Моника Пиц - Ночь лазурных сов [litres]

– И что это говорит о нашем будущем? – заинтересованно спросила мадам Зазу.

– Это означает, что… – импровизировала Бобби. Она остановилась. Ей нужно что-то придумать, очень быстро. Что-нибудь. Мадам Зазу явно ждала объяснений, Якоб тоже. Две пары глаз выжидающе смотрели на нее. Голова подводила Бобби. Спонтанность никогда не была ее сильной стороной, а умение лгать – тем более. Почему она не похожа на Лину, которая, казалось, никогда не оправдывалась? Почему она все еще Бобби?

Мадам Зазу с трудом поднялась и, тяжело дыша, побрела к тяжелому шкафу, доставая постельное белье. Вместо того чтобы передать его Бобби, она уронила его на пол перед ней.

– Он может заплатить завтра вечером, – сказала она Якобу.

Ее интерес к Бобби уже угас.

Ей нужно попасть в музей. Мимолетная мысль Лины превратилась в живую идею. Что, если хронометр, лежащий в витрине музея, работает? Возможно, как надеялась Лина, часам, изготовленным более ста лет назад Станиславом Кингом, не хватало только одного элемента, чтобы зарядить их магическими способностями: настоящего путешественника во времени, который привел бы их в действие. Такого путешественника во времени, как Лина. Голоса в голове Лины, к счастью, молчали. Ее смятение и отчаяние уступили место благотворной сосредоточенности. Проникновение в музей не пугало Лину, это была решаемая задача. Она могла положиться на многолетний опыт, который они с Бобби заработали в Сити-боксе, когда пытались перехитрить системы наблюдения и Гарри Кинга. Она оттолкнула неприятную мысль о своем враге как можно дальше.

В то время как ее одноклассники сразу после уроков отправились по второму кругу с листовками, Лина снова посетила музей. Для безопасности она прихватила с собой кое-какие бумаги, чтобы не было заметно, как необычно долго она возится в музее. Ее опыт путешествий во времени научил, что тщательная подготовка является основой любой успешной операции.

Медленно прогуливалась она по коридорам и выставочным залам. Оценивающим взглядом проверяла размещение камер наблюдения, отслеживала перемещение охранников, пока не увидела любопытное лицо сотрудницы музея. Паула, как гласил бейдж с именем на ее груди, была маленькой, очень худой и немного тонула в своей серой униформе сотрудницы технического обслуживания. К сожалению, она работала именно в той комнате, где был выставлен хронометр.

– Освещение не работает со вчерашнего дня, – сказала она. – Вся техника в комнате словно заколдована.

Лина кивнула и нетерпеливо переступила с ноги на ногу. Она вышла, но вернулась через две минуты. Паула недоверчиво посмотрела на нее. Прежде чем она успела что-либо сказать, Лина, проявив смекалку, протянула один из листков.

– Я ищу место, где можно повесить наше объявление, – сказала она. – Речь идет о моей подруге. Она бесследно пропала. Днем мы были здесь, в музее, а вечером она уже исчезла. Возможно, кто-то из сотрудников заметил что-то необычное.

Паула с жалостью посмотрела на нее.

– Пойдем со мной, – сказала она.

Никто в городе не пропустил драматическую историю о пропавшей Бобби мимо ушей. Лина не могла поверить своему счастью, когда Паула провела ее в личный коридор и позволила ей прикрепить объявление на внутренней доске. Рядом висела таблица с расписанием дежурств сотрудников службы безопасности, уборочных бригад, технического обслуживания и ночного дозора. Вся информация была аккуратно сведена в единую большую таблицу. Пока Паула прикрепляла чертежную кнопку, Лина воспользовалась моментом, чтобы быстро сфотографировать план с помощью мобильного телефона.

В дамском туалете, съежившись на сиденье, она изучала расписание. Благодаря «Сити-боксу» она была знакома с распознаванием пересменок. Идеальным моментом для завладения хронометром казался короткий промежуток времени между окончанием службы технической команды, закрытием музея и началом ночного дежурства.

Из динамика уже звучали первые объявления.

– Городской музей закрывается через пятнадцать минут. Мы рады приветствовать вас снова завтра с девяти часов.

Лина глубоко вздохнула. Возможность была хорошей. Ее сестры сегодня ночевали у отца, а у Сони была встреча с подругой, которая могла затянуться. Ее план был прост: если хронометр сработает, она выйдет из музея легко, изящно и не оставляя следов. Если ее теория окажется ложной, она выйдет вместе с уборщицей и окажется в постели, прежде чем Соня успеет заметить ее отсутствие.

Лина прокралась к двери туалета и открыла ее на щель. Она наблюдала, как последние посетители музея покидают гардероб. Ей было страшно. Вместе с Данте ночное дежурство в музее было бы гораздо веселее. Где же его носит? Как всегда, когда она думала о юноше с разноцветными глазами, ее желудок скручивало в узел. Она встряхнулась, чтобы избавиться от этой мысли. Ее целью был гардероб с монетными шкафами. С небольшим усилием она втиснулась боком в один из высоких шкафчиков, в который надо было бросить евро, и прикрыла дверь так, чтобы немного воздуха попадало внутрь. Она сидела неподвижно, как сардина в банке. Теория была куда более убедительной, чем практика. Место было узкое, воздух затхлый, а время казалось противником. Пот скапливался между лопатками Лины, ее левая икра судорожно сжималась. Снаружи туда-сюда бегал посетитель.

– Оскар, – позвал мужской голос.

Она не могла пошевелиться. Как ей продержаться в этой позе пятнадцать минут, не упав в обморок? Она выглядывала наружу через тонкие вентиляционные отверстия. Последний посетитель расплачивался на кассе в магазине музея, компьютеры у входа были выключены, сотрудники прощались в конце рабочего дня.

– Оскар, иди сюда. Музей сейчас закроется, – снова позвал голос.

Вместо ответа раздался оглушительный грохот. Дверца шкафа открылась и снова захлопнулась. Дрожь прошла по ряду шкафов.

– Я хочу посмотреть, не забыл ли кто-нибудь свою монетку, – услышала она детский голосок.

– Твоя мама ждет, – нетерпеливо отозвался мужской голос.

Лина была знакома с подобными фразами. Тетя Соня всегда говорила так, когда речь заходила о ее бывшем муже Хьюго. Вероятно, Оскар был одним из тех детей, чьи родители в разводе и которые проводили свои дни между зоопарком, музеем и кафе-мороженым. Оскар и во сне бы не думал о том, чтобы послушать отца. Бабах… еще одна вибрация в ряду шкафов, и удары стали намного ближе. В ушах Лины звенело.

– Оскар, сейчас же иди сюда! – возразил отец. – У меня нет желания снова слушать лекцию твоей матери.