Тереза Тур - Кафедра зельеварения [litres]

Алан Ярборро гневно сверкал очами в полутьме мрачного подземелья, прижимая к себе плед и до боли знакомые магистрам пакеты с едой.

Магистр Албертон и магистр Рийс хохотали до тех пор, пока Тьма не вышла из-под плаща главы гильдии боевиков и не напугала их до полусмерти. На студенток, которых пришлось выпустить, потому что в противном случае эти двое не хотели идти к его единственной дочери, Тьма не произвела ровным счетом никакого впечатления. Ну и… студенты пошли, доложу я вам!

Томас Кавендиш устало опустился в кресло. Сжал голову руками. Как же было хорошо до перемирия. Нет, он, конечно, рад, что Аль нашла родителей, что больше не нужно врать и скрываться, но… Раньше жена была дома. Никуда не выходила из их тихого, уютного жилища.

А теперь? Все порядочные беременные демоницы уже десятый сон видят, а эта…

С тех пор как жена побывала во дворце демонов и к ней стала возвращаться магия… Нет, он, конечно, опять-таки очень рад! Но к Аль вернулась способность открывать порталы!

Дэр-р-р-рга-ар-р-рим-дэ-арэга-ши-и-и-р-р-рри!

– Ого! Ты делаешь успехи. Твой демонский намного лучше! Уже используешь формы неопределенного времени в проклятьях!

– Аль!

– Что такое? Одевайся, пожалуйста, нам надо торопиться.

– Куда?!

– В Академию, мы должны найти Рийса.

– Может, объяснишь, наконец, что происходит?

– Потом. Возьми флейту. Она тяжелая.

Демоница попыталась попасть рукой в рукав плаща, но не удержалась и, привалившись к стене, обняла живот.

– Аль! – Томас подхватил жену на руки, усадил к себе на колени.

В руку боднули: «Не смей злить мою маму!» Кавендиш вздохнул и, помогая демонице одеться, все же попытался добиться хоть какой-то ясности:

– Хорошо, хорошо… Беру флейту, и мы пойдем куда скажешь. Но я, в конце концов, твой муж! Отец ребенка!

Аль удивленно уставилась на мага. В живот озадаченно боднули: «Мам? Ма-а-а-ам… Вообще-то он это… Того… Прав, как ни крути, а?»

– Том, о чем это ты?

– О чем?! Ночь-полночь, ты исчезаешь в портале, возвращаешься вся мокрая, холодная!

Аль схватилась за живот: «Точно! Там и правда холодно было – молодец, пап! Так ее! Я не хочу на улицу…»

– Возвращаешься, – магистр налил жене стакан воды и выпил его сам, – хватаешь бутылку вина, пирог, снова исчезаешь, а потом мы должны искать Рийса! Да что происходит? Имею я право знать, в конце-то концов!

Аль застонала. Ребенок бился так, что вздохнуть было невозможно: «Кусок пирога был последний, между прочим! Дядя Лорри-то не лопнет?»

– Жадина!

– Что?

– Я не тебе! Том! Пойдем, потом тебе все объясню!

– Джен! Дженни! Принцесса Ярборро?

Бер уже начал волноваться, когда студентка наконец вздрогнула и открыла глаза.

В подвале было холодно, на тонком слое полусгнившей соломы жестко, но она, кажется, заснула. Потерла ладонями мокрое от слез лицо. Вспомнила сон. Странный и… страшный.

Во сне она была магом – владельцем замка. Ее оклеветали, прокляли и сожгли. И теперь… Так, всё! Хватит! Может, и правда попросить у Бера чашку киселя?

– Ты в порядке? Если плохо, я свяжусь с магистром. Уверен, он не…

– Не надо! Я в порядке! Со мной все хорошо, правда.

– А это? – Бер показал инструмент.

– Ой… Спасибо!

Девушка взвизгнула от радости, чем вызвала у безопасника еще больше сочувствия.

– Не знаю, чем тебе это поможет, правда. Возьми – от нас с Риной. Пожалуйста, не отказывайся!

– Ну… ладно.

Девушка аккуратно взяла фляжку с горячим травяным отваром, сделала небольшой глоток и улыбнулась.

Бер ушел. Инструмент лежал рядом.

Осторожно погладила гладкое, теплое дерево. Артефакт. Древний. Чужой. Закрыла глаза, позвала стихии и осторожно потянулась к струнам.

Вдруг стало очень холодно. Факел, что горел над крошечным окошком с той стороны стены, погас. Страшно. Страшно и темно. И будто кто-то рядом. Совсем близко. Дышит в лицо и беззвучно плачет. Где-то там, наверху, над высокими башнями – звезды. Звенят в пустоте. И тоже плачут.

Страшно. Так страшно, что она сойдет с ума, если что-нибудь не придумает.

Она будет петь. Петь и вздрагивать всем телом от звука собственного голоса, но это лучше, чем ничего!

Они нашли Рийса, Корри, Алана, Эмму и девочек. Рийс был не в духе и, судя по голосам, остальные тоже. На Алане с Эммой не было лица. Что случилось? Джен? Почему, дэрга-р-р-рэхитрра, он один ничего не знает!

Аль что-то шепнула Рийсу, открыла портал, и все очутились на побережье. Вблизи Черного замка на камне сидел Лорри с почти нетронутой бутылкой вина.

Ветер выл, море бушевало, мрачный и зловещий Черный замок ухмылялся в наступающих сумерках. Этот монстр проглотил самое дорогое, что у него было, – Дженни! Возлюбленную никто не крал, ее просто наказали, и демон не мог себе позволить принять боевую ипостась, сжечь магистров и вынести невесту из разрушенного замка на руках. О, Тьма! О, мука!

Замок Граха был совсем близко.

Том совершенно ничего не понимал, лишь беспокоился о жене. Ночь, ветер, холод. Она, конечно, в теплом плаще, но она беременна!

Тьма зверем металась под мантией Ярборро. Эмма и Аль беспокойно переговаривались. Мысленно. Маги умеют так делать лишь с помощью артефактов. Для демонов же телепатия – магия первой ступени. Эмма научилась. Она вообще была… почти демон.

Шарль и Ива, зябко кутаясь в накинутые поверх мантий пледы, красноречиво переглядывались с Рийсом и Корри. Последние, кажется, немного выпили.

Так или иначе, насколько он понял, они все идут к Дженни, которую заперли в обители службы безопасности Ронна. Даже если и в подвал. Что с ней там может случиться? Правда, слухи ходили о призраке некого мага. И грах этот, якобы предвещающий смерть своим появлением… Ну хорошо, раз все так страшно, зачем? Посадили бы в карцер Академии и дело с концом!

Маг тяжело вздохнул: бродить холодными ночами в окрестностях Черного замка – не самое лучшее занятие для беременных демониц! Однако, сколько бы он не злился, пора было идти к замку. В гору.

Мужчины не сговариваясь подняли своих возлюбленных на руки. Аль вытянула руку, жестом остановив намерение Тома подхватить и ее.

Демоница стояла, прислушиваясь. Ветер трепал мантии, где-то очень далеко шумело море. Шарль что-то прошептала – браслеты стихли.

– Слышите?

– Что?

Алан терял терпение, и Эмма крепко сжала его руку.

– Послушайте. Слышите? Дженни… Она… она поет. Слышите?

– Том! – Аль позвала мужа губами, делая остальным отчаянные знаки не шевелиться и не дышать!