Моника Пиц - Ночь лазурных сов [litres]

– Кинг – отступник? – озадаченно спросила Лина.

– Мы отключили его хронометр и объявили номер сотрудника 0923 недействительным. Но то, что осталось действительным – это зависть, жадность, жажда мести, ненависть и абсолютное желание любой ценой вернуться в Невидимый город и подчинить себе все. Отрицательная энергия передается из поколения в поколение. Даже если Кинг умрет, желание разгадать тайну времени возродится в следующем поколении. Это остаток бессмертия, который течет в его жилах.

Лина была совершенно сбита с толку. У Кинга была та же история и прошлое, что и у нее самой. Неужели он родился сыном путешественника во времени?

– Он смертный, внешность его меняется, хотя и незначительно, однако душа его всегда возрождается. Это похоже на проклятие, которое лежит на его роду. Кстати, имя Кинг [9]он присвоил себе сам. Как правопритязание и стимул.

– А кто был путешественником во времени 0923? – спросила Лина.

– Не имеет значения, – сказала Хранительница времени. – Он похоронен глубоко в прошлом.

И вот снова мантия молчания, распростертая над отступниками.

Хранительница времени щелкнула второй раз. Все Кинги разных времен и веков исчезли. Осталась фотография Кинга, с которым она столкнулась в музее. Станислав Кинг – чародей.

– Все они одинаковы, но по-разному одарены. Никто не смог приблизиться к тайне так близко, как чародей Кинг. Он научился часовому ремеслу и сумел проникнуть на завод. Никто так систематически не пытался воссоздать хронометр.

Лина не поспевала так быстро за ходом ее речи, потому что еще один вопрос пришел ей в голову.

– Почему меня и ребенка 0923 не пускали в Невидимый город? – спросила она.

– Ты знаешь правила путешественников во времени? – спросила Хранительница времени. Лина указала на планшет.

– Каждый должен взять на себя обязательство в «Ночь сов» соблюдать наш кодекс чести. Сотрудник 0923 нарушил все правила. Он вообще не понимал, зачем предоставлять свои способности на служение людям. Он не хотел быть винтиком в мире шестеренок. Он хотел абсолютной власти над людьми. И над нами – путешественниками во времени.

Значит, корнем всех проблем в Невидимом городе была борьба за власть?

– Его дух, как злая первобытная сила, бродит по векам, – продолжала объяснять Хранительница времени. – Он снова и снова пытается проникнуть в сердце времени.

Она глубоко вздохнула.

– Он пытается сделать это на протяжении веков, – повторила она. – Но сейчас что-то изменилось. У чародея Кинга появился помощник.

– Помощник? – выпалила Лина.

Ей показалось странным, что она ведет себя как попугай, который не понимает, о чем на самом деле говорит.

– Кто-то из наших связался с ним и попытался использовать его навыки ремесла для собственных планов.

– Кто? – спросила Лина.

– Кто-то, кто хочет, чтобы путешественники во времени изменили политику, кто-то, кто считает, что я больше не заслуживаю стоять во главе невидимок, кто-то, кто ненавидит меня. – Лина прекрасно понимала, что Хранительница времени ответила на вопрос, сама не понимая этого.

– И что мне делать? – спросила она.

– Мы заметили подозрительные движения, – сказала она. – Кажется, Станислав собрал вокруг себя отступников. У нас есть основания полагать, что тот, кто присоединился к нему… что это может быть Данте.

У Лины на мгновение перехватило дыхание. Затем она сглотнула.

– Разве нет какой-нибудь голограммы, в которую можно заглянуть? – спросила Лина.

– У нас есть доступ к историям людей, которые так или иначе обращаются к нам за помощью. У нас нет доступа к отступникам. И меньше всего – к тем, кто настолько хорош в умении быть невидимым, как Данте.

У Лины закружилась голова. Чтобы Данте присоединился к Кингу? Невозможно. В это она не могла и не хотела верить. Зачем ему это делать?

– Ты знаешь его лучше всех, ты найдешь его. Я хочу знать, кто за всем этим стоит. Я получу его координаты, а взамен ты получишь секретный код, который позволит Бобби вернуться в свое время, не причинив себе никакого вреда.

Она должна шпионить за Данте? У Лины кружилась голова. Маленькое задание было не чем иным, как предательством. Хранительница времени посылала ее за Данте. Это было похоже на бильярд, когда шары безудержно врезаются друг с другом.

– А что будет с Данте? – спросила она.

Снаружи послышались голоса. Она узнала надоедливый голос Рохуса, достигший громкости стадиона.

– Куда вы меня ведете? И что же все это значит? Я ничего не сделал.

Вместо ответа Хранительница времени подошла к ней и вложила ей в руку часы.

– Будешь путешествовать с хронометром Коко. Она виновата в том, что твоя подруга Бобби оказалась в прошлом. Ее номер будет переназначен в «Ночь сов». Через четыре дня. До тех пор у тебя есть время.

Лина была растеряна. Может ли она доверять Хранительнице времени? Она дрожала в ее присутствии. Какой-то тонкий голосок шепнул ей: «Не доверяй ей. Она лжет». Но был ли у нее выбор?

– Почему я? – спросила она.

Хранительница времени смотрела на нее своими непостижимо серыми глазами.

– Мне нужен кто-то, кто путешествует вне радара. Мне нужен кто-то, кого никто не хватится за дни, предшествующие церемонии.

Лина вздрогнула. Права ли Хранительница времени? Была ли она тем, кого никто не хватится?

– Я получу информацию, а ты вернешь свою подругу Роберту, – подчеркнула она. – И смотри в оба. Деактивация и переназначение хронометра уже начаты.

– Что это значит? – спросила Лина.

– Остаточной энергии в лучшем случае хватит, чтобы прыгнуть один раз.

– То есть я не могу исправлять ошибки? – сказала Лина. – Все должно получиться с первого раза?

Хранительница времени кивнула. Лина знала, что выбора у нее нет. Она не верила в вину Данте. Ни за что. Она его найдет, и все прояснится.

Хранительница времени пристально посмотрела на нее.

– Мы должны найти заговорщиков, прежде чем они построят работающие хронометры, которые действительно перенесут их через время.

Лина кивнула. Она поняла. Дело касалось существования Невидимого города.

– Доброе утро, соня.

Удивленно уставилась Бобби в веселое мальчишеское лицо. Ей потребовалось мгновение, чтобы вспомнить, что она все еще находится в 1900 году.

– Вылезай из постели. Пора зарабатывать деньги, – потребовал Якоб, стаскивая с нее покрывало.

С растрепанными утром волосами молодой фотограф гораздо больше походил на ее друга из детского сада. Он был похож на Йонаса, двигался как Йонас и говорил так же, как Йонас. И все же был другим. Простые деревянные половицы скрипели под его босыми ногами, когда он подошел к умывальнику. Заспанная Бобби присоединилась к нему. К сожалению, она понятия не имела, что именно должна делать. Как чистить зубы? Чем умываться? И почему только ее выгнали из группы с заданием по быту? Она с любопытством покосилась на Якоба. Он налил в миску воды, зачерпнул ее обеими руками и плеснул себе в лицо. Бобби сделала то же самое. Как зеркало, она имитировала его движения. Умылась, почистила уши, провела мокрыми руками по волосам. К сожалению, недостаточно незаметно. Якоб понял, что она подражает ему. Он снял ночную рубашку и вымыл торс. Бобби вздрогнула. Ни за что на свете она не снимет рубашку.