Андрей Никонов - ALT-КОТ

— Не мешай ей, — попросил я Белову. — Тут личное.

Жертв было не так много, кроме этой пятерки, только еще трое сунулись защитить вход в центральное святилище. И разделили судьбу своих друзей. Коротким жестом ани затащила их на внутреннюю площадку, швырнула на стену, и тут же пришпилила каменной стрелой. Точно в горло. Каждого.

Шаману достались две, в районе локтей, из своего кабинета он высунуться не решился, а стоило нам войти, швырнул огненный комок. Хватило его на три, дальше боевой запал иссяк, толстяк, подвывая, на коленях пытался скрыться в углу, там лаз какой-то был, но брюнетка его перехватила, силовой петлей зацепила ногу, вытащила на улицу, подвесила рядом с его родичами.

С минуту она рылась в его кабинете, амулет свой сразу нашла, а вот кристалл, видимо, нет. Чтобы не отвлекалась, я ей камень показал, ани недовольно поморщилась, но промолчала. Кто первый встал, того и тапки.

— Ну что, дорогуша, понравилось тебе? — шаман с ужасом смотрел, как тонкий палец ведет невидимую полоску от его груди к гениталиям. — А вот мне — не очень. Соблазнил девушку, и все? Если дар есть, мог бы и отрастить себе чего-нибудь, кроме пуза. Не хочешь ничего мне сказать?

Шамана прорвало, он сдал явки, пароли — реальные, от банковских счетов, рассказал, где деньги лежат, и вообще очень откровенничал.

— Какой ты молодец, — Ашши улыбнулась жрецу. — Ничего не забыл? Кто меня сюда привез?

Того парня, который доставил ему Ашши, отец святых боялся сейчас гораздо меньше, чем саму Ашши. Вид негров, развешанных неподалеку, и жужжание мух на их кишках этому способствовали.

Брюнетка внимательно выслушала, задала несколько наводящих вопросов, нахмурилась.

— Кого еще привезли?

— Только тебя! Был еще один, месяц назад, но он умер прямо в самолете, они вывалили труп и улетели.

— Вещи?

— Нет. Мы выкинули его в лес в одежде, в карманах ничего не было, клянусь.

— Представь его, — Ашши положила ладони шаману на виски. Тот в ужасе зажмурился. — Вроде похож. Но это неважно. Ты готов, мой пузанчик?

— Что? — пролепетал жрец.

— Встретиться со своим богом огня.

Толстяк хотел что-то сказать, но не смог, связки уже не слушались. Ани отошла на пару шагов, полуобернулась к Беловой.

— Дорогуша, сейчас я покажу тебе, как надо поступать с мужчинами, если они не уважают женщин.

Ира побледнела, вокруг и так достаточно наглядных пособий было развешано. Но для жреца был особый ритуал приготовлен.

Брюнетка присела, чуть вытянула ладонь параллельно земле, из песка и камней сложилась змеиная голова. Прям как живая. Змейка моргнула, потянула за собой песочное тело, дотронулась раздвоенным языком до ладони, зашипела. Опустилась обратно и медленно поползла к жрецу. Тот попытался глаза закрыть, но и веки не слушались, а зрачки сами следили за змейкой.

— Когда еще такое увидишь, красавчик, — сказала ему Ашши, — это тебе не твои шарлатанские штучки.

Змея подползла к жрецу, поднялась по телу прямо к лицу, раскрыла рот, обнажая клыки, камушки, изображавшие глаза, вспыхнули красным. Раздвоенный язык дотронулся до подбородка, прошелся выше, к носу, потом к правому глазу, змея на секунду замерла, а потом вцепилась зубами в этот глаз, выгрызая его. Внутриглазная жидкость брызнула, а змея начала втягивать свое тело в глазницу.

— Потихоньку будет выедать внутренности, — Ашши встала с корточек. — Можем посмотреть, но это минимум полчаса, а то и час. Сначала в песок превратятся легкие, потом сердце, ну и дальше.

— Он же должен умереть? — пришла в себя Белова.

— Не так быстро, дорогуша. Мозг будет жить и все чувствовать. Считаешь, это жестоко? Ты поговори со своим эн-телу, узнаешь, что такое жестокость.

— Энгун, — твердо ответила Белова.

— Вот как? Похвально, дорогуша. Зу Уриш, я впечатлена. Здесь у меня больше нет дел, я полностью в твоем распоряжении. Абсолютно, — брюнетка провела языком по губам, насмешливо посмотрела на меня.

— Отлично. Тогда держи, вот — мой рюкзак. И поаккуратнее.

Ашши ничуть не обиделась и не расстроилась, спокойно закинула рюкзак за спину. Одежды на ней был минимум, так, чтобы прикрыться, и груз кое-как этот пробел восполнял, хотя бы со стороны спины.

Мы прошли мимо хижин, на улице ни одного человека не было, на границе с сельвой — тоже. Селение словно вымерло, только из мутных окон нас провожали ждущие глаза. Ждущие — когда же мы уберемся и можно будет делить наследство жреца. И вправду, стоило нам ступить под сень деревьев, раздался выстрел, затем еще несколько, сыны святости определяли, кто из них будет отцом.

На повороте, где мы на тропинку вышли, я сворачивать не стал.

— Ани, расчищай путь.

Ашши выступила вперед, вытянула руки, там, куда указывали ладони, мелкая растительность превращалась в прах. И по этому вот пеплу мы шли.

— А почему не по старому пути? — спросила тихо Ирина.

— Думаю, нас там уже ждут, и не с хлебом-солью.

Мы вышли с другого края поляны — на ней стояли два вертолета, возле одного Алехандро курил сигару, возле другого стояли два бойца в легких рубашках и светлых брюках, расслабленно держа оружие дулом вниз.

— Четверо вон там, и двое левее, — показала рукой Ашши. — Дорогуша, не хочешь пострелять?

Вместо ответа Белова привинтила глушитель, положила винтовку на основание ветки, прицелилась. Раздался хлопок, потом еще один.

— Ты прелесть, дорогуша. Талант, явный талант, — ани хлопнула Иру по заднице, та аж взвилась. — Не обижайся, я любя. Марк, милый, когда срок моей службы закончится, я ее к себе переманю.

На другом конце поляны наметилось оживление. Один из четверки сорвался, побежал в сторону мертвой уже пары товарищей, крикнул оттуда что-то, Алехандро моментально залез под вертолет, двое в рубашках тоже попытались укрыться.

— Кого следующего? — деловито спросила Ирина.

— Видишь моего друга? Прострели ему ногу.

— Есть, шеф.

Раздался еще один хлопок, Алехандро заорал, зажимая разодранную пятку, кость вроде не задета, но кусок мяса оторвало. Если все пойдет по оптимистичному сценарию, будет парень хромать долго. По пессимистичному — пятка будет самой маленькой из его проблем.

Солдаты прочухали, откуда ведется огонь, развернулись к нам, пули сбивали листья, прошивали стволы деревьев, несколько завязли в щите, выставленном Усмиряющей.

Алехандро плакал, в паузах что-то орал в телефон, потом, зажимая одной рукой пятку, замахал грязным платком.

— Марко, ты все не так понял, — крикнул он что есть силы.

— А как я должен был понять, друг мой?

Бразилец снова заорал, было от чего — я лежал на земле на расстоянии вытянутой руки от него. Прямо перед его лицом, практически нос в нос, глаза в глаза.

— Марко, я идиот, — горячо заговорил Алехандро, всхлипывая, — жадность затуманила мне мозги. Но мы ведь друзья. Мы вместе пили кашасу. Эй, там, прекратите стрелять, немедленно! Стоп!