Mistkold - Первое видение слепого. Глаз Нирохеи

— Вы знаете про «Предпоследний сон»? — Эфириэль удивленно глянула на охотника, а затем в ее голове мелькнула догадка: — Вы — Белый Кот? Это должны быть вы!

— Так она добралась? — голос охотника внезапно сделался хрипловатым. — Они все добрались?

— Да! Спасительница Хилариэль, сорок два брата и тридцать четыре сестры! Еще ни разу так много эльфов одновременно не возвращались домой живыми после стольких лет рабства! Когда их корабль причалил в порту, никто не мог поверить, что они смогли проделать весь этот путь! А Хилариэль после этого наградили титулом и доступом к истоку! Я была на той церемонии, она даже произнесла речь и много-много раз упоминала вас!

Восторг в глазах эльфийки отразился в улыбке, расплывшейся на лице охотника. Он устало опустился на стул и сделал несколько вздохов, но так и не смог ее убрать. Глядя на него, никто из девушек не пожелал прерывать тишину или задавать вопросы, так что Латгер пришел в себя только пару минут спустя, когда его взгляд вновь остановился на раненых.

— Я смогу отпраздновать успешное возвращение Хилариэль позже, а им помощь нужна сейчас. Я могу тебе чем-то быть полезен?

— Ну, мне пригодилось бы несколько эликсиров… — принялась вспоминать эльфийка, но затем огляделась вокруг, — или хотя бы сами травы: алоэ, женьшень, колючий элеутерококк, шалфей, крапива, люцерна, левзея, полевой хвощ, пустырник, пурпурная эхинацея, горная арника, календула, зверобой, мелисса, подорожник. Если есть хотя бы половина, уже хорошо…

— Все есть, — прервал ее Латгер. — А также имеется небольшая лаборатория с перегонным кубом и дистиллятором. Настойку от жара, болеутоляющее и противовоспалительное я сделаю, а вот «Gelditus Sangus» тебе придется варить самой. Но ингредиенты я подготовлю, просто скажи, сколько порций нужно, — заметив удивленное лицо эльфийки, охотник усмехнулся и пояснил: — Мы здесь столько лет с Хилариэль прожили, она многому меня успела научить.

После этого дело пошло бодрее, и Эфириэль без запинок надиктовала целый список необходимого, добавив к уже перечисленным пунктам еще столько же. Пообещав, что через два часа все будет готово, Латгер взял себе в помощницы Мирию, и вдвоем они отправились на другой конец убежища. Подземелье оказалось весьма обширным — хотя Латгер знал путь, им понадобилось почти пятнадцать минут, чтобы дойти до подобия теплицы, где произрастало великое множество трав, из которых зверодевушка узнала не больше двух десятков.

— Если спросишь меня, как здесь все работает, ответ будет только один — магия, — охотник пожал плечами в ответ на ее удивленный взгляд, после чего указал на один из высоких колючих кустов. — Вначале осторожно обрывай эти листья, а затем, — он перевел палец на алоэ, — срежь вон те. Нам понадобится много и тех, и тех.

— Ладно, — зверодевушка принялась за работу, попутно поглядывая на Латгера. Он аккуратно, почти грациозно ходил между рядами, привычными движениями выбирая нужные растения. После чего осторожно срезал нужную часть — стебли, листья, цветки, изредка — вырывал корни, и складывал все в разные отделы мешковатой сумки, которой, судя по виду, было немало лет. Лицо его при этом было умиротворенным, а мысли наверняка витали где-то далеко. Вдвоем они быстро справились, и вскоре уже перешли в лабораторию, где Латгер принялся за изготовление необходимых настоек. Закончив со своей частью, он привел остальных и уступил место за столом эльфийке, после чего присел передохнуть.

— Так кто такая эта Хилариэль? — выждав немного, поинтересовалась Альвира. — Одна из спасенных тобой эльфиек?

— Не просто одна, а первая… первая, кого я решил спасти… Хотя на самом деле, она спасла меня еще раньше, — охотник задумчиво уставился на свой лук, стоявший у стены. — В общем, лучше я начну сначала, если вы не против.

Возражений не последовало.

— Родился я незнамо где, незнамо когда, но в итоге очутился в приюте, о котором мало что и помню. Но главное в памяти осталось — как меня оттуда забрали. Один старый наемник сколотил себе состояние и решил остепениться, причем пожелал свой опыт кому-то передать, вот и забрал с собой меня и еще двух мальчишек. Учил он нас обстоятельно, был суровым, но жилось нам на деле хорошо, славься его память. К семнадцати годам я научился споро махать мечом и, как любой глупый юнец, хотел им разить не соломенные чучела, а живых врагов, славу хотел зарабатывать. А где еще можно заработать славы, как не на очередной войне с эльфами? Ух, думал я тогда, вот порублю этих остроухих, пройду через войну, заматерею! — охотник ухмыльнулся, заметив удивленное лицо эльфийки. — В общем, жутким болваном был. И в первом же бою получил три стрелы: в ногу, в руку и в плечо. Сижу под деревцем, кровавые сопли жую, запал боя-то выветрился, и все яснее понимаю, что выжить шансов мало. Вдруг гляжу, а ко мне эльфийка идет. Точнее, шла-то она поначалу не ко мне, но как заметила — стрелу на тетиву мигом наложила и стоит, целится. А я что — сижу, рыдаю, кровью истекаю — и взмолился, мол, не стреляй, я ни одного эльфа не обидел. Она на меня так пристально взглянула, глазами сверкнула и говорит: «Повтори!» Я повторил, и тут гляжу — она лук опускает и смотрит уже так жалостливо, мол, ну и дурак же ты, мальчишка! Я глаза протер и в ответ смотрю, и только тогда ее красоту замечаю — копна рыжих волос, хрупкий стан, грустная улыбка — нет, я и раньше эльфиек видел, но в городах они все ходят, словно ожившие мертвецы, а эта — живая. Такая же, как и человек, не зверь, не злобное чудище, одними ушами и отличается. Взялась она меня лечить и перевязывать, и только в тот момент мне в голову впервые пришел вопрос: «А за что мы их вообще убиваем?» И вот все три дня, пока она меня выхаживала, я над этим вопросом думал. Ответа я тогда так и не нашел.

Латгер отвлекся, чтобы налить себе воды и промочить горло. Прокашлявшись, он продолжал:

— Вот так и познакомился я с ней впервые, с Хилариэль. Выходила она меня в итоге, а на четвертое утро исчезла, даже не попрощавшись. А я домой вернулся, побитый, посрамленный, но живой. И больше я с того момента с войной не связывался. Ходил вначале с братьями наемником, затем уже один, обрастал связями, поднакопил денег, в один момент даже сам приемыша взял, девочку. Думал взять пацана, но она своими зелеными глазами так глядела, что я плюнул и решил, что на одну девку с мечом станет в мире больше. Учил ее, из неприятностей вытягивал, один раз даже замок штурмовать пришлось с ганзой своей. А в итоге она еще и магичкой оказалась и в далекую академию отправилась… Но то к делу не относится, важно то, что на старости лет снова я остался один, а оттого и заказы принялся брать. И вот, после одного из них, иду я по рынку, и тут меня словно молнией ударило — она, эльфийка, та самая Хилариэль, все с той же рыжей копной, но теперь с пустыми, рыбьими глазами. Стоит передо мной, с синяками, в цепях, и смотрит куда-то вдаль — конечно, меня она не узнала. А я ее узнал, и понял, что если я сейчас мимо пройду — до конца жизни себе не прощу. Вывалил все свои деньги, выкупил ее, привел домой и там уже рассказал ей все, заставил очнуться. В тот момент я и поклялся, что домой ее верну. Но это только на словах все просто, а на деле же… В общем, после неудачной попытки нам наоборот — вглубь страны, подальше от границы и патрулей — бежать пришлось. Шли ночами, охотились вместе, вместе же эти руины и потайной ход нашли. И, плюнув на все, мирно зажили. Она надеялась переждать для начала охоту, а может, и вообще всю войну, а я… а мне просто было хорошо. С ней. Жили мы так три года, она меня одному учила, я ее — другому. А потом в один день Хилариэль внезапно к нам еще одну эльфийку привела. Местный граф решил поразвлечься и устроить охоту не на зверя, а на иную «дичь», а она рядом оказалась и не стерпела. Лук был, стрелы были, она им и показала, что значит охота. Эльфийку ту долго пришлось лечить, тогда-то у нас эта теплица и появилась, чтобы каждый раз нужные травы не искать, — Латгер махнул рукой, а затем улыбнулся. — Ну, а главное в деле что? Правильно, начать. И закрутилось — то одного, то другого вытащим… ну не могла она смотреть на то, как с ее соплеменниками будто со скотом обращаются, да и я к тому времени уже не мог — мне в каждом эльфе стала моя Хилариэль видеться. В итоге через год набралось здесь двенадцать остроухих, а двенадцать — это уже немало, и стали мы думать над тем, как же им домой вернуться.