Светлана Волкова - Сожженная земля [СИ]

— Ты сумасшедшая, — возразил Кэрдан. — И я тоже. Меньше всего я хочу уходить от тебя. И какая-то часть меня тоже пытается привести доводы, что я могу взять тебя с собой. Что Иртел не тронет мою жену и детей. Что Она слишком ценит мое служение. Но я отдаю себе отчет, что это Вязь навевает безумные мысли. Ты должна находиться как можно дальше от богини. Как бы нам ни хотелось быть вместе.

— Говори за себя! Я не хочу быть с тобой вместе. Я хочу, чтобы детям ничего не угрожало.

— Да-да, не хочешь, не спорю. У тебя не бьется чаще сердечко, когда я к тебе прикасаюсь, ты не кричишь в постели от удовольствия, не бегаешь по всему дому голой, если просыпаешься без меня, и не прижимаешься ко мне всем телом, стоит мне подойти к тебе вплотную.

Эдера насупилась и отстранилась. Она действительно прижималась к Кэрдану всем телом все то время, пока спорила с ним. Он расхохотался.

— Ты снова это сделаешь и даже не заметишь. Твое тело подчас живет отдельной жизнью от тебя.

— С чего бы это? — язвительно поинтересовалась Эдера. — Наверно, с того, что один Придворный Маг заставил обманом и шантажом лечь с ним в постель, будучи при этом единокровным братом, включил Вязь, которая заставляет мое тело жить отдельной жизнью от сознания и воли.

— Да-да, заставил чувствовать себя виноватой, я помню. Что ж, у тебя будет разлука, чтобы побыть немного без стыда и вины. И у меня.

Разлука? Только сейчас до Эдеры стало доходить. После их соитий она соображала медленее, спасибо Вязи. Он действительно уйдет? Оставит ее одну, вернет ей свободу? Свободу… и Пустоту.

— Почему ты не сказал сразу, что уйдешь?! Я думала… Я не думала, что ты пришел только на время.

Ухмылка Кэрдана расплылась еще шире.

— Не хотел расстраивать тебя раньше времени.

— Радовать, ты хотел сказать?! Какой же ты…

Он обхватил ее за талию и прервал гневные восклицания поцелуем.

— Какой я? — спросил он возбужденным шепотом, когда оторвался от нее. — Бессовестный? Расскажи! Так хочется услышать от тебя, какой же я!

— Лживый и наглый! Ты вел себя так, будто останешься здесь навечно. Надел личину этого Ардена… Утаил от меня, что должен будешь уйти. Очередная игра!

— Очередная бессовестная игра. Ты еще не привыкла к ним?

— Поэтому ты липнул ко мне как банный лист днем и ночью? Потому что знал, что должен будешь уйти?

— Проницательность, достойная инквизитора! Да, Эдера, потому что я знал, что уйду. Что нужно насытить Вязь, пока у меня есть передышка. Выжать из момента все возможное.

— Из меня, ты хотел сказать, а не из момента, — буркнула Эдера.

— Из тебя, — согласился он, внезапно отстраняя ее и выбираясь из постели. — Момент моментом, а дела нужно решать. Никто их не уладит, пока я выжимаю из тебя соки. Продолжим вечером.

Он быстро оделся и вышел, даже не взглянув на Эдеру. А она посмотрела на пол. Ни пылинки. Он все-таки сдержал слово и исполнил ее желание. Четко и по-деловому. Ну просто идеальный муж, бесы бы его побрали.

Вечером Эдера укладываясь в постель одна. Впервые за три недели, что Кэрдан провел в Кедари. Неужели он уже улетел? Нет, Вязь отчетливо обозначала его присутствие в доме. Совсем рядом, за стенкой. Как вчера, Эдера, не успев подумать, импульсивно бросилась мимо колыбели к двери в соседнюю спальню, распахнула ее, вбежала… и застыла на месте. Он был там. В собственной постели, в которой до этого не проводил ни одной ночи. И широко улыбался.

— Я заключил пари сам с собой — придешь ты или не придешь. Я выиграл.

— Можешь выиграть еще раз, в пари «уйду я или не уйду».

Она повернулась к нему спиной и сделала шаг к двери. Еще один. И еще. Как далеко проклятая дверь. Когда она вбегала сюда, не заметила ни двери, ни расстояния от нее до кровати Кэрдана. Сейчас это казалось расстоянием от Морехи до Патриды… Жгучая нить тянула ее назад.

— Надеюсь, ты договоришься сам с собой об оплате выигрыша, — бросила она, с силой сделала последний шаг и захлопнула за собой дверь.

Она заглянула в колыбель. Близнецы мирно спали, будто родительские разборки нисколько не трогали их. Не то что у человеческих детей… Эдера залезла на кровать и улеглась под одеяло. Она ни на секунду не усомнилась, что он пожалует к ней с минуты на минуту. Это же Кэрдан. Конечно же, он явится и «возьмет от момента все». Уж в последнюю-то ночь обязательно. С этой убежденностью она повернулась на бок и уснула.

Проснулась она от плача Мэлдана. Сын проголодался и звал ее. Эдера встала, подошла к колыбельке, взяла его на руки и приложила к груди. Кариэль тоже заворочалась и захныкала. Малютка почти никогда не просила кушать первой, но стоило брату начать чмокать у материнской груди, как она тут же требовала уделить внимание и ей.

— Сейчас, моя хорошая, — прошептала Эдера. — Потерпи чуть-чуть. Девочки всегда терпят. Так заведено.

Когда Мэл насытился, она побаюкала его, потом положила в колыбель и подняла на руки Кари. Та послушно ждала, пока до нее дойдет очередь. Накормив дочку, Эдера уложила ее рядом и вернулась на кровать. Где же он? Неужели и впрямь собрался оставить ее одну в последнюю ночь? Очередное издевательство над ней? Стоп. Почему издевательство? Оставить ее одну, в тишине и покое… не совсем одну и не совсем в тишине, с детьми, но без ледяного тела под боком. Без жестоких ласк, причиняющих боль. Разве не об этом она мечтала с первого дня, как он оказался в Кедари?

С того дня они были неразлучны днем и ночью, из двадцати четырех часов в сутки проводили рядом двадцать три с половиной. Не считая выходов в уборную и отъездов Кэрдана по делам. Остальное время он не отходил от нее ни на шаг. Спала ли она, бодрствовала, кормила детей, играла с ними, разговаривала — он всегда был рядом. Ее раздражало его навязчивое присутствие, ей не хватало воздуха, не хватало личного пространства. Уже завтра личное пространство появится в избытке.

Она вспомнила Кситланию. Вспомнила путь через Зандус в Атрею. Тогда рядом с ней был Люс. Не Кэрдан. И невероятное, вселенское одиночество, затопившее сердце. Она помнила, как жгучая нить словно вытягивала сердце из груди, влекла на север. Как стрелка компаса, показывала направление, где находился Он. Нить-компас как будто стремилась вытащить ее из объятий ледяного отчаяния. Сказать — тебе туда. Там не будет этой черноты и пустоты. Там ты будешь наполнена.

И вот стрелка компаса укоротилась. Нить по-прежнему тянула ее за собой — но уже не через весь материк. Всего лишь в соседнюю спальню. Завтра он уйдет, вернется к своей богине, а ей оставит вместо порочной близости черноту тоски и безысходности. Нить Вязи снова протянется через весь материк.

Эдера бросилась к двери в соседнюю комнату. На этот раз не бездумно, не рефлекторно, как безвольная марионетка Вязи. Она приняла решение. Пусть он выиграет пари с собой. Но она не останется с Пустотой в эту последнюю ночь, пока он еще в Кедари. Она будет чувствовать холод его тела на коже, будет кричать от сплава боли и наслаждения, сгорать в сплетении Вязи. Отдастся льду и пламени, слившимся воедино в их душах.