Терри Пратчетт - Правда. Пехотная баллада [сборник litres]

Он вдруг понял, что Сахарисса смотрит не на него, а на его кулак, и тоже опустил взгляд.

– О нет… А это что такое?

Из стола буквально в дюйме от его руки торчал длинный острый гвоздь. Не меньше шести дюймов длиной, с нанизанными клочками бумаги. Потрогав гвоздь, Вильям понял, что его вертикальное положение объясняется тем, что гвоздь вбит в кусок доски.

– Это «наколка», – тихо пояснила Сахарисса. – Я принесла ее, чтобы навести порядок в бумагах. Мой дедушка такой пользуется. Все… все граверы пользуются. Это… нечто среднее между картотекой и корзиной для мусора. Мне показалось, что она нам пригодится. Позволит сэкономить место на полу.

– Э… Правильно… Хорошая идея, – сказал Вильям, глядя на ее краснеющее лицо. – Э…

Мысли путались.

– Господин Хорошагора! – закричал он. Гном оторвал взгляд от набираемой афиши.

– Ты сможешь набрать текст, который я буду диктовать?

– Конечно.

– Сахарисса, пожалуйста, найди Рона и его… друзей. Я хочу выпустить небольшой листок как можно скорее. Не завтра утром. А сейчас, немедленно. Пожалуйста!

Она уже собиралась возразить, но увидела, как он на нее смотрит.

– А ты уверен, что нам можно так делать?

– Нет! Не уверен! И узнаю это только после того, как сделаю. Именно поэтому я должен так поступить! Чтобы узнать! Извини, что кричу!

Оттолкнув стул, он подошел к Хорошагоре, терпеливо ожидающему у наборной кассы.

– Итак… Самая верхняя строка… – Вильям закрыл глаза и, потирая пальцами переносицу, задумался. – Э… «Поразительные события в Анк-Морпорке»… Набрал? Очень крупным шрифтом. Затем шрифтом помельче, строго под первой строкой… «Патриций нападает на секретаря с ножом»… Э… – Глупая фраза. Неправильная. Нож был у патриция, а не у секретаря. – Ладно, с этим потом разберемся… Э… Ниже мелким шрифтом… «Таинственное происшествие в конюшне»… Уменьши шрифт еще на один пункт… «Стража озадачена». Нормально? А теперь начинаем…

– Начинаем? – переспросил Хорошагора, пальцы которого порхали над кассой. – Я думал, мы уже почти закончили.

Вильям в отчаянии перелистывал записи. С чего бы начать, с чего бы начать… С чего-то интересного, нет, с чего-то удивительного. С необычного события… Нет… Нет… Вся эта история была поразительной и странной…

– «Крайне подозрительными обстоятельствами окружено нападение…» Набери «предполагаемое нападение»…

– Но ты ведь сам сказал, что он сознался, – встряла Сахарисса, промакивая глаза носовым платком.

– Знаю, знаю. Просто думаю, что, если бы лорд Витинари действительно хотел кого-то убить, этот человек был бы гарантированно мертв… Кстати, найди его сиятельство в «Книге Пэров Твурпа». Уверен, патриций получил образование в Гильдии Наемных Убийц.

– Так оно «предполагаемое» или нет? – спросил Хорошагора, рука которого зависла над буквой «п». – Определись уже.

– Пусть будет «похоже что нападение», – решил Вильям, – «лорда Витинари на своего секретаря Руфуса Стукпостука во дворце сегодня». Э-э… «Прислуга услышала…»

– Мне самой заняться этим? Или мне все-таки отправиться на поиски нищих? – уточнила Сахарисса. – Я не могу заниматься и тем и другим одновременно.

Вильям некоторое время тупо смотрел на нее, потом кивнул.

– Рокки!

Сидевший у двери тролль, заворчав, проснулся.

– Чего, сэр?

– Найди Старикашку Рона и остальных, скажи, пусть собираются здесь, да побыстрее. Пообещай премиальные. Так, на чем я остановился?

– «Прислуга услышала…» – подсказал Хорошагора.

– «…как его сиятельство…»

– С отличием окончивший в тысяча девятьсот шестьдесят восьмом году школу Гильдии Наемных Убийц, – сообщила Сахарисса.

– Да, это тоже вставь, – кивнул Вильям, – а дальше: «…сказал: “Я убил его, я убил его, мне очень жаль…”» О боги, Ваймс прав, это бред какой-то. Чтобы сказать это, он должен был напрочь свихнуться.

– Господин де Словв, если не ошибаюсь? – раздался чей-то голос.

– Проклятье, что на этот раз?

Вильям обернулся. Сначала он увидел троллей, потому что четыре тролля, стоящие пусть даже на заднем плане, занимают метафорический передний план любой картины. Два человека перед троллями выглядели лишь мелкой деталью, к тому же один из них являлся человеком только, так сказать, по своей традиции. На самом деле он был зомби. И, судя по выражению его серовато-бледного лица, он относился к тем людям, основная цель существования которых – осложнять жизнь другим, но ни в коем случае не себе.

– Господин де Словв? Думаю, ты меня знаешь. Я – господин Кривс из Гильдии Законников, – представился господин Кривс и чопорно кивнул. – А это, – он показал на стоящего рядом невысокого молодого мужчину, – господин Рональд Карней, новый председатель Гильдии Граверов и Отпечатников. Четыре господина за моей спиной, насколько мне известно, не принадлежат к какой-либо гильдии, но…

– Граверов и Отпечатников? – переспросил Хорошагора.

– Да, – подтвердил господин Карней, – мы дополнили нашу хартию. Членский взнос Гильдии составляет двести долларов в год…

– Я не собираюсь… – начал было Вильям, но Хорошагора остановил его, положив ладонь ему на предплечье.

– Это шантаж, – прошептал он, – но я думал, будет хуже. У нас нет времени на судебные тяжбы, а при наших тиражах мы отобьем деньги за несколько дней. И конец проблеме!

– Тем не менее, – продолжил господин Кривс особым законоведческим тоном, который способен высасывать деньги на расстоянии, – в данном случае, учитывая особые обстоятельства, предусмотрен единовременный платеж в размере, скажем, двух тысяч долларов.

Гномы затихли. Потом раздался нестройный хор металлических «бряков». Каждый гном, откладывая в сторону наборный лоток, доставал из-под верстака боевой топор.

– Значит, договорились, – подытожил господин Кривс, редусмотрительно отступая в сторону.

Тролли начали выпрямляться. Для того чтобы между гномами и троллями началась драка, серьезного повода не требовалось. Достаточно того, что они жили в одном мире.

На сей раз уже Вильям удержал Хорошагору.

– Погоди, не торопись. Почему-то мне кажется, существует закон, согласно которому законников убивать запрещено.

– Ты уверен?

– Ну, многие из них до сих пор живы. Кроме того, он зомби. Разруби его пополам, и обе половинки подадут на тебя в суд. – Вильям повысил голос. – Мы не можем заплатить такую сумму, господин Кривс.

– В таком случае общепринятые законы и нормы позволяют мне…

– Я хочу видеть эту вашу хартию! – резко произнесла Сахарисса. – Я знаю тебя с самого детства, Ронни Карней, и чем-чем, а честностью ты никогда не отличался.

– День добрый, госпожа Резник, – поздоровался господин Кривс. – Собственно говоря, я предвидел такой поворот и специально захватил с собой экземпляр новой хартии. Надеюсь, мы имеем дело с законопослушными людьми?