Андрей Никонов - ALT-КОТ

— Спасибо, дядя Марк, — тихо сказала она. — Мне было очень страшно. Но я знала, что ты меня спасешь.

— Домой поедем?

— Нет, я с девочками. Они напуганы, надо их успокоить. Котика можно с собой взять?

— Вика, этот кот сам решает, можно или нет.

Девочка серьезно кивнула, поставила кота на землю.

— Котик, можно я возьму тебя с собой, а то дети боятся, а ты их успокаиваешь?

И кот кивнул. Вот паразит, палится вовсю. Хотя я тоже хорош, «котик решает». Вот побыл среди военнослужащих людей, только одна извилина, похоже, и осталась.

Пока детей осматривали врачи, потом рассаживали их по автобусам, а ответственные лица давали прощальные интервью, подполковник не торопясь подошел ко мне.

— Марк Львович, спасибо.

Я кивнул.

— Вас подвезти до вертолета?

— Это лишнее, — решил я. — Знаете, что, Снегов, довезите-ка вы меня до дома. Вам ведь все равно по пути.

Не знаю, так или нет, но подполковник кивнул.

За руль он сел лично, Женя со своей пятеркой разместилась в салоне, а я скромно уселся рядом с водителем. Повесил полог, нечего этим начинающим колдунам подслушивать.

— По душам хотите поговорить? — понимающе улыбнулся подполковник, выруливая на трассу. — Может, спросить что хотите?

— Да, — кивнул я. — Вы, подполковник Снегов, мне не нравитесь.

— Отчего же? — Снегов вел машину уверенно. Вот прям как одна моя новая родственница. — Смотрите, Марк Львович, все прошло отлично. Террористов убили. Убили ведь? Судя по тому, что Альбина мертва, значит, и Вешенский — тоже, он бы без нее не убежал, там такая любовь-морковь была, закачаешься. Детей освободили. Сделали это одаренные, завтра по всем телеканалам покажут, как мои ребята заложников освобождали, бойцов лечили, и люди поймут, что такие как мы не только магазины громить умеем, или людей прикосновением убивать, вот как после Нового года в центре Москвы, но и спасать, и лечить. Простых детишек, сирот. Заявим о себе на всю страну. Это ведь и в ваших интересах.

— А вы, значит, одаренный?

Вместо ответа подполковник зажег светлячка над ладонью. Крохотного. Ну да, если он одаренный, то вот те сзади — повелители сидят. Не позорился бы.

Но, похоже, для подполковника это был знак принадлежности к новому человеческому виду.

— А бойцы поддержки?

— Нет, но они на нашей стороне. У кого мать с отцом, у кого дети — на ноги их подняли, за нас на куски порвут, — спокойно ответил Снегов. — Интернат теперь под моим кураторством будет, и дети сами по себе не останутся, ребята с ними займутся, и вообще — когда каждая служба на себя тянет одеяло, страдают-то подчиненные. Так что, надеюсь, нас в отдельное ведомство выделят, уже и Уфимцев согласен.

— Только Серов был против?

— Владлен Павлович — герой, и это не обсуждается. Если бы террористы его не убили, помогал как мог.

— Серова убили с телевизионной вышки, — усмехнулся я. — Пятнадцать километров по прямой.

— Вы ошибаетесь, Марк Львович, ни одна снайперская винтовка с такого расстояния не попадет, да что там, пуля просто столько не пролетит. Мировой рекорд — пять тысяч метров.

Я покачал, чуть сдвинулся влево, загораживая подполковника от его же людей и вообще любопытных. Достал телефон.

— Белова, ты уже закончила?

— О чем вы, Марк Львович?

— Мы с товарищем подполковником о тебе беседуем. Выясняем, жить ему или как Серов — смертью героя погибнуть.

Слышно было, как Ира ойкнула. А вот товарищ подполковник вздрогнул.

— Вашей невестке ничего не угрожало, — твердо сказал Снегов, уверенно ведя машину. — То, что вы сделали, впечатляет, но все же — не боитесь, Марк?

— Чего?

— Нас здесь шестеро. И в остальных машинах люди, думаете, справитесь со всеми?

— Справлюсь, — честно сказал я. — Артур их хорошо тренировал, но для того, чтобы знания усвоились, нужны не месяцы, а годы. За то время, пока ваши будут пытаться заклинание вызвать, они уже все будут мертвы. Вместе со спецназовцами.

Подполковник уважительно посмотрел на меня. Потом решился.

— Очень не хочется жить жизнью подопытной крысы на побегушках, вон, к примеру, девочкам — престарелых олигархов ублажать, или жен их морщинистых разглаживать. С ними ведь особо не церемонятся, хоть мы и на государевой службе. Приходится самим о себе заботиться, раз уж Артур их бросил.

— И вы решили начать с убийства?

— Владлен Павлович уж очень в этой жизни нагрешил, — усмехнулся Снегов. — Жил не очень, зато погиб, как настоящий патриот. И у него в этом деле свои резоны были, там не только деньги, очень ему поперек горла одаренные встали. Он и вас вызвал специально, думал, Вешенский с вами справится, если что. А если нет, то все равно, это же на всю страну — колдуны захватывают детей, убивают полицейских. СОБР первым должен был под удар попасть. Кстати, нужно Серову должное отдать, детей бы в любом случае не тронули. По крайней мере он так распорядился, запись разговора у нас есть.

Я только головой покачал. Человек ищет оправдание убийствам только поначалу, а потом уже это происходит легко и непринужденно, по себе знаю.

— И вы бы Вику оставили в интернате, — подполковник, думая, что меня убедил, — Артур Громов говорил, что у нее большие способности. Что головой качаете? Не верите?

— Отчего же, верю, — ответил я. — Только Вику вам пока не дам.

— Почему?

— Потому что, товарищ подполковник, идеи у вас хорошие, вот только методы хреновые.

Снегов пожал плечами, ничего на это не ответил. Потом сказал:

— С Беловой мы уладили?

— Ира — женщина замужняя и самостоятельная. То, что стреляет хорошо, это ей в плюс, а то, что непосредственного начальника ослушалась, минус. Поэтому, Геннадий Петрович, с завтрашнего дня она возвращается на службу. Но я, если что, забочусь о них с Сергеем.

— По имени-отчеству назвали, Марк, значит, знаете меня? Может, даже помните?

Я улыбнулся.

— Помню, правда, давно это было, лет двадцать пять назад. При случае привет от вас дяде Толе передам.

Снегов вздрогнул, поглядел на меня, понял, что не шучу. И тоже улыбнулся.

Мерседес уже ждал меня на перекрестке, куда мы со Снеговым подьехали. Черная колонна умчалась в сторону Москвы, а пересел в привычную машину, на привычное заднее сидение. До дачи ехать было километров тридцать,

Ира вела мерс молча, поглядывая на меня в зеркало заднего вида. Наконец решилась.

— А где вы котика оставили, Марк Львович?

— Марк, и на «ты», — усмехнулся я. — Кот с Викой, охраняет на всякий случай.

— Значит, Марк, я у тебя больше не служу?

— Нет.

— И не жалко?

— С завтрашнего для меня возит Кирилл.

— Я не могла отказать, — сказала Ира решительно, — Геннадий Петрович — друг моего отца, покойного, его убили, когда мне было три, а мама умерла, когда я родилась. Они тоже были сиротами, так что никого и не осталось. Ни бабушек, ни дедушек. Только дядя Гена с товарищами навещали в интернате, а когда мне шестнадцать исполнилось, устроили сначала в юридический колледж, а потом вот в Академию.