Альвина Волкова - Сказка для злой мачехи или белоснежка на новый лад [СИ]

— Так-так. Как все интересно, — по-мальчишечьи озорно улыбнулся алхимик, помыл руки в тазике с водой и заботливо накрыл моё разомлевшее тельце отвоеванным у книг, пледом. — А ты спи, спи. Отдыхай.

Усталость последних дней, а может и месяцев навалилась на меня, погружая в глубокий тревожный сон, в котором я снова и снова ищу выход из сказки. Вроде я даже плакала. Снова.

— Римма, Римма, просыпайся, — настойчиво звал меня чей-то голос, но сонливое безразличие отказывалось понимать, зачем просыпаться, если нам и здесь хорошо — тепло и уютно. Тем более, я не Римма.

А голос продолжал звать. В нем не было раздражения или злости, скорее веселое возбуждение, которое постепенно передалось и мне. А вдруг там что-нибудь интересное!? Надо посмотреть. И я с трудом разлепила тяжелые веки.

— Ну, наконец-то, подруга! — радостно улыбнулся мне невероятно бодрый, но все такой же встрепанный алхимик. — Как спалось? Глаза, вроде посветлели. Проснись и пой!

Глаза Роди лучились весельем, а весь его вид словно кричал о том, что ему нравится то, что сейчас происходит. А что происходит-то?

— Доброе утро, — осипшим со сна голосом, произнесла я, и попыталась встать, но занемевшее тело отозвалось болью и судорогами.

— Не спеши. Ты так крепко спала, — подошел Роди. — Зелье я разбавил, но почему-то на тебя оно подействовало как не разбавленное. Подруга, ты, когда в последний раз отдыхала?

Я только отмахнулась. Раньше-то я считала, что на работе зашиваюсь по десять-двенадцать часов в сутки, но попав в сказку, поняла, что это еще цветочки, вот двадцать часов, а лучше все двадцать четыре часа — это да, но тут главное, чтобы днем слуги не пугались, когда меня в очередной раз вырубит за псевдо-вышивкой. Это единственное занятие, которое официально дозволено королеве Ринари, и которое я использую, как тихий час. На час меня и хватает, после чего просыпаюсь с чувством, что если сейчас же не начну искать зеркало или хотя бы не займусь чем-нибудь важным и нужным, то обязательно сойду с ума. Это напряжение растет день ото дня, словно кто-то невидимый стоит за спиной и зорко следить, чтобы я, не дай Светлый, не заленилась, а продолжала трудиться и еще раз трудиться, если не в свое благо, то во благо королевства. Кто бы знал, как же я, на самом деле, устала!

— А что происходит-то? — взглянула я на алхимика, услышав гул голосов у приютившего меня дома.

— Осада, — радостно сообщил Роди.

— Что? — вытаращилась я на него. — Какая осада? Зачем?

— Так ты же просила никого не впускать, — еще шире улыбнулся алхимик, — я и не пускал.

Я недоуменно захлопала глазами.

— Хочешь посмотреть? — заговорщически понизив голос до полушепота, спросил Роди.

— Хочу, — тут же вырвалось у меня.

— Пошли, — взяв меня за здоровую руку, Роди потянул на второй этаж, точнее на чердак, который как выяснилось, тоже был захламлен до неузнаваемости. — Вот.

Алхимик подсадил меня на подоконник и ткнул пальцем в окно. Я посмотрела в круглое окошко и удивленно приподняла брови.

— Э-эм? — промычала я.

— Красота, не находишь? — Роди дружески потрепал меня по плечу. — Здесь почти вся стража города.

— Это что еще за мобилизация всех войск? — нахмурилась я. — Кому здесь делать нечего?

— Это все твой приятель, — хихикнул алхимик.

— Дилан?? — выпучилась я.

Хотя, о чем это я, какой он мне приятель, в самом деле?

— Не-ет, — покачал головой Роди. — Мастер Ирон.

— А-а! — расслабилась я.

Ну, да Ирон, он такой, он может.

— А как ты?…

— Логика, — Роди поднял указательный палец к потолку, посмотрел на меня и озорно подмигнул. — Он, когда с твоим братом здесь с утра встретился (его Рэй привел) и выяснил, как так получилось, что ты заперлась вместе с трупорезом в одном доме, такой разнос ему устроил, что стены тряслись.

— Трупорез? — поморщилась я.

Роди пожал плечами.

— Так меня называют.

— Фу-у, — скосила взгляд на толпу, собравшуюся у дома алхимика, — чтобы они понимали.

— Согласен, — вздохнул Роди, — но другим не докажешь. Рей меня покрывает, но если о моем увлечении узнает Леонард — плахи мне не избежать.

«Средневековье, блин», — поморщилась я, а вслух сказала:

— Я что-нибудь придумаю.

— Что?

— Поговорю с лордом Лейкотом, — повела плечом, — в крайнем случае, с Величеством.

— С Натаном Лейкотом? — как-то невесело усмехнулся Роди.

Я посмотрела на мужчину.

— Ты его знаешь?

— Кто его не знает?! Верный пес короля Николаса Ристанского — его правая рука.

— Угу, — кивнула я. — Правая. И что такого? Что не так?

— Римма, неужели ты думаешь, что граф Лейкот захочет помочь такому как я? — в глазах алхимика затаилась саркастическая усмешка.

— Ну-у, смотря как это преподнести, — улыбнулась я ему. — Не переживай, Роди, я сделаю все, чтобы после этого дела ты переехал к нам в королевство. Переговоры с Лейкотом я беру на себя.

— Ты слишком добра ко мне, — ответная улыбка была грустной.

Я его понимала. Сколько он себя помнил, Роди чувствовал себя одиноким и непонятым. Алхимик стремился к знаниям, но окружающие видели только его желание резать человеческие тела. Он желал понять, найти причину, выяснить, но многие ли хотят знать правду, нет, большинству достаточно того, что подсказывает им жизненный опыт, и не важно, что вот этот страшный мужик со шрамом на лице, на самом деле пытался спасти эту хрупкую девушку, которая просто поскользнулась на мокрой дорожке, а это красивый, холеный парень, садист и чудовище, который избивает свою уже не молодую жену, на которой женился только ради ее наследства.

— Пойду, что ли, попугаю народ, — озорно улыбнулась я Роди, прекрасно понимая, что здесь и сейчас мало что могу для него сделать.

— Пойди, попугай, — взбодрился Роди. — Только ты там слишком-то не усердствуй, ладно.

— А что так? — сощурилась я, словно, в самом деле, подумывала перепугать там всех до сердечного приступа.

— У нашего лекаря в доме только две койки, — усмехнулся алхимик, помогая мне слезть с подоконника. — Кстати, как рука?

Я посмотрела на руку, но из-за морока ничего не увидела, но ощущение было такое, словно ее в гипс закатали, причем в качественный такой гипс.

— Трудно сказать, — пожала я плечами.

— Утром я попытался посмотреть, не нужно ли добавить еще мази, но твой морок изменился. Он словно вторая кожа. Я так и не разобрался, что это.

— Увы, — развела руками. — В каком-то смысле я знаю даже меньше твоего, но, да, этот морок утром становится почти реальным, — обхватила свою грудь четвертого размера и немного ее помяла, отметив адекватную реакцию алхимика.

— Знаешь, а ведь это похоже на… — глубокомысленно начал Роди, но замялся, снова зацепившись взглядом за аппетитные округлости Ринари, вероятно, представляя, как это будет — держать мою наколдованную грудь.