Тереза Тур - Кафедра зельеварения [litres]

Это… правда? Она и магистр Рийс. Огонь на ладони. То, что было потом?

Девушку бросило в жар. Она встала, открыла окно.

Ночь. Звезды. Вдруг стало очень холодно. Прохладный шелк рапи не согреет, а снова под одеяло… Нет! Она не заснет. Не сможет. Сердце скачет: Рийс-Рийс-Рийс…

«Рийс – это западный ветер», – думала девушка, натягивая на себя форму, в которой они ходили на занятия к Корри. Захотелось закрыть все тело. Ноги – в сапоги. Вот так. Так намного теплее и…

Она поймала свое отражение в зеркале над столом. Стройная, высокая. У рапи красноватая кожа, это правда, но то, что творилось сейчас на щеках, не имело к ее происхождению никакого отношения. Кожа горела от поцелуев. Она была с мужчиной. До сватовства, до танца семи покрывал.

На ее родине таких женщин отдают в порт, на утеху морякам. Мама бы… Но герцогини нет в живых, а ее дочь не вернется на Рапи́ри.

Стать магом. До самого последнего вдоха любить только его! Счастье. Стыдно. Стыдно от бешеного, истового счастья. Прости, мама…

Лицо в зеркале изменилось, стало старше. Морщинки. Грустные глаза. Мама… улыбается и исчезает. Вместо нее, запрокинув голову, заливается звонким смехом Рина.

Они рассказывали друг другу все. А теперь… Теперь у Шарль есть друзья. Настоящие. И все же она скучает. То, что происходит сейчас между ними, после всего, что вместе пришлось пережить, это неправильно. Так не должно быть!

За Риной ухаживал Шорли Дайк. Мужчина не знатный, но вполне зажиточный. Рина как ребенок радовалась простым, но, казалось, искренним знакам внимания. Цветы, масла, перевязанный розовой ленточкой пакетик инура в сахарной пудре…

Когда мать осудили, они бросились к нему. За помощью. Там-то Шорли и показал свое истинное лицо. Трус! Шарль до сих пор слышит хриплое дыхание спущенных слугами шакалов. По его приказу. Как будто это было вчера. Хрип шакалов, запах гари, мамин крик… Рину предали. Поэтому она стала такой.

Шарль снова стало стыдно за свое счастье. Ей вдруг отчаянно захотелось, чтобы все-все вокруг были счастливы!

«Вер-ли-ни шерна ригги!»

Он так сказал…

Шарль улыбнулась в попытке перевести это на язык магов: «Любимая. Я не брошу, я не оставлю, я не исчезну, я не уйду. Не бойся, я держу твое сердце в руках, нежно и бережно». Так много слов. А на ее родном языке это звучит как: «Вер-ли-ни шерна ригги»!

Но рапи не нуждалась в клятвах и словах, которые Рийс торопливо шептал, словно боясь не успеть. Она ведь нашла его. А все остальное – неважно.

«Я не брошу, я не оставлю, я не исчезну, я не уйду…»

«Рийс-Рийс-Рийс…»

«Я держу твое сердце в руках, нежно и бережно…»

«Рийс-Рийс-Рийс…»

«Вер-ли-ни…»

Шарль забралась с ногами в кресло у окна и стала думать о том, как много задали на понедельник. По основам магической химии – особенно. Если бы не помощь Джен…

Должно быть, герцогиня задремала, потому что вылезший прямо из середины ее рабочего стола шар, внутри которого орал магистр Корри дар Албертон, напугал ее до полусмерти.

То же самое почувствовала в своей комнате Ива. В любое другое время вид куратора будил в девушке совсем иные чувства.

В столе каждого студента «спала» оповещалка на случай чрезвычайных ситуаций. В самый первый день обучения первокурсников предупреждают о том, что среди ночи они могут услышать сигнал общей тревоги. Не стоит впадать в панику. Оповещалку, что активируется только по приказу куратора или Верховного мага, не нужно сжигать, заливать водой или, обратив в прах, развеивать по ветру.

Как правило, куратор лично проводит подробный инструктаж. Но что касается первого курса этого года, то… Считайте, детям не повезло. Мир с демонами, дела государственной важности. Магистр Корри дар Албертон просто забыл это сделать.

Бывает…

– Внимание! Объявление для студентов первого курса! В пять часов утра всем явиться на занятие по физической подготовке! Внимание! Объявление для студентов первого курса! В пять часов утра всем явиться на занятие по физической подготовке! Внимание!

Голос куратора смолк, шар вспыхнул, а спустя мгновение снова появилось изображение.

– Столь ранним началом субботнего дня вы обязаны Джен Ярборро! И запомните, с этого момента за любое нарушение дисциплины одного из студентов наказан будет весь курс! Внимание!

Шарль вскочила, бросилась искать форму. Вспомнила, что она и так в ней. Правую щиколотку жгло.

«Дженни, Дженни, что ты натворила?!» – отчаянно звенел Лорени.

Около двери в комнату Ярборро уже стояла Ива. Сонная, растрепанная и бледная. Шарль пересеклась с ней взглядом. Подруга лишь отрицательно покачала головой. Дженни не было в спальне.

– Вы с ума сошли! – прошипела Рина, выглядывая в коридор. – Мало вы с вашей принцесской натворили?! Всех подставили!

Оповещалка напугала девушку не меньше, чем всех остальных.

– Да в карцере она! – не удержалась Кларисса. – И вот что я вам скажу – лучше бы ей там и оставаться!

– А мы еще не верили старшекурсникам, что вредность в Академии измеряется в Корвинах, – проворчала Берта, закрывая дверь.

– Ладно, – Ива обернулась к Шарль, – встречаемся на занятии, и если Джен не будет, идем ее искать!

Шарль кивнула и вернулась в свою комнату.

– Мне начинать ревновать? – раздался за спиной хрипловатый шепот.

– Рийс! – Она развернулась в его руках, встала на цыпочки, потянулась за поцелуем.

– Шарль… Вер-ли-ни…

– Вер-ли-вер…

Как я жил до этого? Браслетов перезвон – ритм сердца. Тень от вышитой туфельки – вдох, шелест яркого шелка под мантией – выдох. Как я жил до этого? Я не дышал, и сердце не стучало? Нет. Я не жил.

Как я жила до этого? Огонь, ревущий на ладони, – солнце, западный ветер – имя, соль, песок. Как я жила до этого? Без солнца? Ветра? Нет. Я не жила.

Они говорили, целовались, умоляли стихии остановить время, признаваясь друг другу в любви на витиеватом, поэтичном языке рапи. Начальник безопасности Ронна вдруг испугался, что девушка обиделась на него – он так быстро ушел тогда днем.

– Шарль, – магистр смог прервать поцелуй, – понимаешь, меня вызвали. Я не мог тогда остаться с тобой, я…

– Ты же служишь. У тебя есть обязанности. Ты… ты только возвращайся, слышишь? Всегда возвращайся. Живым.

Они долго смотрели друг другу в глаза. Неожиданно девушка нахмурилась:

– Ты же устал. Голодный. А я…

Она высвободилась.

– Я распоряжусь, чтобы накрыли на стол.

Приготовилась хлопнуть в ладоши, чтобы вызвать прислугу. И вдруг поняла, что все, что она знает о своих обязанностях перед мужем, – это танец семи покрывал, кроткий взгляд и пахнущая дорогими маслами кожа. Она не умеет готовить! Готовить должны были слуги в доме, куда приведет ее будущий муж. Да о чем они вообще думают в этой Академии магии? Их кормят в столовой, а чем сейчас кормить магистра Рийса?!