Мария Лунёва - Твой шёпот в Тумане [СИ]

— Вы хотели ехать. смотреть гиблое место, — попыталась сменить тему. Да мне было стыдно. Сейчас совестно, но не тогда. И разговаривать об этом, я была не готова.

— Нет уж, отвечай, сердце моё, — выдохнул он мне на ушко. — Отвечай.

Тяжело вздохнув, поняла, что деваться некуда. Но врать совсем не хотелось.

— Нет, мне не было вас жаль. Я не верю в сказки, где бедные селянки становятся княгинями. А вот что рожают незаконнорождённых детей и потом растят их в одиночестве, как ваша матушка, к слову, — это да, больше на истину похоже.

— Я ведь тебе браслеты надел, — выдохнул Вульфрик.

— Это только украшение. В глазах окружающих я любовница и не больше.

Мужчина зло рыкнул и, схватив меня за руку, потащил к толпе наших мужиков деревенских, что рыли ямы под фундамент нового дома.

Я не понимала, зачем, вообще, весь этот разговор.

Не понимала мотивов его действий.

Всё, что мне оставалось — это следовать за ним.

— Кто у вас старший? — натурально прорычал Вульфрик мужикам.

— Я, князюшка, — испуганно помычал староста Малойо.

— Вард, — ещё злее рыкнул Вульфрик. — Сколько раз повторять, как принято обращаться к главам правящего клана.

— Прости, вард, — быстро исправился старик.

— Как у вас женятся? — задал очередной вопрос северянин.

От удивления все впали в лёгкий ступор, даже я.

— Женятся, — Малойо почесал затылок, поглядывая в мою сторону, — так храма уже много лет нет. В общем, старший и женит. А глава-то вы, вардушка. Стало быть, вы и жените.

— Я?! — теперь Вульфрик выражал изумление.

— Вы, вардушка. Слово ваше — закон. Кого мужем да женой назовёте, те почитай и семья.

Я глянула на Вульфрика. На лице северянина расплылась довольная улыбка.

— Я, значит. Ну, так слушайте, — проорал он таким басом, что на нас обернулись все, даже дозорные с вышек. — Томмали дочь Эсама из Красенки отныне моя жена и ваша вартеса. Томмали из клана Бессон — моя избранная, и ваша хозяйка.

Я несмело подняла взгляд. Мужики как-то пришибленно глядели на меня, не зная, как, вообще, реагировать на слова варда. А вот северяне, все как один, присели на одно колено и склонили головы. Вокруг нас царила тишина. Увидя, как кланяются воины варда, и ваши деревенские попадали на колени.

Такого смущения я ещё никогда в жизни не испытывала. И хуже всего, что они вставать не собирались. Вся эта тишина затягивалась и заставляла меня нервничать.

— Прикажи им встать, — негромко, но твёрдо произнёс Вульфрик.

— Яне могу, — шепнула я осипшим от волнения голосом.

— Почему?

— Мне стыдно, я ведь простая деревенская женщина.

— Ты вартеса! А где ты там родилась и с какой ты деревни, волновать тут никого не должно.

— Но какая из меня вартеса, — дрожащим голосом шепнула я, поймав на себе взгляд старосты деревни. Малойо сделал, ну, очень большие глаза, видимо, намекая, что не по возрасту ему коленями землю тереть.

— Томмали, солнце садится. Нам ещё деревню посмотреть, так что прикажи им встать или пусть сидят так до нашего возвращения, — лениво пробормотал Вульфрик.

После этих слов, он выпустил мою руку. развернулся и пошёл в обратном направлении, оставляя меня самой решать, что делать с мужиками.

— Вставайте, — пропищала я.

Все поднялись и как-то странно спрятали от меня глаза, словно веселились.

Особенно это было заметно по воинам северян, я даже слышала смешки. Уж чем вызван такой подъём настроения — не сообразила. Может с меня веселились, или сам способ женитьбы позабавил. Как-то не по себе стало, не любила я быть центром внимания.

Наши мужики же, сбившись в кучу, что-то быстро парой фраз обсудили, и ко мне выдвинулся староста нашей деревни, словно от делегации какой. И вид у старика такой важный. Я, совсем смутившись, соображала, как бы сбежать за своим вардом, пока они мне речи задвигать пламенные не начали. Не нравилась мне вся ситуация в целом, и деловитый вид нашего старосты в частности.

— Ты, Томма, это, — начал Малойо, — скажи там, чтобы молока детям давали, а мы и водой в обед перебьёмся.

— Молоко, — я выпучила глаза на старосту. — Да кто меня тут слушать будет. Какое ещё молоко.

— Не глупи, Томма. Нам в обед распорядись давать воду, а молоко пусть бабам отдадут, чтобы детей поили. Ну, варду своему так и скажи.

— Малойо, миленький, ты что думаешь, слушать меня кто станет.

— Да, не глупи ты, а. Вроде дурой никогда не была. Этот северянин на тебя такими глазами смотрит, что пёс побитый, а ты всё нос воротишь. Да попроси его: он нам не то что молока, коз притащит.

— Томмали, нам пора, — позвал меня Вульфрик.

Ещё раз глянув на Малойо, я быстрым шагом пошла к варду. А в голове царил такой бардак. Он меня при всех своей назвал, и не просто женой, а вартесой.

— Ну и что он у тебя попросил? — весело хмыкнул северянин, глядя на моё растерянное лицо.

— Коз с молоком, — ляпнула я, не задумываясь.

— Значит, будут им козы с молоком, — ещё более весёлым голосом обнадёжил меня Вульфрик.

Не выдержав, я схватила его за руку и заставила остановиться.

— Что-то ещё кроме коз? — он откровенно хохотал.

— Зачем? — прямо спросила я. — Я необразованная девушка, откровенная старая дева с натёртыми мозолями на руках от постоянной работы. Я не такая уж и красавица. Почему? Почему я?

Лицо варда стало серьёзным. Подойдя вплотную и ухватив меня за подбородок, заставил поднять голову и взглянуть на него. И сам же, склонившись, навис, вглядываясь в мои глаза, словно ища в них что-то.

— Потому что я слышу, как бьётся твоё сердце. Вижу в твоих глазах обещание счастья и тепла. Потому что я хочу заглядываться на то, как ты кормишь грудью моего ребёнка. Ты безумно красивая, моя Томмали. Твоя сила духа восхищает. Не без недостатков, это да. Упряма, слишком самостоятельна. Но столь желанна, что становится больно.

Склонившись ещё ниже, он осторожно коснулся моих губ своими. Замерев, я ждала продолжения и, поняв, что мужчина отстраняется, схватила его за ворот кафтана и притянула обратно. Я не думала в этот момент, просто хотела ощутить вкус его поцелуя. Узнать какой он. Нежный, страстный, властный, или мягкий, дарующий легкость и тепло. Вульфрик словно этого и ждал, второе прикосновение наполнило мою душу желанием и нежностью. Приоткрыв рот, позволила его языку скользнуть внутрь, приласкав попутно мою нижнюю губу.

Северянин не торопился, растягивая это удовольствие на двоих. Нас окружал запах хвойной смолы и свежесрубленного дерева. Я явственно ощущала вкус мужчины, терпкий и немного соленный. Его руки скользнули спине, прижимая меня теснее к огромному телу.

Осмелев, я сама провела языком по его губе. Такие сладкие ощущения. Мои руки поднялись выше, запутываясь в мягких волосах Вульфрика. Они оказались жёсткими на ощупь. Тихо застонав, полностью расслабилась, позволяя варду углубить поцелуй.