Андрей Никонов - ALT-КОТ

— Что у тебя с Леной Палной? — с животных Жору потянуло на женщин. Мы выехали за пределы города и по прямой помчались к моей фазенде — эту дорогу держали в порядке всегда и незаметно, я даже не помню, чтобы ремонтные работы проводились какие-то. Власть для себя нужные вещи делала качественно и на десятилетия. — Говорят, ты в гости к ней приходил? У дома ждал, а потом набросился? Напугал женщину, она не то чтобы заяву на тебя накатала, ума хватило не делать этого, но начальству пожаловалась.

— Помог сумку на седьмой этаж поднять, тяжелую, — пожаловался я. — Гадина неблагодарная, сама бы перла. Ты прикинь, Богданыч, ветеринар ее за один прием пять штук требует, просто чтобы кота погладить и дерьмо его понюхать. Наверняка в доле она с ним сидит.

— Сельчинская? Зачем ей? Родители не самые бедные, у отца какой-то свечной заводик и склады, да и дядя, пока жив был, помогал как мог. Это она, как дура, от всего отказывалась, а то сейчас бы не здесь сидела, а в центральном аппарате бумажки двигала. А так, за красивые глаза, ей звездочка на погон еще сто лет будет падать.

— Идейная, значит? Замужем?

— Марк, — Жора прям расцвел, — уж не глаз ли ты на нее положил? А что, она ничего так, хорошенькая.

Я объяснил Богданову в нескольких словах, что я положил на полоумную кошатницу. И под его ржание мы подкатили к воротам.

Створка поехала влево, освобождая проезд, на площадке было чисто, значит, никого кроме родителей нет. И то хорошо, ну да, Лиза учится еще, ей один год в ординатуре остался, а Серега должен уже закончить был свою аспирантуру, на работу устроиться. В ноябре им здесь делать нечего, в их возрасте мало кто к родителям просто так, без повода, приезжает.

На участке было пусто, все убрано на зиму, деревья присыпаны и покрашены чем-то белым — отец особо возиться на огороде не любил, но и имуществу пропасть не дал бы. Только я приоткрыл дверь, как возле нее, снаружи, раздался грозный рык.

— Собаки, — Жора, потянувшийся к рычажку, убрал руку. — Надо тете Оле звонить, а то сожрут. Здоровые, как телята. Я первый раз чуть кучу не наделал.

С моей стороны был только один доберман, подобрался он как-то незаметно, и, в отличие от других больших собак, не старался залезть в окно. а терпеливо ждал, когда я вылезу. Чтобы в ногу вцепиться или еще куда побольнее.

— Эй, ты чего? — Жора не на шутку забеспокоился, когда я, не обращая внимания на внешние угрозы, толкнул дверь, отпихивая собачку.

Доберману моя наглость не понравилась. Он больше не рычал, а отошел на несколько шагов, и стоял неподвижно, с напряженными задними лапами, явно приготовившись к прыжку. Здоровый такой лось, явно переросток, с весом чуть ли не под пол центнера. И оскаленные зубы блестели странно, словно металлом покрыты. Я пригляделся — на кончиках ушей мелькали оранжевые искорки. Ух ты, он еще к тому же и с подпиткой магической, прям живая пси-машина для убийства. Не иначе как мой знакомый повелитель потоков постарался, оставил тут охрану.

Скастовал небольшой конструкт, крохотный белоснежный символ получился почти сам собой. Кобель словно что-то почувствовал, хотя не должен был, но собачье чутье — оно никуда не делось, подобрался весь, готовый уже не нападать, а дать отпор. И тут вперед вылез котенок. Спрыгнул с сидения, смешно переваливаясь, подошел к слегка охреневшему от такой наглости псу, остановился в полуметре. И зашипел.

Моим первым движением было рвануть вперед и выхватить крохотный черный комочек из зубов монстра, который только назывался доберманом, а на самом деле исчадием ада был, или похлеще. Но вместо того, чтобы сожрать наглеца, пес внезапно улегся на землю, перевернулся на спину, заскулил, закрыл лапами морду, Второй, появившись из-за машины, тоже упал на брюхо, подполз к котенку и подставил свой живот. Асер гордо поглядел на меня, мол, вот как надо с собаками обращаться, подошел сначала к первому, прихватил его за ухо, чуть потрепал, потом проделал то же со вторым. Мяукнул, псов как ветром сдуло.

— Это что такое? — когда говорят про глаза, что они как блюдца, наверное, имеют ввиду вот такие, какие сейчас у Жоры были. — Что твой кот с ними сделал? Он заговоренный у тебя?

— Специальная бойцовая порода, — пояснил я. — Экспериментальная. Такой один полляма баксов стоит.

Котенок недовольно поглядел на меня.

— В месяц, — поправился я. — А когда вырастет — в день.

Жора не поверил, и правильно. Настоящую цену тут даже в ману сложно назвать, если она вообще есть.

От дома уже спешил отец. Увидев меня, он остановился на секунду, смахнул с глаза слезу, но тут уж я помчался к нему навстречу, обнял.

— Мать в Москву уехала, будет к вечеру, — стараясь сохранять спокойствие, отец пожал Жоре руку. — Позвонить не мог заранее?

— Нет уж, лучше так, — ответил я.

— Давайте в дом, сегодня мы одни. А как ты с собачками поладил? Убежали куда-то. А это кто у тебя?

— Кот. Одна знакомая попросила приглядеть, — при этих словах котенок прищурился, и совершенно справедливо, но не мог же я сказать, что это за мной приглядывают. — А мама как, здорова?

Резонный вопрос, кстати, отец на вид выглядел лет на десять моложе, чем год назад, и у него со здоровьем все было отлично. За исключением того, что в районе солнечного сплетения сидел чужой конструкт, который как раз за этим здоровьем и следил.

— Ага, Артур за нами приглядывал, как ты просил, — поглядев на Жору, отец не стал дальше пояснять. Ну да, Богданов хоть и друг, но в узкий круг должным образом информированных товарищей не входил.

Схема внутри отца была неплохая, но с подвохом. Пока мы шли к веранде, и так и эдак крутил, вроде и на поддержание функций организма рассчитана, и на сопротивляемость внешним воздействиям, только вот один элемент беспокоил, знак подчинения — не такой, чтобы прям в рабство, но все равно, с условиями определенными. А когда разобрался, успокоился, и взял себе на заметку.

— А давно Артур приезжал?

— Да месяца два назад, наверное, может больше, не помню. Раньше-то, как ты пропал, а он от тебя весточку привез, он тут часто гостил, а потом с делами закрутился, детский дом у него тут в области, фонд какой-то, сначала здание перестраивал, потом спонсоров искал, хороший человек, добрый.

Дверь на веранду приоткрылась, в образовавшуюся щель протиснулась девочка лет семи-восьми.

— А это — Вика. Викусь, иди сюда, познакомься, это дядя Марк, — отец поманил девочку к себе. — Вот, взяли на воспитание, от тебя-то не дождешься.

— Здравствуйте, дядя Марк, — Вика присела в подобие книксена, немного смутилась, потом помахала рукой Богданову, — привет, дядя Жора.

— Привет, — Жора достал из кармана огромный чупа-чупс, — приставка в машине, как и обещал, на заднем сидении лежит.