Альвина Волкова - Сказка для злой мачехи или белоснежка на новый лад [СИ]

— Никто и никогда, — посмотрев на мужчину сквозь языки пламени, зло прошептала я. — Запомни это, Дилан.

Он звал меня. Звал, когда я сбегала по лестнице, звал, когда шла между столиков, где застыли редкие посетители таверны, звал, когда вышла из помещения и пошла, не разбирая дороги, куда-то где, как мне казалось, я смогу успокоится и взять себя в руки. Щека горела, ноги ныли, а рука немела, но пылающая в душе ярость и навернувшиеся на глаза злые слезы подстегивали лучше ударов плетью.

Я вздрогнула, выплывая из омута мрачных мыслей, когда передо мной резко открылась дверь, и на меня с недоумением воззрился встрепанный алхимик.

— Римма? Что ты здесь делаешь? Что-то случилось? — Роди пригладил волосы, но они снова встали дыбом.

— Впустишь? — коротко спросила я.

— Конечно, — отступил он внутрь и распахнул дверь настежь. — Заходи.

— Спасибо.

— Что с тобой произошло? Твой брат всю стражу на уши поставил. Я слышал, что тебя похитили.

— Я сама ушла. По делам.

— А-а! — Роди смотрел на меня и не понимал.

— Закрой дверь, — попросила я.

Алхимик удивленно пожал плечами, но дверь закрыл.

— И никого не впускай.

— Да, что случилось-то?!!

— Просто сделай, — всхлипнула я, так как стало трудно сдерживать рыдания.

— Та-ак, подруга, а ну-ка проходи, — начертив мелком на двери что-то непонятное, Роди подхватил меня под руку и потянул за собой. — Сейчас ты мне все расскажешь. Все-все. И, где ты была, что выяснила, а, главное, кто тебя до такого состояния довел? Все-все.

Я послушно следовала за Роди и только кивала головой. Комната, в которую алхимик меня привел, скорей всего была его гостиной, но она была так завалена хламом, что прежде чем куда-либо сесть, пришлось сначала скинуть все лежащее там на пол.

Когда Роди зажег светильник, я даже вздрогнула, так как свет жестко резанул по глазам, а вот алхимик нахмурился.

— Ну, и видок, у тебя, подруга. Снимай пальто, оно теперь только на растопку годится.

Сняв сумку, я сняла пальто. Действительно его теперь только выбросить — восстановлению такое не подлежит — рваный кусок грязи.

— Проклятье и все демоны! — воскликнул Роди, подскочивший ко мне. — Да, ты ранена?!

Я как-то отстраненно посмотрела на правую руку. Рукав уже весь пропитался кровью. И как я раньше не заметила?

— Так, садись, — деловито заговорил алхимик. — Посмотрим, что там у тебя.

Роди усадил меня в кресло и не щадя платье, разорвал рукав до локтя. Резкая боль обожгла руку.

— Ну, подруга, угораздило же тебя, — покачал он головой, разглядывая рваную рану, идущую от локтя к запястью.

Я посмотрела на этот ужас, и меня замутило, но не от вида крови, а от осознания того, чем все это для меня могло закончиться.

— Н-да, — мужчина потер подбородок. — Глубокая. Зашивать придется.

— А так не заживет? — жалобно мяукнула я.

— Нет, — качнул головой Роди, аккуратно придерживая мою руку и ухмыляясь. — Морок значит.

Я тяжело вздохнула.

— Я…

Но Роди меня перебил:

— Я тебя не спрашиваю. Захочешь, сама расскажешь. Но судя по тому, что я сейчас вижу, — Роди провел большим пальцем по открывшемуся участку белой кожи, — ты гораздо красивее, чем эта… хм-м, личина, — и словно задумавшись, — жаль, конечно, кожа у тебя нежная, как лепестки роз, но мне сейчас просто не найти нужных ингредиентов, так что шрам останется. Пальцы немеют?

— Да.

— Плохо. Сиди здесь, сейчас все приготовлю.

Роди стремительно развернулся, но уйти помешала стопка книг, и он словно вспомнив что-то, обернулся:

— И не бойся, никто сюда не войдет. Обещаю.

Но только алхимик сделал шаг в сторону, его снова задержали — теперь уже стук в дверь. Мужчина застыл и как-то разом весь подобрался.

— Как? — прошептал он.

И Роди ушел открывать, а я решила помолиться здешним богам, чтобы это был не Дилан. Видимо боги мою молитву услышали, вернувшийся алхимик выглядел озадаченным, но глянув на меня, улыбнулся:

— Тебе ведь кто-то помогал, да?

— Да, — кивнула я.

— Ну, подруга, — весело хмыкнул Роди, — повезло тебе с помощниками. Шрама не будет! — потряс он какими-то корешками. — Это-то же надо! На вес золота… В это-то время года!..

— Э-э-э, — протянула я, видя, что Роди улетел в свои мысли.

— Сейчас все сделаю, — тут же опомнился он. — Сиди.

Далее мне притащили тазик с теплой водой и чистую ткань, чтобы промыла рану, пока Роди химичит в лаборатории. Этим я и занялась, морщась от боли, но поддерживая себя мыслью, что это еще малая плата за мое безрассудство.

Роди спешил и вскоре уже нес миску с вязкой субстанцией бурого цвета. Еще раз, осмотрев рану, нанес субстанцию сначала по краям, а когда я зашипела от стремительно нарастающего зуда в поврежденной конечности, щедро зашпаклевал всю руку от локтя до запястья.

— Чешется! Чешется! — взвыла я, кусая нижнюю губу и пряча вторую руку, чтобы не начать сдирать быстро твердеющую бурую гадость.

— Терпи, — не внял моим стенаниям алхимик, любовно разглаживая лекарство по моей руке.

— Жутко чешется!

— Так и должно быть.

— Это невыносимо!

— Вот, выпей, — подсунули мне чашку с чем-то дымящимся.

— Что это? — насторожилась я.

— Сонное зелье. Тебе нужно отдохнуть.

— Если я засну, то точно все раздеру, — фыркнула я, но чашку взяла.

— Не раздерёшь. Пей, — подтолкнул Роди.

Я подозрительно на него покосилась.

— Не переживай, я никого сюда не пущу, — не совсем в том ключе разгадал мой напряженный взгляд Роди, но с этой точки зрения нареканий у меня не возникло. — А поспать тебе надо, — и зачерпнув из миски алхимик потянулся к моему лицу.

— Эй-эй, — отшатнулась я.

— У тебя щека мерцает, — пояснил Роди, и глаза его, как мне показалось, стали еще темнее.

— Что она делает? — не поняла я.

— Морок слабеет в местах повреждений. Тебя кто-то ударил?

— Да уж, — вздохнула я и отпила из чашки.

А ничего так, даже вкусно. Я посмотрела на занесенную над моим лицом руку, и, коротко кивнув, подставила ноющую и ощутимо опухшую щеку.

— Расскажешь?

— Нечего рассказывать, — сморщилась я, уже полностью взяв себя в руки. — Перенервничал он, вот и психанул сверх меры. Да, и я хороша.

— Дилан?

Кивнула, мысленно скрепя зубами. Внешнее спокойствие давалось мне нелегко, Дилану-таки удалось вывести меня из душевного равновесия.

— Это из-за него ты плакала? — нахмурился Роди.

— Скорее от осознания собственной беззащитности.

— Н-да, братец у тебя… — скривился Роди, но неожиданно его осенило. — А он вообще твой брат?

Сонная ленивость уже начала нападать на мой вымученный разум и от того я честно качнула головой:

— Нет. Дилан не мой брат. Но брат этого морока.

— Хм-м.

Усмешку, появившуюся на лице алхимика, я бы назвала шкодливо-плутовской, а в темных глазах забегали веселые чертики.