Моника Пиц - Ночь лазурных сов [litres]

В маленьких ящичках лежали наготове предметы, которые дети скрупулезно собирали в одно целое. Взгляд Лины метался по детям в надежде обнаружить где-нибудь знакомое лицо.

– Все из-за этих крошечных деталей, – сказала Бобби. – Вероятно, у детей руки более ловкие, чем у взрослых. Когда у тебя мозоли, это делать сложнее.

– Мы ищем господина Клока, – обратилась Лина к маленькой девочке с толстыми коричневыми косичками. Но та только хихикнула, словно Лина пошутила.

– У каждых часов есть душа, – внезапно произнес Данте. – Ее можно услышать, когда заводишь механизм, услышать в каждом его звуке. Это – эхо бессмертия.

Лина удивленно посмотрела на него.

– Так говорят учителя, – объяснил Данте.

– Ты бывал здесь раньше? – спросила Лина.

Данте растерянно огляделся.

– Я не уверен. Я никогда не был таким маленьким, как эти дети.

Человек в черной униформе размеренным шагом шел по рядам. Его появление словно высосало из зала всю веселость. Не произнося даже ни слова, он распространял страх и ужас. Он выглядел так же, как и охранники с мертвыми глазами, патрулировавшие в тайных коридорах Невидимого города. Стражники, охраняющие Хранительницу времени.

Данте потащил Лину и Бобби в темный угол.

– Мы не можем подвергнуть себя риску быть обнаруженными, – сказал он.

– Наверное, нам надо наверх, – прошептала Лина, – к кабинетам.

Лина слишком хорошо помнила последовательность комнат, где она встретилась с Гарри Кингом и впервые прыгнула сквозь время. Ее взгляд упал на большие часы в холле. Это было минут шесть назад. Стук ее сердца отдавался в горле. Она подождала, пока охранник пройдет мимо, потом поспешила дальше. Туда, где она предполагала найти лестницу.

Данте уже собрался последовать за Линой, когда Бобби остановила его.

– Вон она, – взволнованно сказала она и энергично потянула Данте за рукав. – Вон та девушка.

Данте проследил взглядом за ее указательным пальцем. Он с удивлением посмотрел на боковую дверь, откуда группа, которую они уже видели, аккуратной шеренгой по двое вошла в зал. Данте рассматривал лица, не понимая, к чему клонит Бобби.

– Вон там! В центре, – крикнула Бобби.

И тогда он заметил ее. Азиатку, которая была старше остальных и постоянно возилась со своим грязно-лиловым пучком волос. Данте тяжело вздохнул. Это была Коко! Что, во имя всего, она делала здесь, на заводе, среди всех этих детей? Это не укладывалось в голове. Не имело смысла. Группа разошлась. Дети разбрелись по разным рабочим местам, сменяя предыдущую группу. Только Коко, казалось, не знала, куда именно направиться. Растерянная, она ходила туда-сюда по разным рядам.

– Эта девушка была в моем доме, – сказала Бобби. – Посреди ночи. Она виновата в том, что я попала в 1900 год.

Данте осмотрелся. Куда подевалась Лина? Теперь, когда она ему нужна?

– Она крот? – спросила Бобби.

Данте расхаживал взад-вперед. Дольше ждать Лину не имело смысла. Ему нужно поговорить с Коко до того, как завод снова поглотит ее. Все меры предосторожности были забыты. Стук его сердца отдавался в горле, когда он подошел к ней. Он узнал веснушки на ее носу, потерянный взгляд, нервные движения. Она повернула к нему голову и, казалось, почувствовала облегчение.

– Я заблудилась, – сказала она. – Ты не знаешь, куда мне нужно?

Данте встревоженно посмотрел на нее. Глаза Коко смотрели совершенно безобидно и лишь немного растерянно.

– Коко? – удивленно сказал Данте. – Ты что здесь делаешь?

Веснушчатая девушка обеспокоенно посмотрела на него.

– Привет?.. – с энтузиазмом сказала она. Она замерла в приветствии и беспомощно взмахнула рукой. – Прости, я так плохо запоминаю новые имена. Ты… – она искала подходящее имя.

Данте ахнул. Он целую вечность работал бок о бок с Коко. То, что она не справилась с восемью заповедями путешествия во времени без происшествий, было одно. Но как, во имя всего, она могла забыть его имя?

Тем временем подошла и Бобби.

– Это была ты, в ванной, – сказала она. – Ты была ночью в моей комнате. С тарелкой суши.

– Правда? – сказала Коко и распахнула глаза. – Суши? Где это? Здесь, рядом?

Данте почесал затылок.

– Моя память как решето, – откровенно призналась Коко. – Как будто ветер разом пронесся и все унес с собой.

Она беспомощно переводила взгляды с Данте на Бобби.

Это была уловка? Новый трюк? Если Коко имела какое-то отношение к заговору, она прекрасно играла роль невинного пособника. Или была какая-то другая причина, по которой она так растерялась?

– Это я, Данте, – снова попытался Данте.

– Коко, – представилась Коко. – Но ты ведь это уже знаешь. Откуда, собственно? Ты что-нибудь знаешь обо мне?

– Что они с тобой сделали? – спросил Данте.

Коко посмотрела на него пустыми глазами.

– Ничего. Зачем? Кто что со мной сделал? Я только начинаю свое обучение. Сначала мы научимся создавать часы. Если у меня проявится чувство времени, я смогу пройти курс « Как стать невидимкой для начинающих» или что-то в этом роде. Вы его уже прошли? Это трудно?

Ее глаза блестели от предвкушения. Данте почувствовал, как подкашиваются его ноги. Это действительно была Коко? Или это была лишь ее внешняя оболочка?

– Мне нужно идти, – сказала она. – Я должна найти что-нибудь поесть. Я ужасно проголодалась.

Данте чувствовал себя несчастным. Что они с ней делали? Он подумал об угрозе Хранительницы времени, которая несла какую-то чушь о перепрограммировании. Это ли светило ему, Лине и всем остальным, кто пошел против правил? Знала ли об этом Хранительница времени? Было ли это совершено по ее поручению? Его взгляд скользнул по детям, которые послушно выполняли свою работу в зале. Были ли это завтрашние путешественники во времени, новые выпускники? Откуда взялись эти дети? Это ли его собственное прошлое, которое он не может вспомнить? И почему Коко здесь?

– Оставайся с Коко, – сказал он Бобби. – Я не хочу, чтобы она снова исчезла.

Он позаботится о своей подруге позже. Сначала ему нужно найти Лину.

Лестница, которая была ржавой и опасной для жизни во время их первого визита, сияла блестящим черным лаком. Лина осмотрелась. Куда, во имя всего, подевались Данте и Бобби?

Время убегало от нее. У нее не было выбора. Вечер уже опускался на «Совиную нору». Менее чем через два часа начнется церемония. У нее осталось не так много времени до истечения срока ультиматума Хранительницы времени.