Надежда Мамаева - Ловец [СИ]

— Для бесчестного человека у тебя слишком честные поступки.

— Скажи, ты правда согласилась стать моей невестой? — Зак был серьезен. Он ждал моего ответа, напряженно вглядываясь в мое лицо.

А я… Как сказать, что решающей причиной ответить «да» стало то, что поняла: в случае моего отказа, чтобы там ни говорили о пожеланиях счастья и взаимопонимания мать и отец Зака, на него бы насели с утроенной силой в плане помолвки с этой Бель.

Зак словно понял по моему молчанию невысказанное, и заговорил сам:

— Шенни, эта помолвка тебя ни к чему не обязывает, но я сделаю все, чтобы ты не пожалела о своем выборе.

— И как же? — произнесла я с толикой любопытства.

— Для начала ты должна знать: у меня есть коварный план, — в тон мне ответил Зак.

— Целый план? — улыбнулась. Отчего-то хотелось просто кокетничать, шутить, забыть про все и просто наслаждаться моментом.

— Серьезные цели всегда требует тщательных планов. Вот, например, сейчас я осуществляю первый пункт. Пытаюсь развеселить девушку, которая мне понравилась.

— А есть и второй?

— Конечно.

— И какой же?

— Сказать о том, что беззаботная жизнь некой Шенни закончилась, и перед ней встала проблема официальных ухаживаний одного целеустремленного джентльмена.

— Так-таки официальных? — я поддела Зака.

— Официальнее и серьезнее некуда.

Двенадцатью часами ранее. Тэд.

Ловец вышел из лабиринта. Хмыкнул и чуть шатающейся походкой направился к двери. Над ней призывно сияла огнями вывеска: «Игорный дом Брукса».

«Ну что же, посмотрим, какие тут шулера», — про себя подумал Тэд. Отчего-то он был уверен, что Руферт, тот самый аристократ, что проиграл покойному Томасу изрядное состояние, сегодня здесь. Предчувствие встречи переплеталось со странной тревогой, что предшествует неприятностям, и Тэду это не понравилось. Но тем не менее, он чуть заплетающимся шагом, изображая подвыпившего гуляку, направился к игорному клубу.

Тэд пошатнулся в дверях и обвел зал мутным взглядом. Шагнул, икнул, чуть не споткнулся, но пошатнувшись, выровнялся. Причем исполнил он все это с той грацией и ловкостью, что присуща лишь принявшему на грудь. Кто-либо трезвый ни за что не сумел повторить все виртуозные прогибы и чертыхания, оставшись при этом на ногах: обязательно бы поприветствовал носом изрядно потоптанный ковер или повис бы на швейцаре, или разбил губу о стойку.

Плечистый молодчик в ливрее, который скорее выполнял функции вышибалы, чем портье, окинул подвыпившего гостя игорного дома оценивающим взглядом, но, прикинув на глаз платежеспособность Тэда, решил: такого можно и пропустить в почти приличное столичное общество.

А вот девушка за стойкой, в чьи прямые обязанности входило приветствие посетителей и сопровождение их в собственно игорный зал, недовольно зыркнула на вышибалу — швейцара. Ей гость, заглянувший на утре, когда самый азарт игры уже постепенно сходит на нет, не понравился. Но она профессионально сцепила зубы в приветственном оскале, поправила накрахмаленные манжеты на форменном платье зеленого сукна и заучено произнесла:

— Мы рады приветствовать вас в нашем «Игорном доме Брукса».

Тэд, к этому времени докриулявший до стойки, облокотился на нее и дыхнул на девицу спиртовым амбре.

Та даже не поморщилась и продолжала профессионально улыбаться, воркуя приветственную речь. А потом, дождавшись, когда посетитель кивком головы подтвердил, что понял услышанное и положил на стойку входные пять талеров, попросила следовать за ней в игорные комнаты.

Тэд, изображая посетителя навеселе, периодически икал, вертел головой и глупо улыбался. Ему даже иногда любалась в ответ. Правда, в основном полуголые девицы. Одна из них, лежавшая сейчас на столе с обнаженной грудью, держала в руках бокал с красным вином и попеременно обмакивала в рубиновую жидкость то один сосок, то другой. Игроки за этим самым столом отбросили карты и увлеченно наблюдали за действом. Кто-то даже выкрикнул, что готов купить бокал с вином из рук красотки за десять талеров, его тут же перебили ценой в двадцать, и началась торги.

А Тэд чуть не споткнулся: обнаженная дева полусвета была очень похожа на Шенни.

Ловец выругался про себя за то, что всюду ему, как помешанному, мерещиться эта пигалица, и стал буравить взглядом затылок провожатой.

— Покер, бридж, может быть, рулетка? — не останавливаясь, чуть повернув голову назад, осведомилась идущая впереди.

Тэд протянул весьма глубокомысленное: «Ээээ…», и девушка мгновенно сориентировалась.

— Чтобы определиться с выбором или просто отдохнуть, у нас есть замечательный бар и комнаты уединения на втором этаже — кивком головы она указала на лестницу. А здесь, на первом — игровая зона.

Тэд лишь хмыкнул. Этот игорный дом, приличный лишь снаружи, был по сути изнутри тот же элитный бордель для столичной аристократии. И здесь девушки делились на два типа: яркие ночные бабочки в полупрозрачных одеждах и вот такие серые мыши, как его провожатая. Последних специально одевали невзрачно, да и внешность подбирали невыразительную, чтобы никто не зарился на обслугу. Ведь если и прислуга будет смазливой — то гость может выбрать ее в качестве развлечения. А работать тогда, убирать и подавать напитки кому? Но это для тех посетителей, кто приходил сюда именно как в бордель. А кто-то захаживал в клуб за тем, чтобы играть.

«Интересно, отец Шенни предпочитал первый или второй этаж?», — невольно подумал Тед и выругался про себя: вновь он вспоминает об этой заразе!

Ловец шел, а перед ним мелькали спины, лица, и в воздухе разливался сладковатый душок. Так пахнет дорогой алкоголь, смешанный с духами и потом. Аромат азарта, проигрыша и победы.

Наконец провожатая подвела его к одному из кресел и, сообщив, что он может располагаться и сейчас ему, как гостю, принесут бренди, удалилась.

Тэд покачнулся с пятки на носок и, бросив пиджак в пустое кресло, направился нетвердой походкой к столу.

План его был прост: сесть и начать выигрывать. Рано или поздно к «везунчику» подсядет кто-нибудь из катал, возможно, и сам Руферт. Ведь, судя по сведениям, именно здесь он чаще всего и играет.

В том, что он выиграет, ловец не сомневался. Тэд чувствовал ложь. Блеф всегда дразнил кончик его языка вкусом лимона и кислых яблок. Посему он, недолго думая, сел за первый попавшийся покерный стол.

Плюхнулся на пустой стул и лишь потом чуть пьяно осведомился у игравших:

— Я не помешаю?

На него покосились все трое.

— Занято, — шлепая картой по столу, выразил общее мнение носатый франт в расстегнутой на верхние пуговицы рубашке.

Тэд мельком глянул на этого парня, которому стало жарко. Отметил чуть засаленные подтяжки, галстук-бабочку, что сейчас оказался развязан и свисал концами на грудь хозяина, перекинутый через шею. Ткань его лишь выглядела дорого, но Тэд определил на глаз: шелк поддельный, из дешевых. Как отличать фальшивку от настоящего, он узнал не от одной из любовниц, что было бы логичнее всего, а у мужчины, продавца шляпного салона, с которым делил съемную квартиру, когда только приехал в столицу, и жалованье стажера не позволяло большего.