Светлана Волкова - Сожженная земля [СИ]

— Теперь я хочу есть, — пожаловалась Эдера.

Кэрдан усмехнулся, встал с кровати, вышел из спальни. Не прошло и минуты, как он вернулся с блюдом ароматных, горячих, хрустящих творожных лепешек.

— Где ты их взял?! Наколдовал?

— Еще как! Своевременное распоряжение повару — то еще колдовство! Новая королевская повариха чудо как хороша. В готовке, разумеется.

Он забрался на постель вместе с блюдом, уселся рядом с Эдерой, взял лепешку и поднес к ее рту.

— Давай, девочка, открывай ротик. Ам!

Эдера откусила огромный кусок и проглотила, почти не разжевав. Кэрдан подносил ей лепешку за лепешкой, и через пять минут блюдо опустело.

— Еще хочешь?

— Хочу! Только с начинкой. Или с медом. Или со сливками…

— Будет со всем сразу и без хлеба, — успокоил ее Кэрдан. Он замолчал и наморщил лоб. Эдеру поразила догадка.

— Ты разговариваешь ментально?! К тебе возвращается магия?

— Отнюдь. Это особое разрешение от твоей мерканской подружки только на сегодняшнее утро.

— Ой, надо же покормить детей, — всполошилась Эдера. — Ветария обещала очистить молоко от токсинов.

— Она все сделала, — успокоил Кэрдан. — А дети спят. Не суетись, полежи еще.

— А почему так голова болит, если она все сделала?..

— Она же не обещала избавить тебя от головной боли. Я же говорил, что твоя Ветария — та еще сука.

— Сука, — согласилась Эдера.

Она сползла обратно в горизонтальное положение. Кэрдан приподнял ее за плечи и развернул так, что голова Эдеры оказалась у него на коленях.

— Что ты делаешь?!

— Спокойно. Хочу сделать то, чего не удосужилась твоя подружка. У меня неплохой талант целителя, знаешь об этом? И он не ушел вместе с магией.

Кэрдан погрузил пальцы в волосы Эдеры и начал осторожно массировать ее голову, оттягивая прядки волос, поглаживая кожу, чуть сдавливая черепную кость. Его движения — уверенные, но деликатные — постепенно расслабили ее. Эдера прикрыла глаза, тело безвольно обмякло. Она пробормотала едва разборчиво:

— Знаешь, в чем твоя проблема?..

— Моя? Кажется, проблема сейчас у одной маленькой похмельной феечки. А я помогаю ее решить.

— Не так выразилась. Проблема Ремидеи с тобой. Ты должен был родиться женщиной. Из тебя вышла бы прекрасная заботливая жена и мать. Ты так хорошо поддерживаешь порядок в доме, ухаживаешь за детьми и пьяной супругой… Вот чем тебе надо было заниматься в жизни, а не стремиться к власти… Что… что ты делаешь?..

Пальцы Кэрдана покинули голову Эдеры и заскользили ниже. Одна рука остановилась на груди, вторая нырнула между бедер.

— Демонстрирую тебе главный признак женщины. Кто бы ни занимался порядком в доме и детьми, все определяют маленькие анатомические особенности… Вот эти… и эти…

Некоторое время спустя головная боль Эдеры прошла без следа. А потом за дверью что-то прогремело, Кэрдан вышел проверить и вернулся с новым блюдом творожных лепешек — с ягодным джемом внутри, смазанных сливками и медом. Эдера умяла и эту порцию, а Кэрдан продолжал кормить ее с рук. Эдера спросила с набитым ртом:

— Вебя вофшем-вофшем де одифает…

Он положил палец на жующий рот.

— Прожуй и проглоти.

Эдера послушалась и повторила попытку:

— Тебя совсем-совсем не унижает, что ты сидишь тут взаперти, нянчишься с детьми и драишь пол, как заправская домохозяйка, кормишь меня с похмелья? Ведь у тебя была огромная власть, а теперь ты все равно что в тюрьме…

— Молодец, можешь жевать дальше. Главное, слушай молча, пока жуешь.

Кэрдан поднес ей очередную лепешку, которую Эдера слопала в два присеста.

— Видишь ли, моя любопытная девочка… когда ты теряешь огромную власть, становится по большому счету все равно, где ты сидишь, кого кормишь и что драишь. Лишиться власти — само по себе бесовски обидно и унизительно. Уборка, уход за детьми и за пьяненькой тобой ровным счетом ничего не добавляют к этому унижению. Человек, который не знал подлинной власти, может играть в нее, заставляя жену прислуживать ему. Буду я ухаживать за тобой или нет — это никак не изменит мое положение. И не отменит моего унижения. Так что лучше я займусь взаперти чем-нибудь приятным — например, покормлю тебя или сделаю массаж. Тем более, это может перейти в кое-что еще более приятное… Как только что случилось… Надеюсь, не в последний раз? — он укусил ее за ухо. Эдера увернулась, цапнула новую лепешку и принялась хомячить с неугасимой жадностью. — Возиться с детьми — не унижение, а удовольствие для меня. Это ведь мои дети. Ну а уборка… Я слишком привык к чистоте и порядку, чтобы терпеть бардак. Если я не могу навести его магией или чужими руками, остается делать это своими. Тем более, времени на все хватает, — иронично подытожил он.

— Вот интересно, — проговорила Эдера, дожевывая. — Почему так выходит? Ты помешан на порядке, а я такая засранка… В монастыре я постоянно получала выговоры от Келарши, за бардак в шкафчике… Что бы сестры ни делали, я все равно разбрасывала вещи где только могла…

Кэрдан усмехнулся.

— Ты фея воздуха. Будешь смеяться, но воздушные даже в Распете ухитрялись учинить бардак в своих камерах.

— Тебе это кажется смешным? Настолько, что даже я буду смеяться? Над тем, что ты делал с феями в Распете?

Голос Эдеры стал ледяным. На лице Кэрдана появилось выражение самого искреннего раскаяния.

— Прости. Я брякнул, не подумав. Это совсем не смешно.

— Неужели? Так быстро стало не смешно? Ты совсем меня за дуру держишь? Ты же просто притворяешься передо мной! Ты остался тем же кем был — бездушным мучителем! Просто играешь в доброго папочку и заботливого мужа, когда Ветария тебя приструнила!

Мгновение Кэрдан молчал. Эдера все-таки раскусила его. Он не ожидал такой проницательности. Угораздило его попасть впросак с Распетом. Нельзя было расслабляться. Он судорожно думал, как же выпутаться из ямы, в которую влетел на полном скаку. Как обычно, ему помогли дети. Кариэль первой проснулась и заворочалась. Он послал ей теплый мысленный сигнал: какая же доча умница — не первый раз выручаешь папу! И был готов поклясться, что в ответ пришел теплый импульс, словно огонек походного костра.

— Кажется, пора кормить малышей!

Эдера скривила гримасу, недовольная, что ее праведное возмущение перебили, но начала слезать с кровати. Кэрдан мягко, но решительно придержал ее за талию, не давая подняться.

— Лежи, я их принесу.

Назревавший скандал перерос в мирную сцену кормления. Кэрдан перенес обоих малышей на кровать, и пока Эдера кормила одного, он играл с другим. Когда оба близнеца насытились, он, поддразнивая, вовлек в игру Эдеру. Она сама не заметила, как вовсю дразнила детей и хохотала еще непосредственнее, чем малыши.

Ментальный зов услышали оба одновременно. Вторжение Ветарии ощущалось как вспышка бледно-желтого сияния.