Моника Пиц - Ночь лазурных сов [litres]

– Я не могу попасть внутрь, – сказала Бобби.

Едва она произнесла эту фразу, как дверь захлопнулась перед ее носом. Простите? Что это было? Бобби на мгновение вздохнула, затем постучала еще раз. На этот раз уже гораздо сильнее. До тех пор, пока дверь не открылась снова.

– Убирайся, иначе я вызову шуцмана [8], – сердито прошипела девушка.

– Я живу здесь, – возмущенно сказала Бобби.

Девушка просто рассмеялась.

– У вас еще хватает смелости так бессовестно врать. Милостивый государь не дает подачек.

Она указала на табличку, которую Бобби еще не заметила:

Попрошайничество и торг запрещены.

Милостивый государь? Вы? Шуцман? У девушки явно что-то с головой. Она, наверное, считала все это театральным представлением.

– Где моя мама? – спросила Бобби. – Госпожа Альберс, – повторила она. Девушка и не думала освобождать проход.

– Где мои родители? – спросила Бобби. – Они могут все прояснить.

Вместо ответа девушка отчаянно попыталась закрыть дверь. Бобби уперлась плечом и ворвалась в коридор. Обернувшись, она увидела группу мужчин в старомодных темных костюмах с длинными пиджаками, лица которых скрывались за внушительными бородами. Неужели ее мама, в дополнение к певице сопрано, договорилась с мужским певческим клубом, выступавшим в костюмах? Бобби окинула гостиную беглым взглядом. На этот раз ее мать приложила большие усилия, чтобы празднично украсить комнаты.

В свете десятков свечей двигались незнакомые ей странно одетые гости. Куда делся гардероб с пальто, в котором стоял терпкий запах духов ее матери? Где садовая обувь отца, подставка для зонтиков? Даже куртки Бобби, которую она всегда складывала за дверью, не было на своем месте. Нигде не увидела она знакомого лица матери или отца, который при помощи фотоаппарата всегда запечатлевал эти вечера.

Кухонная дверь распахнулась. Ее поразил запах квашеной капусты и жирного жаркого, который она обычно ассоциировала с крысиным погребом на площади Веннингера. Вместо Кио, который готовил рыбное филе, толстая мамзель в цветочно-белом фартуке размахивала поварешкой на кухне. Она помешивала содержимое огромной кастрюли, стоявшей на чугунной печке. Ее лицо пылало от жара. Что, черт возьми, все это значит? Бобби собралась идти дальше, когда девушка энергично схватила ее обеими руками, стараясь изо всех сил вытолкнуть ее назад.

– Помогите, – крикнула она.

Ее крик потонул в грохоте голосов.

– Да как ты смеешь, юнец, – раздался низкий мужской голос. Одна рука схватила ее за плечо и потащила за собой. Бобби привыкла, что ее путают с мальчиком из-за коротких волос. Она не привыкла, чтобы с ней так грубо обращались. Человек, который отнесся к ней так неуважительно, показался ей странно знакомым. Где она его раньше видела?

– Это недоразумение, – сказала Бобби.

Прежде чем она успела возразить, мужчина схватил ее за воротник и вышвырнул через парадную дверь обратно на улицу. Его мрачное лицо было всего в нескольких сантиметрах от нее. Невыносимое дуновение холодного табака окутало Бобби. Из-под внушительно густых бровей на нее презрительно смотрели холодные глаза.

– Не вздумай здесь больше появляться, – приказал он ей. – Такому сброду, как ты, место в тюрьме.

Бобби споткнулась о собственные ноги и приземлилась на траву. Где тротуар? Когда она подняла взгляд на мужчину, сразу поняла, кого напоминал ей нападавший: статую с площади Веннингера. Буйные усы, похожие на заросли на лице, внушительные бакенбарды и вьющиеся волосы. Оживший неподвижный образ был одет не в рабочий халат, а в костюм, который развевался вокруг его тощего тела как маскировка. В уголке рта была зажата наполовину выкуренная потухшая сигара.

Пугающий человек ударил ее в бок своим острым кожаным ботинком. Угрожающе навис он над ней. Бобби не смела пошевелиться. От него пахло холодным табачным дымом и нашатырным спиртом. Запах напоминал химическую лабораторию в школе после небольшого взрыва. Так же внезапно, как и напал, мужчина отстранился от нее и вытер пальцы о свой костюм, словно одно только прикосновение испачкало ему руки.

– Никогда больше не появляйся здесь, оборванец, – еще раз повторил он, повернулся и исчез в доме.

Бобби растерянно смотрела ему вслед. Только сейчас она заметила, как изменилась вся местность вокруг. Дом, знакомый ей с детских лет, стоял затерянный среди обширного плодового сада. Там, где проживала соседская семья, возвышалась теплица, окруженная раскидистым огородом и фруктовым садом. Исчезли все соседние дома, так же, как и уличное освещение, широкий тротуар и даже асфальт.

С тех пор как они вместе с Линой попытались запустить часы, Бобби надеялась, что хронометр обладает магической силой. Может ли это быть правдой? Был ли это настоящий Венделин Веннингер? Неужели она действительно оказалась в прошлом? В 1900 году? Сон Бобби был насыщенным и красочным. Но это не было похоже на сон. Это путешествие было больше, чем все, на что она когда-либо надеялась. Мысль о том, что таинственные часы действительно перенесли ее в предыдущее столетие, взволновала ее. Бобби раскрыла тайну времени.

Как ни странно, она не испытывала страха, только любопытство. Издалека приближался топот копыт. Бобби не поверила своим глазам, когда впереди вскоре показалась закрытая карета с двумя лошадьми. Возница остановился перед домом, спрыгнул и открыл дверь повозки. Бобби увидела сначала руку в перчатке, затем остроконечный белый ботинок, первую ногу, вторую… Пред ней предстала какая-то райская птица – мужчина, одетый во все белое: в длинный пиджак, широкие брюки с большим поясом, в шляпе и с элегантной тростью, на рукоятке которой была изображена серебряная голова совы. У Бобби в жилах застыла кровь. У нее перехватило дыхание, словно она могла задохнуться, хотя понятия не имела, откуда взялся этот страх. Инстинктивно она отступила на несколько шагов назад, в кусты, туда, где ее поглотила темнота.

– Он здесь, – выкрикнул взволнованный голос.

На улицу посыпались люди, чтобы поприветствовать гостя, который, должно быть, был особенным.

– Добрый вечер, мой дорогой Кинг, – сказал Веннингер, потому что было ясно одно: именно Веннингер выставил Бобби за дверь. Он слегка поклонился. – Как хорошо, что вы смогли принять наше приглашение.

Бобби вспомнила, что уже видела этого человека раньше. В музее, где он был увековечен в образе куклы. Наверное, это был чародей Кинг, величайший маг своего времени. Ничто, однако, не объясняло паники, поднявшейся в ней при виде него. Тревожные образы проносились в ее голове. Дыхание становилось панически прерывистым, все в ней судорожно сжималось. В носу стоял отвратительно едкий запах. Откуда взялись загадочные образы и чувства? Неужели она когда-то жила другой жизнью? Жизнью, в которой у нее был неприятный опыт общения с Кингом? Звонкий крик вырвал ее из мыслей. Кучер показывал указательным пальцем на землю.