Ольга Соловьева - Защитница. Крах баланса [litres]

– Назову это желанием победить любой ценой.

Меркут рассмеялся.

– Если бы ты была на нашей стороне, мир бы давно подчинился тебе.

– И твой отец?

Меркут мгновенно стал серьёзным:

– Спросишь у него, когда увидишь.

– Намёк на то, что я останусь жива после боя?

– Нет, на то, что он встретится с тобой в любом месте, если того пожелает. Судя по тому, что ты сделала с Нароном, ты готова к бою. Похвально, но я бы не стал ждать, когда надо мной так близко окажется меч врага.

Лина сказала, что учтёт его замечание, и спросила:

– Разве меч ему можно было оставить?

Меркут глянул на то, что осталось от меча Нарона, и скривился:

– Плохое оружие, не достойное дальнейшего существования. Здесь ты правильно поступила…

Меркут резко оборвал фразу, давая понять, что разговор закончен и он намерен перейти к бою.

Расстояние между Линой и Меркутом уменьшалось, желание сразиться увеличивалось. Они устали ждать, кто начнёт первым, и ударили одновременно. Мечи скрестились над ними. Первый шаг сделан, бой начат! Они сражались неистово, удар за ударом убеждал Меркута, что Лина хорошо подготовилась и стала сильнее. Окружающее их не интересовало, только противник был перед глазами. Их даже не отвлёк топот бегущих ног на лестнице, а затем появившиеся Никита и Дмитрий.

«Глупо будет проиграть у них на глазах!» – только и подумала Лина и снова всецело погрузилась в бой.

Внезапно земля задрожала и затряслась у них под ногами. Все четверо стали непонимающе озираться. Балкон отходил от стены. Сильный толчок сбил с ног Лину и Дмитрия. Сильная тряска не позволяла им встать. Поочерёдно последовал ряд толчков, один сильнее предыдущего. Лина старалась не выпускать меч из рук, уверенная в том, что это очередная уловка Меркута. Балкон отошёл от стены и завис в воздухе. Образовавшаяся щель стала быстро увеличиваться, отделяя стоявших на пороге Никиту и Дмитрия от Лины. Балкон накренился, Лина и Меркут покатились вниз. Никита и Дмитрий, не сговариваясь, прыгнули, но не смогли перепрыгнуть образовавшееся расстояние и схватились за край.

Лина подняла голову: рядом с ней никого не было, балкон окружало облако пыли. Она встала и посмотрела через перила: Меркут висел, держась одной рукой, а во второй у него был меч, который он не собирался выпускать. Сын Дармона не мог вскарабкаться на балкон. Лина направилась к нему, но в этот момент балкон стремительно закружило, она не смогла удержаться на ногах и снова упала. Здравый смысл подсказывал, что нужно лежать и не шевелиться, крепко ухватившись за перила, но она ползла, хотя перед глазами всё плыло и начало тошнить. Она приблизительно помнила, в каком месте висит Меркут, и с большим трудом приближалась к нему. Остановившись, как ей казалось, в нужном месте, Лина, крепко держась за перила, поднялась на ноги и посмотрела вниз. К горлу подкатила тошнота, Лина отвернулась и снова посмотрела вниз. Что-либо увидеть было невозможно, она напрягла глаза, полностью сосредоточившись на одной точке, которой был Меркут. Он до сих пор висел и держался одной рукой. Лина схватила её, Меркут, почувствовав прикосновение, поднял голову, лицо его было бледным, он тоже с трудом сдерживал тошноту. Лина уперлась ногами в перила и стала тянуть Меркута на себя. Он был тяжёлым, и ей понадобилось много сил, чтобы вытянуть его по пояс. Она отпустила его руку и откатилась, чтобы он не упал на неё. Меркут перевалился на балкон и оказался рядом с ней. Они оба сидели, привалившись к перилам, и отдыхали. В голове Лины вертелись противоречивые мысли: она спасла своего противника ради того, чтобы он смог её убить. А если бы она этого не сделала? Тогда что? Лина знала ответ на этот вопрос: она не смогла бы простить себе того, что спокойно позволила умереть кому-то.

Меркут прервал её размышления, тихо сказав:

– Ты могла бы этого не делать, я крепко держался. Когда это всё закончилось бы, – он обвёл головой то, что окружало их, – я бы поднялся. Не думай, что я тебя пощажу, раз ты якобы спасла мне жизнь. – На слове «якобы» он сделал ударение, выделив его из всех.

Лина пришла в бешенство от его слов. Её глаза приобрели красноватый оттенок. Она соскочила на ноги, балкон всё ещё вращался, но Лина не замечала этого. Меркут с любопытством смотрел на неё.

– Какого чёрта ты тут говоришь – ты думаешь, я старалась ради тебя? Ошибка вышла: ради очистки совести я проползла половину балкона, держась за перила, и тащила твою тяжёлую тушу. Не надо слов благодарности. Продолжим начатое!

Последние слова она произнесла не подумав. В её руках не было меча, он лежал там, где она его оставила, когда поползла к Меркуту. Её противник медленно поднялся и встал напротив. Лина посмотрела на меч, мысленно приказывая ему приблизиться к ней, он пополз в её сторону и, коснувшись её ноги, остановился. Лина подняла его и выпрямилась, встретившись глазами со своим противником.

– Твоих рук дело? – Она мечом показала на вращающийся балкон.

– Два варианта: либо моих, либо нет. Третьего не дано!

Он смеялся над ней, но она уже совладала с собой, цвет глаз оставался спокойным, холодно-синим, а внутри бушевал гнев. Что ж, она примет его игру.

Она прошептала что-то еле слышно, Меркут не разобрал, он был начеку, стараясь уловить любое изменение.

– Думаю, так будет лучше.

Он не сразу понял, о чём она говорит, только её быстрый взгляд вниз заставил его посмотреть под ноги. Балкон не двигался, теперь только воздух кружил вокруг них.

– Воздух! Твоя стихия – воздух! Неосмотрительно пользоваться только одной стихией. А что же с другими? Ты боишься воды? Не умеешь управлять огнём?

Он задавал вопросы, которые звучали как утверждения, выдавая её слабость и показывая его превосходство.

Лина не стала отвечать, а занесла меч для удара, Меркут стал серьёзным. Его оружие блеснуло и молниеносно ударило, Лина успела поставить блок. Он наносил и наносил удары, быстрые и безжалостные. Она приняла оборонительную тактику и отражала нападение. Ни его удары, ни её оборона не становились слабее. Казалось, они были наравне, но он сражался вполсилы, а она ушла в бой полностью.

Меркут сделал выпад, Лина успела увернуться и нанесла удар, её меч скользнул по его волосам, в миллиметре от затылка. Он отскочил и глянул на то место, где только что стоял, теперь там лежал чёрный кудрявый хвост – предмет его гордости и зависти других. Меркут провёл рукой по своим волосам. Они были непривычно короткими: чуть ниже ушей, непослушными кудрявыми локонами они спадали ему на лоб. Резким движением головы он откинул их назад.

Лина подумала, что ему так больше идёт, но не стала говорить этого вслух. Меркут покрутил головой, привыкая к новому ощущению, и сказал: