Илья Соломенный - Ученик

Потом мужчина достал из сундука пузатую баклагу, сделанную из какого-то овоща, и предложил мне. Я не стал отказываться, и сделал скупой глоток. В баклаге оказался крепчайший самогон – такой, что у меня аж глаза заслезились, но я не удержался, и глотнул еще. Скел уважительно крякнул и тоже отпил из самодельной фляжки.

– И все же, – спросил я, возвращая Розанне миску, – расскажите, как вы меня нашли? И где я нахожусь?

– Да что тут рассказывать, – всплеснула руками хозяйка, – Я на речке была, с корзиной белья, портки мужнины стирала…

– Ну ты еще расскажи, сколько раз я в отхожее место хожу, – заворчал тот, но она досадливо махнула на него рукой.

– Отстань. Так что я говорю – стирала белье в речке. Вдруг гляжу – бревно плывет, да с каким-то наростом будто. А как ближе его течение поднесло, увидела – не нарост это никакой, а человек повис, и без сил болтается! Ну я уж испугалась! Подумала – всё, мертвяк! А как ближе тебя поднесло – вижу, кашляешь. Ну я уж не долго думала, прыгнула в воду, доплыла до этого бревна и оттолкала вместе с тобой к берегу. Вытянула в камыши, и бегом за мужем. Ну и вид у тебя был, парень! – вздохнула она, – Одно ребро торчит, кровь сочится отовсюду, руки-ноги холодные, а правая рука так вообще вывернута не пойми как. Ну, думаю – не жилец. Но нет, муж тебя домой притащил, на стол положил и давай штопать да вправлять, бинтовать. Видно, долго ты проплыл, парень, изрядно тебя помотало. Все тело – один большой синяк. Поди, на порогах побывал.

– На порогах? – переспросил я.

– Ну да, – похлопала она глазами, – лигах в двадцати к северо-западу они начинаются. Муж так и сказал – побило тебя о камни.

– Лигах в двадцати… – задумчиво протянул я.

– Что, и что такое «лига» забыл? – спросил Скел.

– Не знаю, – я помотал головой. Если я правильно помнил, лига – это чуть меньше пяти километров (по земным меркам, разумеется). Но может быть, тут другая мера измерений? Я решил прояснить сразу хотя бы этот вопрос, – В днях пути это сколько отсюда? На лошади, по прямой?

– На лошади? – Скел задумался, – Прямых дорог тут нет, парень. Берег реки весь изрезан скалами да лесом густым – на коне несподручно по нему ехать, пешком и то быстрее получится. Буреломы да буераки. А если в объезд… Четыре, пять недель. В глухом месте мы живем, говорю же. Мимо нас одна дорога проходит, и то – на запад, в трех лигах отсюда. А пороги на севере. Так что если переживаешь по поводу наемников – не стоит. Если ты от них бежал еще до порогов – найти тебя быстро у них не получится.

Я кивнул. Так, получается, что река меня унесла на сто с лишним километров от того места, где меня догнали наемники… Это немного. Впрочем, учитывая, что дорог, по словам Скела, тут нет – вдоль реки меня отряд Черного Пса искать не станет – себе дороже. Удивительно, что мне вообще удалось проплыть столько и выжить. В голове всплыла картинка – я действительно попал на пороги, вот только к тому моменту окоченел окончательно и не смог побороть течение, чтобы выбраться на берег. Там меня и приложило. В первый раз. Потом было еще, но это я помнил весьма смутно. Удивительно, что мне посчастливилось зацепиться за бревно и отрубиться уже после этого.

Видя, что я задумался, хозяева не спешили говорить со мной. Когда я, наконец, отпустил поток мыслей, они уже сидели за столом и тихо переговаривались, а освещение в комнате поменялось – по всей видимости, проснулся я далеко за полдень, и сейчас солнце уже клонилось к горизонту.

– Скажите, а что за местность, в которой вы живете? Где я оказался? – повторил я вопрос, который уже задавал.

Скел, оглянувшийся на меня, снова подошел к нарам и сел рядом.

– Лесной край это, парень. Глухомань.

– Почему глухомань?

– Как это? – хохотнул мужик, – городов тут нет, деревни в нескольких днях пути друг от друга раскиданы, а то и дальше. Зверей диких полно, полей мало, расчищать под них лес – тяжело. Дорог почти нет. Самый край обжитых земель, почитай.

– Самый край, говоришь? – я задумался, – Ты прости, Скел, что такие дурные вопросы задаю, но сам понимаешь, – я легонько постучал себя по голове и поморщился от резкой вспышки боли, которой череп отозвался даже на столь мягкое прикосновение, – для меня что Лесной край, что Болотный, что Дальний север – всё одно. Расскажи, что в разных сторонах света находится. Может, вспомню чего?

Скел ненадолго задумался и кивнул:

– Да что тут рассказывать, все просто, как палка. Я не учен, могу рассказать только о том, что видел сам и слышал от знакомых. Карт у нас в доме отродясь не бывало, да и зачем, если мы тут уже пятнадцать зим прожили?

– Мне будет достаточно и твоего рассказа! – горячо заверил я хозяина, и он, пожевав губу, начал говорить.

– Начнем с дороги, раз такое дело. Она ведет через лес, на запад. Я уж говорил, что мы самая окраина, так вот, дальше на западе – большое королевство.

– Как называется? – сразу же перебил я его.

– Аластонское королевство. Так ты слушай дальше – его земли на западе. Как заканчивается Лесной край – начинаются Вольные земли. Холмистая пустошь, затем болота Венги, за ними – Горькая равнина, ну а дальше – много городов, несколько рек и горная цепь Харгатских гор, которая делит королевство на две части. Столица где-то там, еще дальше на западе, но я сам не был за Харгатами никогда, так что не смогу точно рассказать – что там дальше. Да и далеко это, тебе сейчас не важно, думаю.

Скел прервал рассказ, чтобы достать из сундука уже опробованный мной самогон и вернулся к нарам. Сделав изрядный глоток, он протянул баклагу мне и продолжил:

– Та река, из которой мы тебя выловили, называется Лирея. Она начинается как раз в Харгатских горах, на северо-западе, и тянется до Лазурного моря далеко на юго-востоке. Между ним и нами – Великая степь.

– Большая? – уточнил я, возвращая я флягу после того как приложился к ней.

– Да кто ж ее мерил? – удивился моему вопросу Скел, – Не маленькая, это уж точно. Там кочевники живут, много разных кланов. Есть маленькие, по десятку человек, есть огромные – по несколько тысяч. Разводят лошадей, медьял и верблюдов, воюют друг с другом, совершают налеты на приграничные поселения. Городов там всего раз-два – и обчелся. Но есть несколько очень хорошо укрепленных – Тевин, Савин и Риен. Но они тоже далеко отсюда – в месяцах пути.

Что до востока, то там все просто – Лирея делит наш лес почти на две ровные части. Западная сторона еще хоть как-то обжита, а вот восточную часто называют Диким Краем. Там раньше жили эльфы, но несколько сотен лет назад исчезли. Говорят, что произошло с ними что-то нехорошее, но толком никто не знает – что именно. Бабки в деревнях всякие сказки бают.

– Эльфы? – переспросил я, удивляясь.