Альвина Волкова - Сказка для злой мачехи или белоснежка на новый лад [СИ]

Быть узнанной Николасом я не боялась — не по-королевски это — разглядывать служанок, тем более, что за столом присутствует близкий родственник супруги. Ирон же по природе рассеян и может просто не заметить или не понять, что это я, ведь помимо наряда я еще и загримировалась. Будь за столом граф Лейкот, я бы поостереглась — очень уж внимателен к деталям наш советник внутренних дел, но его здесь нет, а значит, быть раскрытой мне не грозит… Ну, или не грозило, пока я случайно не толкнула проходившую за моей спиной ту-самую подозрительную девицу и вся посуда, которую она несла, с грохотом не посыпалась на пол. Из личного опыта могу с уверенностью сказать, что от незначительного толчка посуда с подноса не падает — максимум стакан, — и то в случае если посуда расставлена абы как, а не так, как положено — по всей поверхности подноса.

Вздрогнув от неожиданности, я обернулась и поймала насмешливый взгляд. Зар-раза! Она подставила меня! Проклятье! Я скосила глаза на Николаса, который приподнялся, чтобы рассмотреть неумеху присланную прислуживать ему за столом, потом на Ирона, который продолжая мучить овощ, только поморщился. Но, прежде чем девица вдоволь насладилась моим скуксившимся лицом, Дилан поднял голову и пристально посмотрел на ту, кто замерла с его тарелкой на весу.

Его глаза снова замерцали. Он на мгновение отвернулся, что-то сказал и Николас тут же сел на место, Ирон улыбнулся в бороду, а слуги словно забыли обо мне, а Дилан, упершись на подлокотник, развернулся всем корпусом, и обратившись к девице, холодно отчеканил:

— Прибери.

От его тона волоски на моих руках встали дыбом. Было в его голосе столько неприкрытой властности, холодной надменности и пренебрежения, что я, по правде говоря, оторопела.

Я проглотила вязкую слюну. Девушка тоже замерла над упавшей посудой, затравленно смотря на мужчину, который взяв меня за руку, несильно сжал и потянул за запястье так, чтобы я поняла, что надо обойти его стул и встать с другой стороны. Так и поступила. А Дилан, продолжая гипнотизировать служанку ледяным взглядом, коротким кивком указал на оставленные мной тарелки.

— Здесь тоже.

Старший лакей подскочил к девице в бледно-голубом чепце, жестом позвал вторую, чтобы та помогла собрать осколки, и полностью проигнорировав мое присутствие, чуть слышно отчитал одну за косорукость, вторую за нерасторопность, после чего вернулся к своим прямым обязанностям.

От подобного обращения я впала в ступор, недоумевая, почему вдруг все, кроме Дилана стали смотреть, а точнее не смотреть на меня вовсе, словно меня здесь нет. Я взглянула на брата Ринари, отмечая, что взгляд необычных глаз снова потеплел, и вопросительно приподняла брови.

— Останься, — тихо сказал он.

Постояв еще немного, и убедившись в том, что меня действительно не видят, как если бы я вдруг стала невидимкой, расслабилась. Прелесть-то какая! Посмотрев на Дилана, мимикой выразила свое восхищение вперемешку с удивлением. Мужчина слабо улыбнулся, и, прижав указательный палец к губам, глазами указал на Николаса. Я кивнула и приготовилась слушать.

Уже сидя в карете, зажатая между двух мужских тел, я полностью избавилась от ненужных эмоций, которые только мешают увидеть ситуацию со всех сторон, и, не таясь, углубилась в размышления. Практически во всем я угадала, когда предполагала, что Николас примется убеждать мага и Дилана, что эта поездка пойдет Ринари на пользу, вроде как, сколько можно взаперти сидеть, пора и на люди показаться, и, кстати, что король станет обосновывать свое решение тем, что дело хоть и достаточно серьезное, кому, как ни ведьме разбираться с расшалившейся стаей волков, так же оказалось верным. Тем не менее, «супруг» счел, что афишировать личность супруги не стоит, и предложил создать образ зажиточной горожанки, а лучше крестьянки, вырядив меня в то, в чем я дефилировала во внутреннем дворе замка. Николас расписывал и расписывал, как мы туда приедем, как быстро со всем разберемся, как примем благодарность от короля Леонарда и с почестями вернемся домой, — и ведь как складно у него получалось, — что возникало ощущение, словно мы не зверские убийства в Волчьей насыпи едем расследовать, а в Лас-Вегас в казино поиграть. Во время королевского монолога Дилан старался не высказываться, но сжатые кулаки без слов отражали его отношение к задумке Николаса. Ирон же, видимо, прошел эту стадию раньше и от того только незаметно для венценосного закатывал глаза и поглаживал бороду, что в его случае интерпретировалось как легкое раздражение или сильная озабоченность — в нашем случае подходило и то и другое. Как я это вытерпела, и не попыталась придушить Николаса голыми руками остается загадкой даже для меня самой.

— Рита.

— Ринари.

Позвали меня с двух сторон, причем еще и начали тормошить, когда я не соизволила откликнуться с первого раза. Тяжело вздохнув, я раздосадовано сморщила носик. Из-за спешки, в которой мы втроем покидали замок, нам так и не удалось обговорить некоторые моменты моего инкогнито.

— Будьте добры, вы уж определитесь, Рита я или Ринари, — ворчливо пробурчала я. — А лучше придумайте что-нибудь другое.

— Рита, — сразу же предложил Ирон.

— Нет, — обрезала я, припоминая, что среди придворных уже появился слушок о таинственной Рите, которой Снежка начала пугает нерадивых слуг.

— Почему? — нахмурился маг.

— Слишком рискованно, — вздохнула я.

— Рина? — тут же последовало предложение от брата Ринари.

— Тоже нет. Рина — Ринари. Не то.

Мужчины загрустили.

— Ладно, раз у вас проблемы с именами, — смилостивилась я, — буду Риммой. Ясно?

— Римма? — мужчины переглянулись, смакуя новое имя.

— Так вы не ляпните ничего лишнего, — пояснила я свой выбор.

— Рита!

— Ринари!

— Римма, — бесстрастно поправила я.

С двух сторон сердито засопели.

— Рита… — под моим взглядом Ирон стушевался, — то есть Римма. Какой у нас план?

— В каком смысле? — озадаченно приподняла брови.

— В прямом. Мы, что действительно собираемся расследовать эти убийства?

— Конечно, — еще больше удивилась я и с подозрение покосилась на мага. — А ты что думал?

— Но нас всего трое!

— И что? — раздраженно поправила сумку у себя на коленях.

Ирон посмотрела на Дилана ища поддержки, но тот тоже не понимал, что так беспокоит мага.

— Но я не могу, — как-то жалобно пролепетал маг.

— Что ты не можешь? — напряглась я.

— Я никогда этим не занимался. Я думал… Николас говорил… — голос Ирона становился все несчастнее.

— Что он говорил? — тут же встрепенулись мы с Диланом.

— Что он пошлет с нами человека, который и разберется, кто убийца.