Моника Пиц - Ночь лазурных сов [litres]

– Это нормально? – спросила Бобби. Она слегка позеленела.

Лина просто кивнула. При этом она еще совсем не чувствовала себя в безопасности в своей новой роли. Бобби выжидающе скользнула вперед на своем сиденье, чтобы не упустить момент, когда откроется вид на завод. Куда бы она ни повернулась, облачные фронты заслоняли обзор. Кучер размахивал кнутом. Их повозка проехала мимо группы детей, одетых во все белое и бегущих по направлению к заводу.

Лина обернулась. Узнала ли она среди них Коко? Она встряхнулась. Этого не может быть, верно? Эти дети были намного младше Коко. И что она могла здесь искать?

Много времени на раздумья у нее не было, потому что в этот момент она услышала тревожный гудок. По узкой дороге им навстречу шел трактор. В последний момент кучеру удалось увернуться от транспортного средства. Лина знала, что они на верном пути. На заводе пролегала граница между мирами. Между реальностью и Невидимым городом, между врагами и друзьями, между Кингом и ею. Здесь, наверху, были похоронены тайны того, как попасть из собственного мира в другой. Здесь, наверху, также должно быть спрятано сердце времени.

Лина изо всех сил старалась удержаться, в то время как Бобби тоже испытывала страх и трепет. Дождь хлестал по их лицам, их мотало взад-вперед по сиденьям. Жестокий ливень затруднял любую попытку сориентироваться. Шум был адский, видимость – более чем ограниченная. Кучер, казалось, даже не замечал этого. Он спокойно держал курс и казался веселым и невозмутимым. Лина испытала облегчение, когда наконец увидела перед собой стальные ворота, обозначавшие вход на фабрику. Она узнала логотип на двери, стилизованную сову, сложенную из сотен шестеренок, как у гигантского часового механизма.

– Он хочет нас убить? – закричала Бобби.

– Держись, – посоветовала Лина.

Сейчас должно произойти. Она рассчитывала каждое мгновение, что глаза совы выпустят молнии, и колесо запустится. Она ждала, пока раздастся писк, визг, вой, сигнализирующий о ее вхождении в иной мир. Лина ожидала взрыва, падения, волшебства, открывающихся ворот в воспоминания.

– Тпрууу, – крикнул кучер. Звук колес изменился, лошади резко затормозили. Карета остановилась на открытой площадке перед заводом.

– Приехали, – радостно воскликнул водитель.

Ошеломленные, они вышли. Перед порталом стояла знакомая фигура в черном плаще. Совершенно очевидно, Данте тоже потерпел неудачу перед большой стальной дверью.

Данте энергично тряхнул ворота. Вход с большим логотипом оставался закрытым, как крепость. Он осмотрелся. Перед боковым входом с открытой кабиной и бесконечным двигательным отсеком припарковался грузовик, который доставлял дрова. Половина толстых бревен была уже свалена, но нигде не было видно ни души.

– «Клок и сыновья», – прочла Бобби.

– Кто этот Клок на самом деле? – спросила Лина.

– Этот человек – легенда, – сказал Данте, дергая за ручку. – Но его еще никто не видел.

– Его личность хранится в тайне? – удивленно спросила Лина.

– Неизвестно, существует ли он вообще, – сказал Данте. – В целях безопасности совы летают между Невидимым городом и заводом. Благодаря перемещению между мирами они настраиваются.

Раздраженный, он опустил руки. Портал просто не открывался.

– Я никогда не приходил сюда пешком, – сказал Данте. – Всегда только на такси. – Лина не могла не улыбнуться, когда вспомнила более чем помятую машину, в которой приехала сюда с Данте в первый раз.

Он постучал в ворота. Звук был приглушенным. Если бы не дымящийся дымоход и оживленный мир вокруг завода, можно было бы подумать, что внушительное промышленное здание заброшено.

– Возможно, нужен хронометр, – сказала Лина.

Она начала рыться в сумке в поисках поваренной книги из института домохозяек, в выдолбленном нутре которой она все эти дни прятала хронометр. Часы не ловили сигнала.

– Что с твоим личным хронометром? – спросил Данте.

– Разбит, – смущенно призналась Бобби. – Я пыталась его починить. Между тем я похоронила этот проект. В прямом смысле этого слова.

Лина шагнула ближе, чтобы еще раз попытать счастья. Когда она протянула руку за ручкой, глаза совы вспыхнули. Лина испуганно отскочила.

Данте имитировал движение ее руки. Ничего не произошло. Лина приблизила руку во второй раз. Пылающие глаза совы обратились к ней. В тот момент, когда она коснулась дверной ручки, все шестеренки пришли в движение. Лина изумленно отступила назад, наблюдая за своеобразным зрелищем. Бесшумно качнулись в сторону большие стальные двери.

Данте впечатленно уставился на Лину.

– Понятия не имею, как я это сделала, – сказала она. – Может, новичкам везет.

– Я всегда знал, что в тебе есть что-то особенное, – сказал он, глядя на нее сияющими глазами.

Их взгляды впились друг в друга.

Бобби закатила глаза.

– Чего же мы ждем? – Она начала подпрыгивать, как мячик.

Лина отважилась сделать первый шаг внутрь. Навстречу ей понеслись пар и жар. В странном вестибюле находилась огромная печь, которую топили полдюжины мальчишек. Несмотря на жару и копоть, они, как и все, кто передвигался здесь, в «Совиной норе», были одеты в безупречно белую одежду. Несмотря на тяжелую работу, они не выглядели ни в малейшей степени напряженными. В отличие от города, где так много людей жило за чертой бедности, эти дети выглядели сытыми и веселыми. Любопытными глазами и без всякого стеснения они наблюдали за новоприбывшими. Лина поняла это еще во время своих первых посещений. Это был не обычный завод, это место было волшебным. Пока Лина изучала лица детей, Бобби заинтересованно осматривала технику.

Печь нагревала воду в большом котле. Водяной пар поднимался в цилиндр, который толкал поршень вверх и вниз. Это движение переносилось на шестерни, приводящие в движение огромный маховик. Оттуда энергия передавалась в собственно производственный цех через кожаные приводные ремни.

В первой части завода фрезеровали и сверлили. Здесь производились заготовки для часов. Однако настоящим центром был следующий зал, где рабочие собирали детали в одно целое. Лина удивилась, когда поняла, что и здесь повсюду за рабочими столами сидели дети, и, конечно же, в белом. В то время как на часовой фабрике « Клок и сыновья» , по-видимому, работали с техникой, появившейся в первые дни индустриализации, одежда и мода работников не принадлежали ни одной конкретной эпохе. Обитатели «Совиной норы» – все люди, которые занимались здесь своей работой, – выглядели так, словно выпали из времени. Над всем этим висела почти священная сосредоточенность и тишина. В четыре длинных ряда с серьезными лицами сидели дети, тесно склонившись над сложной и кропотливой работой. Если внимательно прислушаться, можно было услышать тиканье часов. Впервые Лина поняла, почему в производственном цехе были такие большие окна. Нужно было много света для хитроумной сборки часов.