Лавиния вскоре поняла, почему: левое крыло рассыпалось на глазах. Все здесь нужно было сносить и отстраивать заново — а на это, по словам управляющего, у них попросту нет средств. Однако, тут же добавил он, помимо левого крыла дома есть еще правое. Оно, конечно, тоже порядком запущенное, но это решается небольшим ремонтом и хорошей уборкой. «Его сиятельство выразил предположение, что ваша нынешняя спальня слишком мала, и, возможно, вам нужна комната попросторнее, — сказал управляющий. — А может быть, даже не одна. В правом крыле их достаточно, и ими никто не пользуется, так что если госпожа маркиза желает, сказал его сиятельство, она может делать с правым крылом всё, что душе угодно…» Госпожа маркиза желала. Левое крыло вновь заперли на замок, а в правом спустя несколько дней вовсю закипела работа.

«Но сколько её еще предстоит!.. — думала Лавиния, стоя на пороге комнаты — одной из трех, что выбрала для себя. — Хорошо бы до самых крепких морозов управиться» Она оглядела голые, покрытые едва-едва просохшей штукатуркой стены. Камин, прочищенный и перебранный заново, радовал глаз весело пляшущим за узорной решеткой пламенем, новые рамы на окнах не пропускали холод, медового цвета паркет играл мягкими бликам — даже без обоев, мебели и занавесей на окнах комната смотрелась уютной. Лавиния, тихо улыбнувшись, подошла к окну. За чистым стеклом было белым-бело — снег укрыл и вязы, и подъездную аллею, пушистой шапкой лег на карниз и теперь весело играл разноцветными искорками в лучах неяркого зимнего солнца. Небо над поместьем раскинулось тоже светлое, пронзительно-голубое и прозрачное точно льдинка. Ушел осенний сумрак, пал на землю инеем влажный туман, и мир словно родился заново. Да, оказывается, и неприветливый юг тоже может быть прекрасен, подумала Лавиния, — интересно, каков же он летом? Наверное, еще лучше — в садах зреют персики, звонко поют соловьи, встречая зарю, цветут шиповник и жимолость, окутывая все вокруг своим сладким, дурманящим ароматом… Так было в поместье эль Виаторов, что в Разнотравье — Лавиния любила те места и с радостью осталась бы там навсегда, жаль, что родители имели на этот счет свое мнение. Но теперь они далеко, остались в Мидлхейме, как в прошлой жизни, а ее дом — здесь. Может, она все-таки сумеет понравиться ему и полюбить в ответ?..