Мария Лунёва - Твой шёпот в Тумане [СИ]

Я осторожно положила голову ему на плечо, так спокойно в объятьях этого чужака, и вспоминать о тех днях не страшно.

— Мамы и бабушки не было три дня. Отец с утра и до позднего вечера в тумане рыскал: хотел хотя бы мёртвой найти, чтобы схоронить. А потом к нам сосед прибежал, дядя Мово. Сказал, что видал, как мама по болотам бродит, кого-то ищет.

Он её звал и гонялся за ней, чтобы домой привезти, а она ни в какую. Отец рванул на болота, как был в одних подштанниках. Привёл маму. Она не узнавала ни меня, ни Лестру. Не знала, где бабушка, только говорила, что в животе больно. Двойняшки родились наутро. Эмбер казалась здоровенькой, а вот мальчик, — я запнулась. — Сразу было понятно, что не жилец он. Синенький, тощий, крохотный. Он умер через Неделю. Папа завернул тело в одеяло и мы с ним похоронили его за сараем. Отец копал могилку, а я держала братика.

— Твой отец заставил тебя держать мёртвое тело брата?! — в голосе северянина зазвенел гнев.

— Здесь рано взрослеют, вард Вульфрик, — бросилась я в защиту отца. — А кто бы ему помог? Бабушка исчезла бесследно, мама неадекватная тогда была. Мы каждый раз её уговаривали Эмбер покормить и убеждали, что это её дочь. Она богами клялась, что не было у неё никакой беременности. Только спустя год, она более или менее в себя пришла: стала снова плести нам с Лестрой косички, снова доченьками называть. А Эмбер, она всё детство болела, сидела в комнате взаперти, наблюдала за нашими с Лестрой играми из окна. Мама была слабой целительницей. Но Эмбер выкачала из неё практически все силы. В последний год мама чаще травами лечила да отварами. Своя магия у неё исчезла.

— Как любопытно, — вард легонько поцеловал меня в волосы. — Значит, кроме того, что за одну ночь сгинула вся деревня. непонятным образом исчезла и беременная на сносях. Три дня её искали и нашли почти у самого дома, целую и невредимую, только не знающую, что она беременна и что роды у неё. Я всё верно понял?

Я привстала и нервно поправила подол туники. Что-то мне всё это не нравилось.

То, как всё вывернул северянин и его выводы. Как-то страшно становилось.

— Томмали?

— Не совсем, — прошептала я, — мама, вообще, не в себе была. Она считала, что ещё юная девушка и не узнавала никого из нас. Только папу.

— Ахрам где этот располагался, что сгорел? — Вульфрик разгладил рукой карту.

— Храм? — я поморщилась, уже зная, что с моим ответом странностей станет больше. — В той деревне, что «гиблая» теперь и был.

— Хм…

Северянин откинулся на стуле и устроил меня удобнее на своих бёдрах. Ягодицами я ощущала странный бугор в его штанах. Это как-то нервировало. Я, конечно, невинная, но не до такой степени, чтобы не понимать, на чём сижу.

— Ты как себя чувствуешь? — Вульфрик внимательно оглядел меня, ища следы то ли утомлённости, то ли болезни какой неведомой.

— Хорошо я себя чувствую. — успокоила я его.

— Тогда давай-ка съездим и глянем, что там за деревня такая гиблая.

— Сейчас! — не удержала я крайнего удивления.

— Я боюсь, милая, что завтра, с такими быстро развивающимися событиями, нам уже может быть не до этой деревни. Разве тебе самой неинтересно узнать, что тут творится?

— Но поздно уже, — промямлила я, глядя в окно. Солнце уверенно клонилось к горизонту.

— Нормально, — отмахнулся Вульфрик, — ужин всё равно ещё не приготовили. Я был бы тебе благодарен, если с завтрашнего дня нам с Саем готовили вы с сестрой. Всё нужное я тебе предоставлю. Тебя это не затруднит?

— Нет, я люблю готовить, — промямлила я.

— Это радует.

Вард Вульфрик слов на ветер не бросал. Быстро натянув на себя чёрную тунику и штаны, он протянул мне чистые постиранные вещи, что были на мне в тот день, когда я нашла среди мёртвых тел Лестру. Это воспоминание больно резануло сердце. Спрашивать, что они сделали с телом сестрёнки, я боялась. Нет, страшна была не реакция варда: мне было жутко даже подумать, что она где-то в общей братской могиле. Я противилась одной этой мысли.

Растерянно надев на себя платье и чулки, выжидательно покосилась на северянина. Он не сводил с меня задумчивого взгляда. Между нами сохранялась некая стена отчуждения. Даже после того, как я спала с ним в одной постели, сидела у него на коленях, ощущала его прикосновения, он продолжал быть в моих глазах чужаком. Перед собой было стыдно сознаться, что я сама не пускаю его в своё сердце. Гоню прочь, не давая и шанса разрастись тому тёплому огоньку, что разгорается в душе, когда я вижу его улыбку и блеск в медовых очах.

Солнце клонилось к горизонту.

Вздохнув, не рискнула признаться, что зверски голодна. Ведь не поела ничего. Даже не пила. Мне бы за стол, горбушку хлеба и отвар травяной, а ему приспичило в какую-то давно разрушенную природой и временем деревню ехать смотреть.

Но я смолчала, раз ему нужно, значит, поедем любоваться на руины.

Из дома выходили молча. Вард Сай спал на матрасе, расстеленном в гостиной.

Дверь во вторую комнату была приоткрыта и я смогла рассмотреть там лежащую на огромной кровати фигурку сестры.

— Она не просыпалась, — тихо шепнул Вульфрик. — Но если что, Сай за ней присмотрит.

— Он к ней хорошо относится, — заметила я.

— Да, странная привязанность, — шепнул вард, — на Сая это не похоже. Но думаю, это потому что его магия целителя так действует. Всё-таки девочка она болезненная и нуждается в опеке и внимании.

Вульфрик бросил взгляд на спящего брата и ухмыльнулся. Выражение его лица не вязалось со словами. Мне почудилось, что чего-то он не договаривает. Хотя чего ему скрывать. Откинув подозрения в сторону, просто очень понадеялась, что дело только в этом. Но при этом не могла забыть, как крепко держал вард Сай спящую Эмбер в объятьях этой ночью Сестра уже по всем меркам девушкой была взрослой и готовой к семейному очагу. Но рядом с этим светловолосым северянином она казалась просто ребёнком.

Я оценивающе взглянула на спящего мужчину. Длинные густые светлые локоны, мощная мускулатура, крепкие руки. Такой жених находка для моей слабенький Эм.

Рука Вульфрика сжалась на моей талии.

— Ты принадлежишь мне, Томма. Мне не нравится, что ты так пристально разглядываешь другого, — грубовато прошептал вард. — Это недопустимо.

— А мне не нравится, что вы, вообще, обратили своё внимание на меня и мою сестру, но я же претензии не предъявляю, — ответила я на грубость.

— Нет, претензий не было. Когда бы ты мне их предъявляла? Когда в образе мужика могилы копала, или изображая сестру, себя же хоронила?

— Мы Лестру хоронили, — призналась я, — вернее, её вещи. Чтобы могилка была.

— Знаю, — недовольно ответил вард, — я похоронил твою сестру этим утром рядом с родителями на вашем дворе. Остальные могилы зарыл. Они вам не нужны.