Софья Липатова - Уроборос [СИ]

— Детский сад, — выдохнула Осирис, выпрямляясь, — кстати где они?

— Так Бак же пришел, — пожала плечами я.

Натали с пониманием кивнула. Если личный учитель в доме, значит все вокруг него. Бак умел рассказывать разные истории самым интересным образом. Правда из-за того, что связь между Лео и Еленой оборвалась, первый был обижен на меня за присутствие Бака в моем доме. Потому что свершилось событие века. Лазарь и Марил спустя «не рискну сказать сколько» лет снова сошлись. Сегодня Елены с нами не было, Марил осталась дежурить в Башне, сказала, что утром меня ждет что-то интересное. Но на самом деле мне тоже было немного обидно, ведь их связь была уже более правильной что ли. Всевышний не объяснял ничего толком, просто сказал, что это какой-то побочный в первом цикле и не имеет значения. А я тогда умирать собиралась и как-то не до этого было.

Мы хотели с Лео разобраться, что это было, даже сам Лазарь вызывался помочь, но не нашли остатков, за которые можно зацепиться. В итоге решили, что прошлое должно в нем и остаться, а всякую дрянь потоками лучше не трогать. Старейший, как теперь назывался Лео, продолжил культ Безмолвной. Управление потоками вещь, конечно, прекрасная, но зачем ставить путеводной звездой несуществующего бога, когда в Мире есть два самых что ни на есть настоящих? На что Лео сказал, что один успел ему порядком надоесть, а второму морду хочется набить, так что вариантов, кроме как оставить имя Безмолвной он пока не видит.

Мне это не нравилось, но и перечить не могу. Главное, чтобы глупостей не натворили. Но Всевышний обещал, что за потоками теперь контроль пристальный. Да, от того, что буду общаться с Всевышним, я сама была немного в шоке. Чаще происходит на уровне «Привет. Все ок?» и «Все ок» сквозь зубы. Но отказать богу, что помог сохранить мне жизнь, я не могла.

— Я понять не могу, а вы все зачем так рано пришли, коршуны? — поднявшись со стула и поставив руки на талию перешла в нападение я, — Вот стой и помогай нарезать.

— Да мне то что, — Эли тряхнула своей рыжей шевелюрой.

— Детка, волосы, — строго заметила Натали а рыжая ойкнула, — Вел, там пора утку ставить.

Вот тут то меня и бросило в пот. Прошлые два раза я сожгла несчастную птицу дотла, оставив при этом внутри полностью сырой. И это при том, что вместо двух часов, она у меня простояла тридцать минут. Придумывая отмазку я перебирала в голове все от платья до возвращения чудовищ, пока не раздался звонок в дверь.

— Ой, я встречу, занимайтесь, — перекрывая ногой дорогу собирающейся скрыться Эли, вылетела я в коридор.

— Валери! — крик в два голоса застал меня уже на пороге.

— Люблю вас! — ответила я, распахивая одним движением дверь.

Конечно, после этого раза, я обязательно потоками не забуду проверять того, кто стоит на пороге. По десять раз. Начиная от кухни. Чтобы успеть собрать вещи и выпрыгнуть в окно, прежде, чем совершить такую чертову глупость. Воздух вышибло из легких, а я нашла в себе силы лишь отойти на шаг назад, отводя взгляд.

— Привет, — он улыбнулся, облокотившись на дверной косяк.

Слишком красивый. В облаке снега, что кажется даже не таит в его серебряных волосах. Такой же холодный, как мороз, что стоит на улице уже месяц. Закусив губу, я поспешно отвожу взгляд от прищуренных серых омутов.

— Привет.

Фух, самые сложные слова в моей жизни.

— Можно? — он кивнул вперед, а я только опомнилась.

— Да, да, конечно. Это же твой дом, — я пожала плечами, пропуская его внутрь и закрывая дверь с безумно колотящимся внутри сердцем, — Ма-а-а-акс, папа пришел!

Звучит как «помогите, я прямо сейчас сойду с ума». По-моему не только для меня, потому что Эрик смеется, когда садиться на корточки и обнимает прилетевшего за секунду в коридор Макса. С чувством выполненного долга, я ретируюсь на кухню, оставляя Крейна со всеми, кто очень хочет пообнимать и потрогать настоящего бога. А таких сегодня целый дом. Эли распихивает всех и с визгом, сразу после Макса, виснет у него на шее. Я слышу это, а не вижу. Потому что смотреть в ту сторону просто не могу.

Да как-то полгода мы и не пересекались. Само получается. То работа, то… работа.

Ладно, признаюсь, я использую собственного ребенка в личных целях. Отвлекающий маневр, шпионаж. Макс регулярно рассказывает, как у папы дела, а я почти всегда прикрываюсь им, стоит на горизонте появиться белой макушке. Как только слышу фразу «папа хотел зайти» — испаряюсь покруче, чем с потоками.

Я просто боюсь узнать, что он больше не любит меня. Не хочу строить друзей до гроба, ничего не хочу. Связи нет и я рада просто тому, что он общается с Максом, да и с остальными тоже. Не знаю, почему он все же решил остаться в Эписе, но за Макса счастлива.

Натали, поджав губы, методично мучает маленький хвост рыбы, соскабливая какие-то невидимые куски мяса. А я встаю, словно парализованная на пороге, не понимая, что происходит. Но нет, Осирис не двигается. Покраснели глаза и кончик носа, пальцы начали подрагивать, но она словно не замечает ничего вокруг.

— Мам? — нахмурившись, я подхожу к ней, обнимая за плечи, — Что случилось?

— Я, — она судорожно сглатывает слюну, отчего горло дергается, — я просто подумала, что тебе обидно будет остаться здесь одной. С ним я достаточно часто вижусь, — а кончик ее носа дергается.

— И сейчас тоже хочешь, — улыбаюсь, обнимая Натали сильнее, — он твой сын, а я никогда и никого не заставляю выбирать. Просто иди и все.

Натали кивает и моргнув пару раз, срывается с места в коридор. Даже пройти ему не дают толком. Хотя может он и не на долго. Поджав губы думаю, как добраться до запасного выхода. Тем более, что дома нет … Глаза обводят ломящийся от продуктов стол. Мозг пристально сканирует каждый предмет, пытаясь отыскать в списке недостающей. Но кажется, что в этом доме нет только спокойствия.

Но.

Аллилуйя!

Как и всегда, скупив все, забыли об основном. В хлебнице победно обнаруживается лишь горушка белого. Отлично. Чуть ли не прыгая от радости я поворачиваюсь к выходу. И замираю на месте, отводя взгляд. Крейн протягивает пакет с хлебом, положив голову на бок. А сердце окончательно поселяется в пятках, заявив, что там тепло, уютно и вообще колотиться там спокойнее.

— Подсказываю, — говорит он, растягивая гласные, а я чувствую, как лицо начинает пылать, — ты хотела сходить за хлебом, потому что уже пора садиться за стол, а без бутерброда с икрой Макс жить не может. Так?

— Но его правда не было, — не знаю куда деть глаза, поэтому судорожно заламываю пальцы, отколупывая не самый идеальный маникюр.

— Поэтому я правда его купил, — улыбается Крейн, поставив пакет на стул.

Отлично. Бог спустился с небес чтобы сходить за хлебом.

— А Макс, — начинаю спасительную речь я.