Андрей Гудков - Сезон охоты [litres]

Повинуясь внезапно проснувшемуся чувству опасности и звериному инстинкту выживания, я упал на брусчатку и закрыл голову руками. По ушам ударил пронзительный крик Феникс, и… надо мной прошла волна невыносимого жара. Несколько мучительно долгих секунд я чувствовал себя курицей в духовке и даже почуял запах собственных паленых волос. Но потом внутри меня стало очень жарко, словно кто-то развел там огонь, и этот огонь вышел из меня, смешиваясь с бушевавшим рядом пламенем и защищая меня от него…

Я осторожно поднял голову и открыл глаза. Везде вокруг меня бушевало неистовое ярко-рыжее пламя Феникс. Но каким-то странным образом этот огонь никак не вредил мне и даже не поджигал мою одежду. Через несколько секунд огненный шторм утих, открывая жуткую картину…

Часть эшафота осталась относительно невредимой. «Кольцо огня» начало действовать в полную силу в двух метрах от Феникс, так что лежавшие рядом с ней ведьма и её помощница, к счастью, не пострадали. А это было бы верхом иронии – спасти от казни только для того, чтобы потом самим сжечь. Сама рыжая волшебница стояла совершенно обнаженной, с отсутствующим взглядом и чуть покачиваясь, на её волосах опадали последние языки пламени.

– Феникс, – я подбежал к девушке и поискал взглядом хоть что-нибудь из одежды но, увы, все сгорело. – Феникс, ты меня слышишь?

Я осторожно взял девушку за плечи и повернул к себе, глаза у неё были ярко-рыжими, словно огненными. Волшебница находилась в подобии транса, и выводить её из этого состояния надо крайне осторожно, по себе знаю.

– А, что? – рыжее пламя медленно ушло из глаз Феникс, и они стали обычного цвета – ярко-карими.

– Ты в порядке?

– Голова очень кружится и… можно я сяду?

Я осторожно опустил девушку на доски эшафота и огляделся. Одно радует – врагов в ближайшее время можно не бояться…

От горящих тел шел тяжелый мерзкий сладковатый смрад. От жара люди обуглились до неузнаваемости, а на рыцарях оплавились доспехи. Везде, куда хватало глаз, пылал огонь, уже не магический, а самый обыкновенный и от этого более страшный.

Над городом поднимался густой черный дым, через который не могли пробиться лучи солнца, и, несмотря на полдень, вокруг нас царил полумрак. Пламя ревело, жадно обгладывая стены домов, к небу взметались снопы искр, с треском проваливались крыши, горели даже каменные ратуша и собор.

– Это… все я сделала…

Я обнял девушку и прижал к себе, пытаясь успокоить:

– Тихо, тихо, все в порядке. Главное, что мы живы, а с остальным разберемся.

– Но… я…

– Феникс! – я отстранился и резко встряхнул напарницу. – Не думай об этом! Ясно тебе? Бой еще не кончился. Так что не смей распускать сопли! Ясно!

– Хорошо…

К счастью, рыжая очень устала и поэтому соображала с трудом. Её сильно тянуло в сон, так что она уткнулась лицом в колени и закрыла глаза.

А мне пришлось думать, что делать дальше. К счастью, до стены сплошного огня было метров пятнадцать, но и так чувствовался нестерпимый жар. Нечего было и думать о том, чтобы спастись самостоятельно, насколько я понимал – сейчас любое магическое усилие может просто убить Феникс. А сам я сгорю и задохнусь, не пробежав через сплошной огонь и десяти метров. Да и куда бежать одному? Я достал и включил рацию, и сразу услышал крик Алексея:

– Да млять вашу на ***й мать! Я тебя сам вы**у, г**н ты конченый! У меня двое людей там помирают! Мне, сука, сейчас нужны твои долбаные вертолеты! Свое начальство в жопу себе засунь!

– Да что я могу сделать?! – орал в ответ дежурный. – Все машины заняты. Что вы там вообще устроили?!

– Что происходит? – раздался вдруг в эфире уверенный голос командира экспедиционного корпуса, генерала Иваненко. – Кто разрешал стрелять? Почему ваши подчиненные нарушили прямой приказ?

– Слушай сюда, генерал, – очень спокойным, пугающе тихим голосом начал Алексей. – Двое моих людей попали в большие неприятности. У меня нет с ними связи. Прорваться сам к ним я не смог – патроны кончились, а теперь между нами стена огня. Я понятия не имею, что там происходит, но если ты, сука, не дашь вертолеты, а они из-за этого погибнут, то я тебя голыми руками прямо в штабе замочу. Ясно?

– Посмотрим, – сухо ответил генерал. – Две вертушки будут через полчаса, не раньше.

Честно сказать, я испытал смешанные чувства, слушая перебранку Алексея с командованием. С одной стороны, понятно, что это грубейшее нарушение субординации, но с другой стороны, я зауважал нашего командира еще больше.

– Игорь на связи, – устало произнес я. – Города больше нет, нас четверо «трехсотых», двое крайне тяжелых, одна средней тяжести и я легкораненый. Минут десять мы, может быть, продержимся, а может, и нет.

– Что у вас происходит, Игорь? – спросил генерал Иваненко.

– Мы в центре сплошного городского пожара, если ветер переменится – мы задохнемся от дыма, – я покосился на горячие доски под ногами и добавил: – Если огонь до нас раньше не доберется.

– Что случилось, почему вам пришлось открыть огонь?

– А выбора не было.

– Понятно, держитесь. Вы сможете дать какой-нибудь ориентир для летчиков?

– Мы на главной городской площади возле собора – это самое высокое здание – не промахнутся.

Теперь нам оставалось только ждать. Сильно хотелось пить, адски ныли перенапряженные в бою мышцы и не затянувшиеся раны. Девушки лежали без сознания, а я почти ничем не мог им помочь – аптечки были у Коли и Алексея.

Кое-как я расчистил небольшое место на площади и перенес туда девушек. Вскоре от жара и летевших искр эшафот загорелся. Дышать было практически нечем, обычный человек на моем месте уже, наверное, задохнулся бы от дыма, девушек спасало только то, что они были без сознания и им требовалось не так много кислорода.

Я сидел на брусчатке, тяжело дышал и ждал непонятно чего. Время от времени меня вызывали по рации из лагеря, призывали держаться и говорили, что помощь уже в пути и все остальное, что положено говорить людям, которым ты на самом деле ничем не можешь помочь.

С треском рушились дома, каменные стены ратуши и собора пока держались… От жара и дыма дышать было нечем…

Сегодня возле костра было тихо. Потрескивали дрова, стреляя искрами в темное небо, шумела листва деревьев, и где-то далеко выл на луну грустный волк. Феникс как завороженная смотрела в огонь, Федор полировал меч, Алексей медленно пил горячий чай из повидавшей многое железной кружки, даже неугомонный Коля молчал.

– Давайте спать, поздно уже, – наконец решился нарушить общее молчание Алексей.

Перекинувшись парой слов, мы разбрелись по своим спальным местам. Здесь вместо одной общей палатки нам выделили несколько маленьких двухместных. Алексей ночевал с Федором, я с Колей, а Феникс, как единственной девушке, отдали отдельную палатку.