Мария Лунёва - Твой шёпот в Тумане [СИ]

— Я в ванной уснула. Усталость навалилась. А теперь видимо выспалась.

— Бывает, — тихо произнёс Вульфрик и теснее прижал меня к своему телу. Не удержавшись, я легонько скользнула ладонью по его талии и обняла. Не знаю, что со мной было, просто захотелось тепла и нежности.

— Что с обозом? — спросила первое, что пришло в голову.

— Шайка разбойников, явно неместные, — вард легонько потёрся щекой о мои волосы, — когда я приехал, в живых там остался только один. Он и рассказал, что просто проходили мимо и увидели плохо охраняемую повозку. Они и не подумали, что это северяне.

— Ты его убил? — я замерла, подсознательно и так зная ответ.

— Нет, зачем, — услышанное меня удивило, — отпустил.

— Просто отпустил?! — подняв голову, я глянула ему в лицо.

— Нет, предварительно у него на глазах сделал гирлянду из голов его дружков и подарил на память, — Вульфрик криво усмехнулся.

Сглотнув, я представила эту картину и меня передёрнуло.

— Это жестоко, — выдохнула я.

— Нет, это урок, — мой вард отвёл пару прядок волос с моего лица и, приподнявшись, навис надо мною, — жестоко — это оставлять такие шайки разбойников на дорогах, чтобы они грабили и убивали местных. Беззащитных людей, что не могут дать отпор. Жестоко с моей стороны ничего не сделать, чтобы обезопасить жителей. А уничтожать убийц — это не жестокость. Скорее долг.

— Но одного ты отпустил, — я плохо понимала логику в действиях северянина.

— Да, чтобы передал всё остальным. А убить его я всегда успею, — тихим ровным голосом шепнул Вульфрик. — Тебе понравилась ванна? — сменил он тему.

— Очень, — призналась я. — Раньше у нас тут бани были, а потом воду в тазах таскали, каждая помывка — это целая морока.

— Тебе здесь лучше, чем дома? — такого вопроса я не ожидала и растерялась, не зная, что и ответить. — Здесь безопаснее, — неуверенно выдохнула я, — наш дом разрушался, я плохая хозяйка. Калитка и та упала.

Вульфрик осторожно коснулся губами моего виска.

— Нет, мечта моя. Просто ты слишком много на себе тянула. Ты хорошая хозяйка, я это вижу, но и твои возможности ограничены.

— Я была не одна. Лестра помогала с уборкой и готовила, а Эмбер по мелочам: то окно подмажет, где дыры заделает.

— Твоя сестра, Томма, рассказала Саю немного другую историю, — я напряглась и внутренне приготовилась услышать что-нибудь неприятное. — Я могу передать тебе её рассказ, если пообещаешь, что Эмбер об этом не узнает. Она разговаривала с Саем, и он не должен был передавать мне её слова. Но я думаю, тебе полезно это знать.

— Что она сказала? — я напряглась, уже не зная какой удар от жизни ожидать. Но думается то, что скажет Вульфрик, радости и счастья мне не доставит.

— Лестра запрещала Эмбер ремонтировать дом. Это она повытаскивала гвозди с калитки, подпилила столбы, на которых крепится забор, так в скором будущем свалился бы и он.

— Нет, — я покачала головой, не веря, — она бы не стала. Да и вообще, невозможно разрушить дом. А крыша? У нас вся крыша в дырах. Эмбер просто немного приукрасила. Они в последнее время не ладили с Лестрой.

От возмущения я села. Вульфрик поймал меня за талию и положил свою голову мне на бедро. Его густые локоны разметались по моим коленям. Неожиданно для себя, пригладила эту роскошь. Как же он был непохож на обычного мужчину. Лёгкий иней коснулся его висков, улыбнувшись, я провела по ним указательным пальцем.

Вульфрик шумно выдохнул и прикрыл глаза. Пепельные волосы лежали волной на простыни, почти сливаясь с ней.

— Твоя сестра делала всё, чтобы увести вас отсюда, — шепнул Иной.

— Она не могла, — повторила я. но уже не столь уверенно.

— Она очень хотела уйти и делала всё, чтобы склонить тебя к мысли, что пора убираться из деревни.

— Но Эмбер…

— Лестра готовила её к тому, что ей придётся идти с вами. Знаешь, твоя средняя сестра была довольно хитра и жестока, но её действия имели смысл. Ты слишком крепко держишься за привычный уклад жизни, чрезмерно опекаешь близких, а твоя сестра хотела перемен, и своего добиваться она умела. Жаль её. Мне действительно её жаль.

— Вы, правда, похоронили ее рядом с родителями и братом? — я не могла не задать этот вопрос. Поднявшись, Вульфрик снова уложил меня на спину и. укрыв одеялом, навис надо мной, подперев голову рукою.

— Томма, радость моя, определись уже на «ты» мы с тобой или на «вы». Но учти, что ты лежишь рядом со мной под одеялом абсолютно обнажённая. Так что «вы» как-то неуместно.

Вульфрик тихо засмеялся. Я вдруг поняла, что он абсолютно прав. Но более всего меня поразило отсутствие всякого стеснения. Я чувствовала себя спокойно рядом с этим мужчиной и моя нагота совсем не ощущалась.

Рука Вульфрика проказливо скользнула по моему животу и обхватила грудь. Шумно выдохнув, я схватилась за неё в попытке остановить дальнейшее движение.

Смущение мгновенно завладело мною, прикусив губу, уставилась на голый мужской торс, покрытый мелкими волосками.

— Это, Томма, называется доверие. Пока я не напомнил тебе о твоей наготе, ты ведь и не думала об этом, — Вульфрик склонился ниже надо мной и посмотрел в мои глаза. Мне стало не по себе. Внизу живота разгоралось пламя. Я ощутила там странный спазм, от которого плотнее сжала ноги, а пальцы на ступнях поджались.

Покусывая губу, я смотрела на мужчину, не в силах отвести взгляда.

Он ухмылялся, словно понимая, что творится с моим телом. Это как-то задело.

Одна прядка его волос съехала с плеча и легла на мою грудь. Эти ощущения словно стрела пронзили тело. Плюнув на все приличия и собственные взгляды на жизнь, я первый раз решилась сделать что-то безрассудное. Положив ладони на мужскую грудь, скользнула вверх и зарылась в его волосах, сжав их в кулаке, а затем провокационно заставила моего северянина склониться ещё ниже.

Заинтригованный моим поведением, он не сопротивлялся.

Первое прикосновение к мужским губам опалило жаром. Они оказались сухими и мягкими. Отпрянув, натолкнулась на пламя в мужских глазах. Его брови покрыла лёгкая изморозь. Именно это придало мне уверенности. Он не может сдерживать эмоции, значит, чувствует то же, что и я. Осмелев, я снова потянулась к нему и уже смелее прикоснулась к его плотно сжатому рту. А потом и вовсе провела по нижней губе языком.

Всё мгновенно изменилось. Я оказалась плотно прижала мужским телом к постели.

Вульфрик же, обхватив моё лицо ладонью, замер в паре миллиметров от моих губ, словно дразня.

— Ты сама переступила через черту, моя Томмали. Ты сама так решила, — преодолев последние миллиметры, мужчина впился в мои губы так яростно, что на мгновение я потерялась в волне ощущений, захлестнувших меня с головой. Рвано выдохнув в его уста, я приняла правила его игры.