Мария Лунёва - Твой шёпот в Тумане [СИ]

Мы проехали возле очередного скосившегося забора. В пыли у завалинки я увидела старую грязную вылинявшую лошадку — качалку. Когда-то и у меня была такая же.

Эта игрушка почему-то испугала. И наполнила, как именно погибли люди, жившие здесь.

Я, поёжившись, озиралась ещё внимательней.

Почерневшие потрескавшиеся трухлявые брёвна, заросшие бурьяном огороды, покосившиеся завалинки, лопнувшее колесо от телеги и будка с цепью. Невольно. я прижалась к варду.

Солнце низко склонилось к горизонту и день подходил к концу.

Я всё ещё не понимала, зачем было ехать сюда сегодня в сумерках. Чтобы нервы себе пощекотать?!

Вульфрик молчал и также внимательно смотрел по сторонам.

Наконец, мы выехали на окраину, где возвышались руины сгоревшего храма, а за ним развалившийся от старости дом жреца.

— Значит, говоришь, храм сгорел за пару дней до праздника урожая, — негромко уточнил северянин.

Я кивнула. Мы подъехали к развалинам, покрытым слоем копоти, и остановились.

Само здание храма уцелело. Обрушилась лишь крыша и крыльцо, дверь, ведущая в помещение, была заперта. Спешившись, Вульфрик подошёл к ней и с силой дёрнул. Противно скрипя, она подалась и открылась.

Даже удивительно, что не развалилась и не сорвалась с петель. Мужчина заглянул внутрь и осмотрелся. Я же хотела просто уехать отсюда подальше.

— Ну как со мной пойдёшь или здесь подождёшь? — спросил Вульфрик, не глядя на меня.

Я осмотрелась вокруг. Такая тишина, даже ветра неслышно. Эти жуткие развалины: окна как пустые глазницы, висящие на ржавых петлях калитки. Всё это наводило ужас.

— С тобой пойду. — уверено шепнула я, лишь бы одной не оставаться.

Вард отошёл от двери и внимательно на меня посмотрел, заглядывая в глаза и нервируя ещё больше.

— Это хорошо, что мы опять на ты, — прищурившись, хмыкнул он. — Может раз в день тебя сюда вывозить, это злачное местечко, оказывается, сближает.

Я прикусила губу и отвела взгляд. Он едва слышно засмеялся.

— Слезай с лошади и пошли, раз не хочешь оставаться здесь одна.

Ухватившись за седло, я попробовала тихонечко спуститься. Но быстро сообразила, что кубарем скачусь, и, наверняка, приземлюсь на мягкое место. Шеус дёрнулся и напугал меня ещё больше. Северянин наблюдал и, кажется, чего-то ждал. Поджимая губы, не сводил с меня взгляда.

— Надо научить тебя ездить верхом, — сделал свои выводы Вульфрик, — у нас в конюшне найдётся пара старых смиренных кобылок.

Старых кобылок! Значит, жене мужа он подарил белоснежную лошадку, а мне старую кобылку. От такого открытого пренебрежения мне стало не по себе.

— Не нужно, спасибо, — негромко, но уверенно ответила я.

— Почему же не нужно? — хмыкнул Вульфрик.

— А вдруг издохнет подо мной какая из ваших старых кляч, что вы мне так щедро предложили, а спросите вы потом с меня, как за жеребенка. Я уж лучше пешком по старинке, — съязвила я. Да, потому что обидно было, раз уж назвал женой, так и дари мне подарок не хуже, чем женщине своего брата.

Услышав мои слова, Вульфрик подошёл на шаг ближе, и смерил нечитаемым взглядом. Поджал губы, да так, что на его щеках желваки заходили. Но смолчал.

Только сощурился недобро. Неуклюже качнувшись, я крепче вцепилась в седло.

Вард подошёл ещё ближе, видимо, опасаясь, что я таки скачусь в грязь. Вся ситуация выглядела глупо и нелепо. Мы как два быка перли друг на друга, не желая уступать. И кто-то должен был смириться и подчиниться.

Выдохнув, я, наконец-то, призналась перед самой собой, что перегнула палку.

Зачем хамлю и грублю? Кому от этого легче и лучше?

— Вульфрик, — тихо шепнула, привлекая его внимание, — я не умею слезать с лошади и мне страшно упасть. Помоги мне, пожалуйста.

Просияв лицом, он подошёл ко мне вплотную и, обняв за талию, прижался к моему животу головой. Простояв так наверное с минуту. дёрнул меня с лошади и поставил на землю.

— Я запомню этот момент, Томмали, — шепнул он.

— Но мне не нужна старая лошадь, — всё же пробурчала я.

— Томма, я не посажу тебя на резвую лошадку. Ты для меня бесценна, так что смирись с тем, что первое время это будет всё же кляча.

Тяжело вздохнув, Вульфрик всё же пошёл к храму, таща меня за собой.

Оказавшись внутри, я невольно вздрогнула. Тут было заметно холоднее, чем на улице, и мне точно не показалось, потому как Вульфрик быстро скинул с себя лёгкий кафтан и накинул мне его на плечи поверх моего шерстяного платья. Это маленький жест внимания и заботы я приняла без лишних слов.

В кафтане стало чуть теплее. Осмотревшись вокруг, не увидела ничего, что могло бы заинтересовать варда. Сгнившие лавочки, стены в копоти. крыши так и вовсе нет. Из-под щелей в деревянных половицах выглядывали молодые побеги травы. И только алтарь в центре помещения, казалось, не затронуло ни пламя, ни дожди, ни само время.

— Может, уйдём отсюда, — вырвалось у меня. В ответ на меня лишь недоумённо посмотрели.

Мне не нравился этот храм. И дело тут было не в гиблой деревне, не в пепелище и даже не в густом молочном тумане, что начинался совсем рядом. Нет меня настораживал сам храм. Что-то подсознательно шептало бежать отсюда подальше и никогда не приближаться. Я всматривалась в серые поросшие густым мхом стены, и пыталась вспомнить — была ли я когда-нибудь здесь до пожара. Но память молчала, только инстинкты шептали, что здесь мне не место.

Позади скрипнула рассохшаяся облупившаяся дверь.

Резко обернувшись, не увидела ничего, кроме мирно пасущегося снаружи коня. Он спокойно щепал молодую травку и даже ушами не водил.

— Успокойся, мечта моя, — негромко призвал к порядку мои нервы Вульфрик, — сейчас мы всё осмотрим и уйдём.

— Что ты, вообще, ищешь? — непонимающе прошептала я. — Дались тебе эти руины. Тут уже с десяток лет никого не было.

— Вот именно, — мужчина бродил между покрытыми слоем грязи скамей. — Понимаешь, Томмали, я не люблю загадок. Я должен знать, почему трёх деревень нет на карте? Куда сгинуло население одной из них? Откуда в тумане такое количество теней и что они вообще такое? Ну и гуроны. Должны же они где-то скрываться. Так много трупов указывает, что рядом как минимум один отряд этих тварей в человеческом обличии. И все эти странности начались не вчера, а задолго до нашего прибытия.

Выслушав всё это, не могла не согласиться. Да, возможно, оно всё и странно. Я-то нигде не была, сравнить мне не с чем. Мы тут живём и всё происходящее, как должное воспринимаем.

Слабо кивнув, я ещё раз оглянулась на Шеоса. Лошадь, как и прежде, стояла, опустив голову. Там снаружи всё было спокойно. Только на душе тревожно и боязно.

— Яне хочу тут находиться, — призналась я в своих страхах, — плохое это место.