Василий Криптонов - Эра Огня 2. Непогашенная свеча [калибрятина]

***

Возвращались домой без всякой помпы. Плотину ради нас не поднимали. Академия на горизонте была такой же, как всегда. Я смотрел на высокие скалы, обнесённые каменной стеной, и не мог согнать с лица улыбку, не мог избавиться от мысли, что возвращаюсь домой. Для меня это место навсегда наполнено хмурым Мелаиримом, верным Лореотисом, улыбками Авеллы и наивными восторгами Ямоса. Много там произошло и дурного, но сейчас о нём как-то не думалось.

— Можете высадить здесь? — обратился я к магу Воды, который правил кораблём.

— Прямо здесь? — удивился тот. — Я могу подвести корабль к самому водопаду!

— Здесь. Мы пройдёмся.

Проводив взглядами корабль, мы с Натсэ, не сговариваясь, подошли к заветному холму, и я открыл проход. Знакомый до слёз коридор. Я точно знал, после какого шага он оборвется, и вместо темноты в глаза ударит свет магического факела. Вот мы и в логове. Дома. Дома!

Молча шли, глядя на знакомые стены. Заглянули в нашу комнату. Моя постель была застелена несколько иначе, чем раньше — видимо, здесь частенько ночевала Авелла. Придётся с ней навсегда попрощаться… Но другого выхода нет. Авелла, Талли — я никогда больше их не увижу. Встретиться бы напоследок.

Со стороны святилища доносился чей-то голос. Мы направились туда.

Возле самого огня, у ног статуи лежал неподвижный Мелаирим, а над ним сидел, что-то бормоча, Лореотис.

— Сукин ты сын! — услышал я. — Упрямая сволочь! И что тебе не сидится наверху? Что мне теперь с тобой делать, а?

— Сейчас всё исправим, — сказал я.

Лореотис подпрыгнул, мгновенно облачившись в броню, и меч в его руке нацелился мне точно в грудь.

— Свои, — улыбнулась Натсэ.

— ***! — выдохнул Лореотис. — Таких «своих» в капусту бы крошил! Вы насовсем, или на побывку? Как там, под водой?

— Академию закрыли, — сказал я, подходя к огню. — Мы не насовсем, Лореотис. Мы…

— Да, глава Ордена мне сказал. Ну что ж… Разумное решение. Возможно, самое разумное из всех, что ты когда-либо принимал.

— Знаю, — шепнул я.

Вытянул руку к огню. Неуловимое мысленное усилие, и у меня на ладони появился золотой подсвечник с неугасимой свечой. Я секунду полюбовался ею и сунул руку в пламя.

— Возвращаю долг, Искорка. Прими то, что просила, и исполни то, что обещала.

Пламя взметнулось вверх, и свеча исчезла. Я убрал руку.

С хриплым вскриком очнулся Мелаирим. Рывком сел, схватился за сердце.

— Мор… Мортегар, — прошептал он. — Ты жив!

— Жив, — кивнул я. — И очень надеюсь таким остаться надолго.

***

Спать мы упали в нашей комнате. Был ещё только день, но мы устали от путешествия, а ночью — ночью собирались уходить. Лореотис пообещал к вечеру привести Авеллу и Талли, устроить прощальный ужин, так что в любом случае нужно было отдохнуть.

Решили для разнообразия лечь порознь. Кровати были довольно узкими, к тому же — каменными, так что сдвинуть их вместе было нельзя. А затевать перестройку ради нескольких часов сна не хотели. Так и легли, как в старые недобрые времена: разделённые каменной перегородкой.

Разбудил нас зычный голос Лореотиса:

— Ну вы дрыхнуть, уважаемые молодожёны! Там девчонки уже не знают, чем заняться от тоски. Подъём, ночь на дворе! Все уважающие себя люди уже занимаются тёмными делишками.

— Встаю, — зевнул я, протирая глаза. — Лореотис… Насчёт Талли.

— Присмотрю я за твоей сумасшедшей сестрой, можешь не напоминать, — сказал тот, закатив глаза. — Официально учреждаю Орден Нянек и провозглашаю себя его главой.

— Спасибо, — улыбнулся я.

— Спасибо моё ты Кевиотесу отдал, мелкий паршивец. Ух, он нахваливал…

— Ну почему же? — Я снял свой плащ с вешалки в форме мужского торса и сунул руку в Хранилище. — Я братьев не забываю.

— О-о-о! — обрадовался Лореотис, принимая бутылку. — Вот сразу видно: повзрослел паренёк. Не страшно с таким девку отпустить. Тебе не страшно, убивашка? — подмигнул он Натсэ, сидящей на кровати.

Она улыбнулась и покачала головой.

— Ну и правильно. Ладно, жду в столовой.

Лореотис ушёл. Он ещё немного прихрамывал, но, кажется, сам не обращал на это внимания.

Глядя на свою супругу, я вдруг ощутил укол беспокойства. Что-то было не так, но я не мог понять, что. Смотрела она так же, как и всегда. Так же, как и всегда, повязала за спину меч.

— Идём? — спросил я, протянув ей руку.

— Идём, — вздохнула она, сжав мои пальцы.

Я прекрасно понимал этот вздох. Прощание будет тяжёлым. Но что же меня тревожит? Что?!

***

За ужином моё беспокойство только усиливалось. Мелаирим хмурился — это как раз было нормально — но не решался протестовать. Я не знал, что произошло в душе этого человека за то время, что он боролся со смертью один на один. Но что бы там ни было, он больше не толкал речей о возвращении Падшего и даже пожелал мне удачи.

Лореотис веселился за всех, чему немало способствовала бутылка дистиллята, которую он делил с Мелаиримом. Эти двое, кажется, начали ладить между собой. И надо было бы радоваться, но я с трудом проталкивал пищу в горло. Желудок сжимался от нехорошего предчувствия.

Авелла улыбалась. Прежняя милая улыбчивая Авелла. Мы обнялись с ней, она тоже пожелала мне удачи, глубоко в душе затаив свою боль и обиду… Если, конечно, они были. Маги Воздуха — загадка. Они легко расстаются с эмоциями и, кажется, не хранят камней на сердце. Может, и Авелла такая, несмотря на то, что полукровка. Всё-таки больше всего в ней воздушного.

Талли меня удивила. Я был готов к тому, что она будет плакать, или ругаться. Но она вела себя сдержанно и, подражая Авелле, пыталась улыбаться. Однако её взгляд, мечущийся с меня на Натсэ, был каким-то странным. Она будто ждала чего-то.

Талли сидела на дальнем конце стола. Слева от неё — Авелла, справа — Мелаирим и Лореотис. Мы с Натсэ устроились во главе, как виновники торжества. Разгорался и угасал разговор. Лореотис провозглашал тосты…

— Вы точно решили идти вместе? — спросила вдруг Талли.

В её руке подрагивал бокал вина.

— Точно, — кивнул я. — Извини.

— Я не тебя спрашиваю, Морти!

Это прозвучало резко до неуместности. Я отложил вилку и с удивлением посмотрел на сестру. А та сверлила взглядом Натсэ.

— Я? — переспросила та.

— Ты! Ты хочешь идти с ним?

Натсэ тоже положила вилку на тарелку. Взгляд её сделался холодным. Самая малость отделяла её от боевого режима.

— Зачем ты задаёшь этот вопрос? Знаю, между нами уже не получится никакой дружбы, но мы вполне можем расстаться не врагами.

— Ты уходишь от ответа! — Поставив бокал на стол, Талли встала, у неё засверкали глаза. — Отвечай: ты любишь Мортегара?

— Тебе так хочется это услышать? — Натсэ тоже поднялась. — Всё очевидно, зачем тебе ковырять рану?

— Отвечай! — взвизгнула Талли.