Елена Труфанова - Мертвому - смерть [СИ]

— Как давно я живу в этой иллюзии?

— Несколько минут. Начиная с того момента, как я зашла в твою камеру. Не хотелось бы, чтобы кто-то еще из конторщиков слышал наш разговор, поэтому, уж извини, пришлось пойти на эту уловку. Я верю только троим из этой организации, но никого из них сейчас поблизости нет.

Девчонка преобразилась, теперь она не казалась маленькой и растрепанной, как в реальном мире. Наоборот, она стала выше и серьезнее, настоящая хозяйка лабиринтов разума.

— Мне неприятно, что приходится это говорить, — продолжила она, — но вся твоя личность — не более чем обманка, мастерски состряпанная из воспоминаний настоящего Марка и установок Верховного жреца. Им нужен был именно такой лазутчик, чтобы пробиться в этот мир.

Все — ложь… Он так долго мечтал отомстить мертвякам, и теперь такой шанс представился: можно убить самого себя, и на одну тварь станет меньше. Но этого мало, как же мало! Мертвяки должны ответить за все сполна.

— А ты сможешь заблокировать эту личность, но дать мне доступ к ее воспоминаниям?

Бессмертные ждут своего Первого жреца и, видят все боги разом, он идет к своей пастве.

Данила и Вадим устроили Кису на кровати в спальне и вернулись на кухню — выпить чаю и заодно немного передохнуть. Довезти бессознательного парня до Ольгиной дачи оказалось не то чтобы сложно, скорее — нервно. В конце концов, не каждый день Данила оказывается рядом с аватаром иномирного бога, чертовски сильным аватаром, надо признать. И Данила сильно сомневался, что, если Киса решит напасть, то они с Вадимом смогут отбиться. Но пока что можно было не волноваться: Петр Петрович обещал, что воздействие Профессора продержится еще несколько часов. А к тому времени можно что-нибудь придумать.

Пару месяцев назад они всей бригадой, вместе с Арсеном, уже гостили у Ольги. Надо сказать, дача у нее была расположена в отличном месте: домик на отшибе, чуть в стороне от деревни, так что газ и электричество здесь были, а вот внимательные соседи уже не заглядывали. Рядом с небольшим, всего-то три комнаты, домиком был лес и быстрая речка. Вода в ней даже в самую жару оставалась ледяной из-за бьющий родников. «Черновушка» — так называли ее местные. В ней часто ловили рыбу, но никто не купался — боялись омутов, водоворотов и придонных коряг.

Но разве такие мелочи могут остановить бравых сотрудников конторы? Тогда они славно повеселились, даже данила пару раз прыгнул с тарзанки.

Вадим пока хозяйничал на кухне: поставил чайник и теперь сооружал бутерброды из колбасы, сыра и толстых кусков батона: почему-то Скворцов решительно не признавал тонкой нарезки хлеба. Данила по-хозяйски порылся в кладовке и вытащил оттуда банку абрикосового варенья. Ольга, при всех сложностях своего характера, не была жадной и совершенно спокойно относилась к такому самоуправству. Поэтому можно было немного попользоваться ее добротой. Тем более такого ароматного, вкусного, прозрачно-янтарного варенья, как готовила Ольга, Данила больше нигде не пробовал.

Он открутил крышку у банки, вылил примерно половину варенья в пиалу и не смог удержаться от того, чтобы не съесть ложечку. Вадим хмыкнул и сжевал кусок колбасы. Чайник весело засвистел, и Данила налил горячей воды в заварочный чайник. Теперь нужно подождать пару минут, пока чай заварится, и можно будет слегка подкрепиться.

Необъяснимое беспокойство кольнуло Данилу, и он решил сходить проведать Кису. И не зря: комната пустовала. Их «гость» даже складочки на покрывале поправил, словно здесь никого и не было. А в следующую секунду Данила потерял сознание.

Очнулся он, лежа на кухне рядом с Вадимом. Киса оказался настолько великодушен, что разложил для них диван и отодвинул стол. Но связывать своих пленников не стал. Это было ни к чему: Данила и так не мог пошевелиться, кроме как отрыть и закрыть глаза, и слегка повернуть голову. А еще он не чувствовал свою Силу. Голова гудела и раскалывалась на части от боли, но сколько Данила ни пытался, сдвинуть даже крошечный предмет не мог. Ужас потихоньку пробирался в его сознание, нашептывая всякие неприятные вещи.

Что Данила лежит сейчас совершенно беспомощный и, случись что, он даже обороняться не сможет.

Что рядом с ними бродит человек, о котором они ничего не знают и, возможно, жить Даниле осталось всего пару минут.

Что Сила, вероятно, покинула его навсегда, и, при самом благоприятном исходе, ему придется полностью перекраивать свою жизнь.

Что никто не знает, куда они с Вадимом уехали и не будет искать.

Что…

Этих «что» было еще великое множество, но Данила знал: поддаваться страху — все равно что хоронить себя заживо. Пока он жив и относительно здоров, остается еще шанс на благополучное завершение всего этого. В конце концов, Ольга должна догадаться, куда они уехали, а Кровавая Смерть — не пушистый зайчик, она сможет потягаться с Кисой, пускай и не на равных, но разделаться с ней будет не так просто, как с обычными конторщиками.

Где-то на заднем плане шумела вода, и Данила мог поклясться, что слышит тихое насвистывание незатейливой мелодии. И это не лезло ни в какие рамки! Чем больше он узнает паранормов с высоким УДЕ, тем сильнее разрушаются иллюзии, с ними связанные. Раньше он представлял их этакими сверхлюдьми, рыцарями без страха и упрека, а на деле… Одна печет пирожки, второй насвистывает в душе; бывший начальник, Ставр, обожает рыбалку. Кажется, будь его воля, бросил бы Надзор и поселился на берегу озера. Однако они могут себе позволить и не такие чудачества. Даже насвистывать, моясь ледяной водой из ковшика, потому как водопровода на Ольгиной даче не было.

Затем насвистывание переместилось куда-то в район спальни, оттуда же донесся скрип дверей шкафа. Да сколько можно прихорашиваться! Он там что, на свидание собирается? У Данилы уже руки затекли, и от Вадима ничего не слышно, как он там?

— В порядке, — Киса неспешно зашел на кухню. Одет он был в джинсы, майку и шерстяную кофту, кажется, вещи Лучика. Влажные волосы рассыпались по плечам. — Теперь можем поговорить.

В мыслях у Данилы промелькнуло сразу множество вопросов, от «Что будет со мной и Вадимом?» и «Как можно разговаривать, если и пошевелиться не можешь» до «Насколько двинутым метросексуалом надо быть, чтобы мыть волосы в ледяной воде?»

Киса склонил голову набок, словно к чему-то прислушиваясь, затем улыбнулся одной стороной рта и проговорил:

— Не люблю ходить грязным, это отвратительно. Особенно — волосы.

Акцента у него почти не было, только что-то едва уловимое и совершенно нераспознаваемое, неужели они ошиблись и он — никакой не пришелец из другого мира, а обычный волк?

— Нет, я издалека. Все правда. Я весьма способный к языкам, поэтому учусь так быстро. Почему вы здесь лежите? Хм… Скажем так, у меня нет причин доверять вам.