Елена Труфанова - Мертвому - смерть [СИ]

Петр развернул машину и припарковался возле супермаркета. Пора бы вспомнить о данном обещании и запастись едой. Леля тоже будет рада небольшому презенту.

На покупки ушло неожиданно много времени: посетителей много, касса работала только одна, и в той закончилась лента. Пока со всеми проблемами разобрались, Петр уже пожалел о своем решении закупить продуктов.

На парковке его ждал новый сюрприз: возле машины стоял Горецкий собственной персоной. Как только нашел?

— Данила Сергеевич, какая приятная встреча! Слышал, вас отстранили от работы. Неужто решились, наконец, принять наше предложение? Только, боюсь, теперь оно уже не будет таким выгодным: безработный боец, даже такой незаурядный, интересует нас гораздо меньше, чем начальник пятой бригады.

— Официальная работа — всего лишь шелуха. Есть долг и обязательства, и им нужно следовать.

Гребанный самурай! Чего он приперся? Петр всегда был против того, чтобы Горецкий вошел в их ячейку, за это ратовал только Виктор. Зачем им нужен этот упертый псих со своими средневековыми представлениями о жизни? От такого одни проблемы и никакой пользы.

— В таком случае, чем обязан? Не случайно же вы здесь оказались?

— Не случайно. Я искал именно вас.

Горецкий сделал шаг вперед, сократив расстояние между ними. Глупый поступок: Петр — боец ближней дистанции, Даниле против него не выстоять. Хотя кто знает, какие секреты хранит этот человек.

— А точнее, — серые глаза Горецкого лихорадочно поблескивали под стеклами очков, и Петру стало не по себе, — я ищу одного волка — того самого, что два дня назад сбежал из Березовой рощи.

— Почему вы думаете, что я знаю о его местоположении?

— Помнишь наш последний разговор? Когда ты мне рассказывал о сложностях нашего мира?

Петр кивнул. Вот уж действительно: не стоит злить интеллигента, в гневе они непредсказуемы.

— Так вот, вы можете считать себя кем угодно, но всего вам знать не дано. Считай это моим маленьким секретом. А теперь к делу. Мне нужна вся информация, которая у тебя есть: кто этот волк, на что он способен, как связан с некросами, где он сейчас и как его оттуда вытащить?

Петр хмыкнул. Конечно, так он все и расскажет!

— Боюсь, ничем не могу помочь.

— Тогда мы прямо сейчас направимся в Надзор, где я передам тебя на руки дознавателям. Могу поспорить, через пару дней ты уже примеришь форму рубежного солдата.

— А ты меня вначале поймай!

Петр сжал кулак прямо перед лицом Горецкого. Из костяшек выросли длинные лезвия. Петру всегда нравился этот киношный трюк, а теперь предоставлялся случай испробовать его в жизни. Но затем когти вдруг размягчились и потекли на кожу горячими каплями крови. Стало трудно дышать, руки и ноги потяжелели, Петру захотелось лечь на землю и больше не шевелиться. Самое страшное — он больше не чувствовал Хаос. Тело стало неподатливым и чужим, оно не желало трансформироваться, повинуясь приказам мозга.

— Не надо считать окружающих глупее себя.

— Привыкли думать, что вы — короли мира?

Носитель Стазиса сплюнул на землю, затем встал рядом с Данилой. Тот самый паранорм, что смог поймать профессора Николаева.

Петр тряхнул головой и поднялся. Хотелось бы порадоваться, но он не понимал, как это произошло. Что-то глубоко внутри вскипело и вырвалось наружу, разлившись по каждой клетке его организма. Оно придавало силу и уверенность. Оно само было силой. Хаос. Абсолютный и ничем не сдерживаемый. Но Стихия не рвалась на свободу, она стремилась к чему-то иному. Петр заговорил, но слова диктовал кто-то иной:

— Этот шкет и сам нихрена не знает. Но я удовлетворю твое любопытство.

— Кто ты? — Горецкий побледнел, но не отошел от Петра. Носитель Стазиса попятился назад, прижимая руки к затылку.

— Рыжий бабник любит поговорку про Плазму — царицу Стихий. Хорошо, что не полей. Так что обойдемся без пафоса, зови меня Петром, как этого мальца. В конце концов, на одну восьмую он — это я. И не стесняйся, как ты верно заметил, никому не дано знать о мире все. Ну, кроме меня. И еще троих. Но те — скучные ребята.

Горецкий выглядел ошарашенным, но, к его чести, быстро взял себя в руки и продолжил разговор:

— Теперь я знаю, почему Ольга такая.

— Моя любимица. Нельзя же не любить себя? Ольга уникальна в своем роде, о ней можно говорить вечно. Но у тебя нет столько времени, так что давай к делу.

— Кто такой этот волк?

Краем глаза Петр заметил, что прохожие совершенно игнорируют их странную компанию, как будто не видят. Хотя, возможно, и не видят.

— Это долгая история, и началась она давно. Люди — не первые из наших подопечных. Первыми создали примов — ваш прообраз. Они были совершенством: сильные, умные, живущие очень долго. Но не вечно. Это одно из немногих ограничений, которые на них наложили. И поставили нескольких Высших, вы бы назвали их богами, следить, чтобы никто из примов не перешел пределы дозволенного. Время шло, примов становилось все больше, их дети теряли способности и долгую жизнь, постепенно становясь альтерами — вторыми, такими, как вы.

В один момент некоторым примам захотелось большего — власти над смертью. Тебе незачем знать, что и как они сделали, важен лишь результат: они смогли заключить силу одного из богов в кристалл. Уводящий Во Тьму перестал существовать. Но и примам не повезло: они обрели бессмертие, но утратили жизнь.

— Некросы.

— Да, ты прав, они превратились в некросов — заразу, расползающуюся по всем мирам. Другие примы пытались остановить их, и тогда некросы решились на отчаянный шаг: они раскололи артефакт, хранящий божественную силу, на две части. Одна отвечала за то, чтобы в мир приходили новые души, и ее мертвяки успели вынести в другой мир. И именно эта часть до сих пор служит на благо Храмов, пополняя ряды их адептов.

Вторая — чистое разрушение, воплощенная смерть. Прикрывая свое отступление, некросы активировали этот артефакт. В результате чего погибла Колыбель — прародина примов. Смертоносную силу смогли остановить, но цена оказалась слишком высока: весь цвет нации примов был уничтожен.

Но сам артефакт остался. Его хранили пять тысяч лет, а теперь сила Уводящего перекочевала в тело этого, как вы их называете, волка.

— Хренассе легенда! — носитель Стазиса изумленно потер затылок. — Этот Киса, что, типа ходячей атомной бомбы?

— Скорее — «Звезда смерти», среди существующего оружия нет аналогов его способностям. — Хаос уютно чувствовал себя в теле Петра, самому же ему было не по себе ото всей этой информации. — Но мы с собратьями любим равновесие, поэтому он своей силой не управляет. Киса ее носитель, не более.

— И что нам теперь делать? — Горецкий потер очки, после вернул их на место и сложил руки на груди.