Иван Булавин - Маленький пират [СИ]

— Так и сделаем, — Сарим выплюнул косточки за борт, некоторое время вертел в пальцах черенок от яблока, а потом и его сгрыз крепкими зубами. — Где твой малец?

Оба повернулись к Лео, он сделал вид, что вовсе не подслушивал, а просто собирался мыть палубу, начав почему-то с этого места.

— Оставь, парень, — махнул рукой капитан, — палубу сегодня найдётся, кому помыть, а тебя ждут уроки. В ближайшие дни нам понадобятся все, кто может держать оружие. Команда наша невелика, на таком бриге должно быть четыре десятка человек, а нас вдвое меньше. Едва хватает, чтобы с парусами управляться.

— Чем ему лучше пользоваться? — задумчиво спросил маг, сил у него немного, может, ятаган?

— Ятаган хорош против голозадых дикарей, а нам встретятся люди в броне. Есть у Ларсена одна игрушка, как раз для него.

Через несколько минут Лео уже держал в руках ту самую «игрушку», о которой говорил капитан. Она представляла собой меч небольшой длины, с тонким трёхгранным клинком, которым нельзя было рубить, только резать. Рукоять была обмотана кожаным шнурком и прикрыта красивой гардой.

— Это рапира, — пояснил капитан, — с такой штукой выходить против человека в доспехах — самоубийство. Пробить доспех ей невозможно, только кольчугу и только если ты очень силён. А ты не очень силён, даже, я бы сказал, очень не силён, поэтому единственное, что ты можешь сделать, это ткнуть противника внезапно, когда он этого не ждёт и в уязвимое место. У тебя преимущество в том, что ты очень мал, тебя в тесной схватке могут и проигнорировать, а ты их накажешь. Гарт, дружище, подойди сюда.

К ним подошёл Гарт, одетый в полный доспех и шлем с забралом.

— Смотри, мальчик, — сказал капитан, взяв в руки рапиру, — вот это рыцарь, или хороший пехотинец, они тоже обычно бронёй не пренебрегают. С виду он абсолютно неуязвим, пробить кирасу или наплечник можно только клевцом или киркой, ну, или копьём, разогнавшись на лошади. Но доспех не может закрывать всё, например, глаза.

Сарим продемонстрировал укол в смотровую щель шлема.

— Попасть трудно, но можно направлять клинок второй рукой. Направил, резко уколол. Немногие могут продолжать бой, лишившись глаза. Ещё есть сочленения, вот здесь, открыта рука с внутренней стороны, там проходит артерия, ткнёшь туда, и противник умрёт.

Капитан продемонстрировал уколы в места сочленения доспехов.

— Теперь шея, её защищает горжет, он иногда бывает длиной до ушей, а сверху шлем. Но вот здесь есть щель, небольшая, но просунуть острие можно. Ну, и наконец, — капитан присел на корточки, — паховая область. Стальная юбка и поножи оставляют открытым пах, вот туда и следует наносить уколы. Иногда к доспехам прилагается стальной гульфик, но пехота его носит редко. Смотри, вот сюда, под любым углом, костей здесь нет, а протолкнуть узкий клинок в мягкую человеческую плоть хватит сил даже у тебя. Понятно, что проткнуть живого человека трудно, не каждому хватит воли, но ты уже делал это, и у тебя получалось.

Мальчик слушал внимательно. Было страшно, но вместе с тем, он понимал, что капитан прав, он сможет. Умение убивать людей далось ему неожиданно легко, детский разум быстро подстроился под новые обстоятельства.

— Тренироваться лучше всего на свиной туше, — продолжал капитан, — но у нас, к несчастью, такой нет. Дамир соорудил чучело, сходи к нему и принеси сюда, будешь тренироваться.

Плотник Дамир действительно сделал чучело, из тряпья, соломы и палок. Тело и конечности были плотными, прокалывать их было трудно. Привязав карикатурный силуэт человека к мачте, Лео взялся за дело. Размашистые резкие уколы в различные части тела сменялись плавным погружением клинка в туловище на всю длину. Мальчик не строил иллюзий по поводу боя с взрослым противником, но понимал, что если в схватке подойти незамеченным, например, сзади, то можно нанести укол, смертельный.

Тренировка продолжалась до вечера, он даже на обед не прерывался, чучело было истрёпано до неузнаваемости, а руки уже готовы были отвалиться от усталости. Но тут раздался голос кого-то из команды, сообщивший о том, что к кораблю движется шлюпка. Двигалась она медленно, на вёслах был только один человек, команда (все, кто не спал) собралась на палубе, чтобы встретить. Вблизи получилось рассмотреть, что на вёслах сидит Крыс, выглядит он измотанным, но ранений не заметно.

Поднявшись на борт, разбойник попросил пить, а когда ему принесли ковш с водой, жадно выпил его до дна, после чего сел на лавку и стал переводить дух. Дождавшись, когда он отдышится, капитан спросил:

— Ты один, где остальные? Они живы?

Крыс молча кивнул.

— Да, живы, — ответил он через некоторое время, — с ними всё в порядке, только все очень устали.

Он поставил пустой ковш рядом с собой и продолжил:

— Мы вели наблюдение днём и ночью, почти не спали, потому что смотреть нужно было с нескольких точек. Причём, смотреть приходилось по ночам, а от зелья вошебника у нас скоро глаза выпадут. Труднее всего было Склиру, он должен был подбираться близко, чтобы подслушать.

— Давай к делу, — поторопил его капитан, — я и так верю, что вам было тяжело.

— Весь прииск находится на дне глубокой впадины с обрывистыми краями, — начал объяснять Крыс, — спускаться и подниматься очень трудно. Мы в одном месте приладили канат, его пока никто не заметил.

— Что с охраной?

— Охраны много, — расплывчато объяснил разбойник, — на одного старателя по одному охраннику. Пехота в доспехах с алебардами.

— Как их снабжают?

— Есть одна дорога, насыпная, это единственный вход и выход. Дорога узкая, на одну телегу. Туда заезжают телеги с продовольствием, иногда привозят одного-двух каторжников в цепях, уходят пустыми, или почти пустыми, золото точно не везут, их никто не охраняет.

— А где же золото?

— Есть нечто, вроде главного дома, там находится начальство, как я понял, какой-то родственник графа. Туда относят добытое золото, допускаю, что там его плавят. Точно не скажу, но там есть большая печь, которая потребляет уйму дров. А еду готовят в другом месте.

— Как вывозят?

— Сам я не знаю, но Склир подслушал, что солдаты дежурят там по полгода, скоро их сменяют, вот они-то и будут сопровождать добытое в дороге, а новый отряд останется там.

— Известно, когда смена?

— Точно не известно, но в течение ближайшей недели. Мы заметим приготовления.

— Сколько золота они добыли?

— Склир сказал, что слышал о четырёх талантах, я не знаю, сколько это.

— Четыре таланта, — прокомментировал Асмус, — это, примерно, столько, сколько весит Берт. Если столько добыли за полгода, то жила там богатейшая. Ну, или вывозят его не в каждую смену.

— Сколько их там? С каким количеством придётся иметь дело?