Андрей Никонов - ALT-КОТ

— Ох, упустил ты свое счастье, — Богданов, присоединившийся к нам, был в своем репертуаре. — Но брату — святое дело, молодец.

И жена его кивнула. Только трое их детей понимали, что к чему в этой жизни, и за котом гонялись.

По всему выходило, что Серега наконец-то пристроен, и может быть, даже женится, вслух об этом не говорили, чтобы не сглазить, но контакт Иры появился в телефоне Ольги Петровны Травиной, а контакт матери — в телефоне моего личного водителя. И они даже что-то там друг другу писали. Нет, принципиально не стал ставить перехватывающую схему, точнее говоря — активировать.

За месяц скромная точка на Ленинском превратилась в раскрученное место. С десяти до часа — дети на общественном транспорте и скромных иномарках, после часа — роскошные седаны и джипы с водителями и иногда охраной. Швейцар у входа, появлявшийся только когда соответствующий контингент собирался, детей дядей у дверей я пугать не хотел. Пожарный инспектор, на которого так один из клиентов цыкнул, что тот сбежал, забыв свою папку с несоставленным грозным актом. В общем, все как у людей. Помогать людям — тяжелый труд, но благодарный, и чего Пашка жаловался на жадность и скандальность пациентов, не знаю.

Проблемы возникали неожиданно и так же неожиданно разрешались.

Женщина, которой Настя обещала «вернуть» мужа, все сделала, как ей велели. Светящийся шарик придал ей уверенности, муж, сдавшись, вернулся обратно в семью, а к нам потекли новые клиенты с душевными болячками, пришлось студентам и их принимать, тех, что полегче. А те, что поскандальнее и повальяжнее, шли к коту. Котик отрабатывал свои консервы на все сто — шипел на больных разумом, и те моментально излечивались. Мне даже казалось, ему это нравится.

Когда вот так все гладко идет, жди беды. Народная мудрость, а народ, он на своих ошибках учился, все эти приметы выстраданы, и потому иногда сбываются.

До Нового года оставалось совсем немного, наступало католическое Рождество, и примерно в три часа ночи меня тряхнуло. Сильно, аж выгнулся, кровь пошла из глаз. С двумя взаимно гасящими друг друга полями что-то происходило, в энергетическом плане это было похоже на северное сияние. Всполохи шли один за другим на протяжении почти минуты, а потом резко все успокоилось. Сознание я все-таки потерял, очнулся, когда липкий теплый язык слизывал кровь с моего лица. Котенок, убедившись, что я пришел в себя, мяукнул и жалобно на меня посмотрел. Ему тоже было не по себе.

Я машинально проверил ядро, и прифигел — оно почти восстановилось. Теоретически это было невозможно, немагический мир дает псиону сущие крохи, на которые если только повелители могут хоть как-то существовать. А тут прямо щедрый дар, и от этого становилось страшно. Хоть и пренебрегал я теорией, а учебников по пси не было, но все равно, что-то отложилось. Этот мир явно эволюционировал, дрейфовал в магическую сторону, так трясти его будет еще лет сто-сто пятьдесят, потом пси-фон станет более-менее равномерным, как раз народится поколение со способностями, магия и волшебство прочно войдут в повседневную жизнь, общество как расслаивалось на бедных и богатых, так и останется, только богатыми станут одаренные. Всплески должны были происходить, но небольшие, то, что случилось, было, что говорится, из ряда вон.

Проверил модуль — там висел красный символ.

«Доступ в систему закрыт».

Потыкался, и так пробовал, и так — все функции, кроме перемещения, работали нормально. Призрачный клинок спокойно появлялся в руке и исчезал, золотые пластины — тоже. И остальное нажитое имущество.

Котенок, увидев меч, немного успокоился, потерся о рукоятку, отчего лезвие окутало голубоватое сияние, и потребовал еды. Пришлось идти с ним на кухню, чтобы животинка могла стресс заесть — самостоятельно добывать себе еду в холодильнике он отказывался напрочь.

По лестнице идти было лень, просто телепортировался, если раньше, с усохшим ядром, перемещения вызывали сложности, то теперь все получилось легко и непринужденно. Так что прыгать я мог, вот только в пределах двухсот-трехсот метров, в одном мире.

С утра еще отец позвонил. Вот точно — беда не приходит одна.

— Марк, ты дядю Гену помнишь? — спросил он.

— Ага, — я собирался на новую работу, мерс с хорошенькой водительницей уже ждал на площадке возле ворот, — он же помер четыре года назад?

— Представляешь, а я вот сегодня проснулся, и твердо уверен, что он жив и в прошедшие выходные был у нас в гостях. Извини, что беспокою, просто словно я, и не я.

— Небось опять пельмешек переел вчера? — подколол я отца. Пельмени он обожал, и лопал в любых количествах. — От мяса с тестом и не такое приснится.

— Да ну тебя, — отцу уже и самому было неудобно, что позвонил по такому пустяку, — что матери сказать, когда приедешь?

— В выходные, — пообещал я. — Вы там поосторожнее с едой, но закусывать не забывайте.

Как-то все одно к одному нехорошо складывалось. И резонанс этот, и отказ системы переноса, и наведенные воспоминания ложные.

С воспоминаниями этими понятно, значит, какой-то мир, в котором дядя Гена был еще жив, с нашим слился, может быть, даже не один. Ну да, я ж теперь тут, держу реальность как якорь, а остальные к ней прибиваются. Много людей сегодня проснутся и будут жаловаться на оживших и умерших родственников, кто-то пойдет на работу, а окажется, что трудится он совсем в другом месте, хотя это в крайних случаях. А так — выключатель не там начнет искать, или в тумбочку за презервативами полезет, а они всегда на полке лежат. Ан Траг говорил, что есть целые пласты реальности, которые не могут найти место в новой, откалываются и собираются в какое-то подобие отстойника. Но это только теория, ее никто так и не проверил. У этой мудрой сволочи вообще теорий было дофига, любил всякое дерьмо на уши вешать.

— Что скажешь? — я присел перед котенком на корточки, погладил по голове. Котейка тут же упал на спину, подставляя живот. — Слушай, коты не любят, когда им животы гладят.

Котику было плевать, он — любил. И на мир этот, после того, как пожрал, явно тоже было плевать, никакого беспокойства больше не высказывал, красные кристаллы стягивать с блюдца не тянул и рук ничьих не откусывал.

Католическое Рождество в этом году пришлось на пятницу, клиентов уже в начале недели стало ощутимо меньше, богатые буратинки покидали родную страну и отправлялись в теплые края.

Больные дети на юга не ездили, не было у родителей большинства из них на это денег. Хорошо хоть на еду и одежду хватало, Настя с близнецами порывались материально помочь, но я не разрешал. Всем не поможешь, а дать кому-то в обход других — не слишком хорошо, на мой взгляд. Вот игрушки бесплатные — пожалуйста, конфет — хоть килограммами, каждому дарили, или котика погладить, тот любил.