Майя Лидия Коссаковская - Сеятель Ветра [litres]

Гамерин недовольно посмотрел на нее.

– Девочка, ты спятила?! Они убьют тебя до того, как ты успеешь выйти на улицу!

– Оставь ее в покое, – вмешался Сатурнин, боясь, что шум ссоры разбудит соседей. – Хочет уйти, пусть уходит. Она знает, что делает, лучше, чем ты. Хранители женского и мужского пола не могут ни при каких обстоятельствах находиться наедине в одном помещении или без разрешения заходить на территорию личных Домов.

Драго схватил его за плечи.

– Слушай, – произнес он, – тут дело первостепенной важности для Царства. Мне жаль, но я имел в задницу твои предполагаемые проблемы. Узнаешь в чем дело и сам все поймешь.

Сатурнин сглотнул слюну и кивнул. Решительность, прозвучавшая в голосе друга, вынудила его отодвинуться от лестницы.

– Хорошо, – сказал он. – Я верю тебе. Идем наверх.

Драго пропустил Дроп, которая покорно преодолевала ступеньки, понимая, что глупо было дуться. Без помощи Гамерина ее ждала худшая, чем смерть, участь. Она вспомнила ледяные глаза серебряного ангела.

Она не могла оглядеться в квартире Сатурнина, поскольку ангел-хранитель не зажег свет, оставив только лампу, которой освещал дорогу. В ее слабом свете ангелица только увидела, что комната тесная, а кровать, на которую она присела, твердая. Драго без вступлений начал рассказывать о книге, лесе Тератела и приключениях Дроп. Почти с первого предложения на лице Сатурнина появилось выражение беспокойства, которое усиливалось с каждой секундой.

– Извини, старик, – пробубнил он, когда Драго закончил. – Я вел себя как эгоистичный хам и глупец. Я мог бы додуматься, что ради каприза ты бы не подвергал друга опасности.

– Забудь, – буркнул коммандос. – Я тоже мог бы придумать что-то получше, вместо того чтобы втягивать тебя в неприятности. Теперь тебе грозит такая же опасность, как и нам.

– Да ладно тебе! – усмехнулся Сатурнин. – Выпьете чего-то тепленького? Вы, наверное, замерзли.

Они кивнули. Хранитель потянулся за чайником.

– Может, чай с мятой?

– Спасибо, – обрадовалась Дроп, но Драго скривился.

– О пиве можно не спрашивать, да? – буркнул он.

Сатурнин показал в усмешке зубы.

– Он никогда не изменится. Что из него за ангел? Прошу, располагайся… А-а-а, я даже не спросил, как тебя зовут. Извини, я вел себя ужасно. Как полный придурок.

– Ох, нет, – искренне запротестовала ангелица. Сатурнин произвел на нее приятное впечатление. Она подумала, что легко могла бы в него влюбиться. – Меня зовут Дроп.

– Сатурнин. – Он протянул руку. Она пожала.

Ангел поставил чайник и сел рядом с ней на кровати.

– Мне жаль, что невежливо отозвался о тебе. Это все правила, сама понимаешь. У меня волосы встали дыбом, когда я подумал, что поступлю против правил. – Он посмотрел на коммандос с улыбкой. – Я уже отвык нарушать правила, с тех пор как Драго перестал быть моим сменщиком. Видишь ли, мы старые приятели. Когда-то он спас мне жизнь.

– Наговариваешь! – возмутился Гамерин. – Не сочиняй, старик. Ты и сам справился.

Круглые глаза Дроп смотрели на солдата с удивлением. Ей нравилась не только его отвага, но и скромность. «У него своеобразное отношение к правилам», – промелькнуло у нее в голове. Но Господь присматривает за ней, раз поставил его на ее пути.

– Вообще-то нет, – протянул Сатурнин. – К тому же ты научил меня правде и порядочности больше, чем все учебники в школе хранителей. Он хороший парень, Дроп, несмотря на внешность.

– Заканчивай эти восхваления, иначе мне придется врезать тебе, и все твои теории рассыпятся, – рассердился Драго.

– Заткнись! – упрекнул его хранитель. – Я развлекаю гостью разговорами.

– Лучше дай ей уже своей вонючей мяты. Холодно тут.

– Это потому, что мы живем скромно и много работаем, как и пристало ангелам, – вежливо пояснил он. – Правда, Дроп? Не так, как некоторые, что только и сидят в тавернах, потягивают пиво и заглядывают демоницам под юбки.

Он подмигнул Дроп. Ангелица захихикала. Впервые после встречи с призрачным ангелом она почувствовала себя в безопасности, и притом в первый раз в жизни поняла, что значит иметь друзей. Она прикрыла глаза, отогреваясь от этого осознания лучше, чем от теплого камина, которого так не хватало в комнате Сатурнина.

Легкое покачивание паланкина и красноватый приглушенный свет, пробивающийся через полог, делали поездку нереальной. Зое охватило ощущение, что она находится внутри ракушки, свободно дрейфующей по океану пурпура, фиолета и золота. Она грезила наяву. Длинноволосые русалки скользили рядом и, благодаря воздушным шлейфам, казались экзотическими рыбками. Она видела их движущиеся тени. В бархатном багрянце резвились тритоны. Она старалась запомнить веселую мелодию, что играла по углам, шум голосов, шепчущих на непонятных языках, звучащих, словно подпрыгивающие серебряные шарики. Океан был теплым, и Зое очень хотела погрузиться в пучину навсегда, заснуть на дне, устеленном мягким песком. Она могла бы лениво слушать пение русалок, позволяя им нежно заплетать волосы, качаясь на волнах, вызванных рыбьими хвостами тритонов, и грезить, грезить, грезить.

Однако она знала, что сладкие мечты не станут явью. Путешествие закончится, джинн в цветах Софии отодвинет полог и с наигранным раболепием проинформирует ее о прибытии. Реальность пугала поэтессу, хотя она надеялась, что по ней этого незаметно. Она не могла понять, зачем София именно ее отправила из своего дворца ко двору матери Рахили, главы хоров ангелиц-хранителей. Двор располагался на Четвертом Небе, там, где все государственные здания Царства. Он стоял на пересечении оживленных улиц, а через комнаты и залы постоянно шастало множество крылатых. Зое была потрясена. Она старалась следовать указаниям Пистис, вести себя согласно этикету и выжить в мире, который был абсолютно ей чуждым. Однако полюбить его она не могла. Со стыдом она вынуждена была признаться, что ей не нравится высокий и строгий интерьер, мать Рахиль оказалась сухой и неприятной, а постоянная толпа утомляла. Она гнала такие мысли, напоминая себе на каждом шагу, что София приказала уехать из-за беспокойства о ней, уверенная, что поэтессе будет на Четвертом Небе безопаснее, чем в удаленном доминионе Пистис.

Беспорядки в Царстве смертельно пугали Зое. Она дрожала, когда видела на улице группу вооруженных, чаще всего пьяных солдат, орущих и крушащих все вокруг, цепляющих прохожих. Несколькими днями раньше она пережила ужасные минуты, когда такая банда остановила ее паланкин. Смеющаяся, воняющая кислым пивом рожа просунулась между занавесок, осыпая ее непристойными предложениями и хамскими шутками. Солдат гордо взирал на остальных, ржущих и шатающихся от избытка радости и алкоголя. К счастью, все закончилось только испугом, но Зое едва не потеряла сознание, когда поняла, чем все могло закончиться. Потрясенная, она вернулась во дворец, где услышала от матери Рахили, что должна научиться контролировать нервы и не реагировать на оскорбления, как и ее подчиненные.