Андрей Никонов - Под светом чужой звезды - 2

- У тебя получилось, - Арраш внимательно рассматривал меч. – Подними его на уровень глаз, горизонтально. Ага, вот так. Видишь тут три синие искорки, прямо на лезвии? Ты, я так понимаю, у пропавшего двести лет назад Уриша эту штуку отобрал?

- У него, - не стал скрывать.

- Каждый такой предмет носит отпечатки бывших владельцев. Когда-нибудь и твой – тоже. Сейчас у вас с мечом, можно сказать, первая любовь. Судя по тому, как он возникает, сопряжение практически полное. Но вот эти искры – это твой долг. Прежнему хозяину. Были какие-то дела несделанные, или неубитые враги, или еще что-то. Сейчас искры горят ярко, а где-то через год-полтора начнут тускнеть. Не сделаешь то, что в наследство получил, погаснут все три, меч пропадет и больше не вернется.

- А что за долги-то?

Арраш рассмеялся.

- Это тебе надо было старика Уриша спрашивать, прежде чем ты его казнил.

- С чего ты взял? – попытался соскочить я.

- Вот, - Ним показал на едва заметный черный ободок прямо возле рукоятки. – Значит, новый хозяин убил старого хозяина. Если бы Уриш сам тебе его отдал, добровольно, тут бы синий ободок был.

Какой ободок у самого Нима, я спрашивать не стал, поделикатничал. Спросил все-таки другое, ожидаемое.

- Зачем я это сделал? – переспросил Арраш. Ненадолго задумался. – Знаешь, мог бы и соврать сейчас, сказать, что вдруг решил спасти молодого, перспективного псиона из другой реальности, который в общем-то неплохой парень и даже раздражения не вызывает своими дурацкими и совершенно не по ситуации вопросами. Но – нет. Сам бы я в это дело не влез, меня попросили.

- Спрашивать – кто, бесполезно?

- Угадал. Меч убери, этой штукой лучше не сверкать где попало, узнают, что у тебя такой есть, долго не проживешь, в любом мире отыщут, рано или поздно. Пока ты с мечом полностью не связан, отобрать нетрудно. И не думай, что это решение всех проблем, защиту любого псиона ты пробьешь с легкостью, а вот технологичные вещи лучше разрушать такими же технологичными предметами.

И продемонстрировал свой черный клинок.

- Разговор по душам закончен? – уточнил он. - А то у нас тут кругом непонятные вещи творятся, а мы словно на прогулку вышли.

- Да, - я кивнул, озираясь по сторонам.

Наросты на стенах, похожие на комки грязи и по цвету, и по форме, размерами с ведро, редкими шлепками смотрелись так, словно кто-то тут что-то готовил, и не убрал. Я подошел к одному, попинал ногой – материал по строению как резина. При температуре, близкой к абсолютному нулю достаточно мягкий, чтобы при ударе нога пружинила.

- Интересно, как они тут энергию вырабатывали?

Вместо ответа на риторический по сути вопрос, Арраш достал из кармана батончик – прямо через материал скафа, надорвал обертку, делая ее сьедобной, и бросил на пол рядом с непонятным образованием. Нашлепка зашевелилась, тихо загудела, наползла на батончик и затихла.

- Это не энергоблоки, - догадался я.

- Точно. Эти твари живые. Смотри, - Арраш провел одной ладонью по другой, высвобождая кисть из скафа. То, что вокруг атомы мерзли, его не волновало. Комок грязи зашевелился, словно напрягся, и прыгнул прямо на сержанта-разведчика.

Мелькнул меч, и кусок распался на два поменьше. Ни внутренних органов, ни каких-то манипуляторов у твари не было, на разрезе совершенно однородная субстанция точно такого же грязного цвета. Две половинки полежали на полу, недолго, пару секунд, потом задрожали синхронно и так же синхронно снова прыгнули на Арраша.

Снова сверкнул меч, еще раз, и еще – через полминуты вокруг разведчика копошились с сотню маленьких комочков грязи. Они уже не пытались прыгать. Ним отошел на пару шагов назад, наблюдая, что же произойдет дальше.

Комочки сливались. Буквально за минуту тварь восстановилась, но не успокоилась. Хуже того, остальные нашлепки тоже пришли в движение. Каких-то повреждений скафу сержанта они не нанесли, не считая мелких царапин, тут же зарощенных самим костюмом.

- Мы так можем еще долго их расчленять, - Ним чуть отвел меч в сторону, наблюдая за местными жителями.

- Значит, нужно понять, что их уничтожит, - согласился я.

И запустил плазменным шаром прямо в ближайший комок.

Тот взорвался, стоило плазме коснуться поверхности, разлетелся во все стороны. Часть мелких кусочков улетела в пространство зала, какая-то часть попала на нас и шевелилась на скафах, словно червячки. Были и куски побольше. Один, почти в треть изначального, шлепнулся на практически восстановившийся первый кусок. И слился с ним.

Червячки зашевелились интенсивнее, казалось, мы их больше не интересовали. Гроздьями они отпадали со скафов и ползли к увеличивающемуся комку. Тот, прибавив в весе раза в полтора, выглядел куда бодрее – и передвигался быстрее, и движения стали более резкими. Внезапно, задрожав, он прыгнул, но только не на нас, а на такой же кусок местного дерьма. Шлепнулся прямо сверху.

- Они что, и друг друга едят?

- Нет, - Арраш покачал головой, внимательно следя за обитателями октаэдра. – Он растет. И кажется, это ему только на пользу.

Я прикинул – в зале было минимум полсотни таких комков, каждый литров на пятнадцать обьемом, тут почти кубометр получится, когда они все объединятся. Плотность у этой гадости повыше, чем у воды, значит, через некоторое время у нас будет противник с массой в тонну.

- Очень быстрый и прожорливый, - подтвердил мою догадку Ним. – Идеальный хищник, никаких уязвимых мест, высокая температура на него не действует, лед тут бесполезен, и так холодно. Электричество?

Он выпустил разряд в подбирающийся к нам комок. Тот словно и не заметил, что в него чем-то запульнули.

- Не работает. Остается одно. Ты как, Марк, относишься к схемам отрицания сущности?

- Что? – я даже вопроса не понял.

- Вижу, с ан Трагом вы этого не проходили. Видел когда-нибудь такое?

И у ладони Арраша стала формироваться черная клякса.

- Угу, - я попытался изобразить такую же, из арсенала Тятьева, но ожидаемо почти ничего не вышло, только маленькая черная искорка возникла в воздухе и сразу пропала.

- Вижу, что нахватался в других реальностях. Ничего, научишься, ты у нас парень способный, - клякса уже достигла десяти сантиметров в диаметре, Ним сделал легкое движение кистью, и черная слизь оказалась на поверхности такого же черного комка. Первую секунду так и оставалась кусочком грязи, налепленным на большой кусок. А потом растеклась по нему маслянистой пленкой, и начала сжиматься.

Комок отчаянно сопротивлялся. Кое где он словно щупальцами прорывал пленку, пытаясь высвободиться, но заклинание было сильнее, оно заращивало прорехи, отсекая вылезшие части твари, сжимаясь и сжимая содержимое. Через полтора десятка секунд от куска размером с большое ведро остался маленький черный мячик для пинг-понга. Клякса, словно удовлетворенная своей работой, снова собралась из пленки в прежнее состояние, и повисла в воздухе.