Mistkold - Первое видение слепого. Глаз Нирохеи

— Что ж, давайте. О чем?

— О том, почему ты так раздражена.

— А с чего ты решил, что я раздражена? — раздраженно прищурилась Валькалия, тоже перейдя на фамильярный тон. Вампир молча смотрел на нее, слегка приподняв бровь, пока у девушки, наконец, не сдали нервы. Неуверенность, страх и злость, копившиеся последние несколько дней, начали выплескиваться на вампира, несмотря на изначальные попытки принцессы их сдержать.

— Ох, ну давай подумаем, в чем же может быть причина. Возможно, в том, что мне предстоит свадьба с незнакомцем, и при этом моего согласия на нее никто не спрашивал? Или в том, что мне после этого придется навсегда уехать из своего дома? Или же в том, что как только я надену свадебное ожерелье, я потеряю свою свободу?!

— Почему…

— Или, может быть, в том, что мне потом придется с этим человеком жить?! И рожать ему ребенка?!

— Кто вообще…

— А может быть, в том, что он даже не человек?! Или в том, что я для него буду всего лишь трофейным знаменем?! А может быть, даже не одним?!

— Хватит…

— Или в том, что он даже не понимает моих чувства?! В том, что ему на них в любом случае будет ПЛЕВАТЬ? В ТОМ, ЧТО ОН ВООБЩЕ ЗАДАЕТ ТАКИЕ ТУПЫЕ ВОПРОСЫ? А МОЖЕТ…

— Достаточно, освежись, — вампир, которому надоело выслушивать истерику принцессы, легким движением пальцев отправил Валькалию в полет, который закончился громким всплеском. Вынырнула девушка метрах в пятидесяти от берега и поначалу оглашала окрестности совсем не полагающимися принцессе выражениями, попутно отплевываясь и требуя вернуть ее на берег. Заметив вскоре, что вампир делать этого не собирается, девушка соизволила замолчать и легко поплыла к берегу сама. С отвращением продравшись сквозь тину, скопившуюся у берега, девушка выбралась на сушу и тут же нависла над вампиром.

— ТЫ СОВСЕМ НЕНОР…

Плюх. Второй полет забросил принцессу ровно на то же место. В этот раз она уже не просила ее вытянуть, а просто отвела душу, наделяя вампира всеми известными ей нелестными эпитетами. После чего вновь упрямо поплыла обратно. Ярость придала ей сил, так что на берег она выбежала подняв кучу брызг и, оскалившись, выхватила кинжал, который, впрочем, очень быстро оказался в руках у вампира.

— ТВАРЬ! НЕ СМЕЙ ТАК… НЕТ! ХВАТИТ! ОТПУСТИ МЕНЯ! УРОД…

Плюх. Оценив ее успехи в последних двух заплывах, на третий раз вампир отбросил девушку сразу на километр от берега. Вынырнув, Валькалия бешено огляделась вокруг и быстро передумала ругаться — хотя и очень хотелось. Озеро было гигантским, и теперь, когда луна скрылась за тучами, единственным указателем ей была фигура вампира, подсвеченная небольшим огоньком. Если он решит уйти, она останется одна в полнейшей темноте, по шею в ледяной воде. И, главное, Валькалия была совсем не уверена в том, что вампир вытащит ее, даже если она начнет тонуть. Сжав зубы, девушка вновь поплыла в сторону берега, постепенно чувствуя, как тяжелеет ее тело. Два предыдущих заплыва были как в тумане — настолько она была зла, этот же она прочувствовала каждой клеточкой своего тела. Теперь каждый гребок приходилось делать через силу, а мокрая одежда по ощущениям весила как полный латный доспех. Уже на середине пути девушка поняла, что если не избавится от нее — просто не доплывет. Снять мокрую и уже слегка задубевшую одежду прямо в воде оказалось той еще задачей, во время выполнения которой принцесса едва не захлебнулась, однако все же справилась. Оставшись в одном исподнем, она почувствовала в себе дополнительные силы и устремилась к вожделенной суше. Самыми сложными оказались именно те злосчастные пятьдесят метров, которые она некогда проплывала так легко. Пожалуй, преодолеть их ей помогла только близость берега и, как ни странно, гордость — сдаться, не доплыв совсем чуть-чуть, ей казалось гораздо хуже, чем если бы она сдалась еще в начале. На берег принцесса выбиралась уже ползком, а ощутив под собой земную твердь, тут же рухнула на нее. Перевернувшись на спину, девушка с хрипом делала глотки такого нужного воздуха, дрожа от холода.

— Хочешь согреться? — вампир вальяжно подошел и навис над ней, поигрывал в руке каким-то кинжалом, от которого отчетливо веяло теплом.

— Хе… Ха… Урод… — посиневшими губами пробормотала Валькалия.

— А, ну ладно, — он развернулся и неторопливо начал удаляться.

— Нет, стой… — дурой принцесса не была и прекрасно понимала, что если сейчас не согреется, несколько следующих недель гарантированно проведет прикованной к постели. Приподнявшись на локтях, она скривилась и уже собиралась что-то сказать, когда кинжал приземлился рядом с ней и обдал ее волной тепла. Несмотря на свое нежелание это признавать, в тот момент в глубине души Валькалия почувствовала к противнику уважение и была ему благодарна — по крайней мере, он не заставил ее извиняться или умолять. Хотя кинжал и нагревал весь воздух в определенном радиусе, девушка все равно прижала его к груди и, собравшись с силами, заняла сидячее положение. Подняв голову, она обнаружила на себе насмешливый взгляд вампира. Какое-то время прошло в молчании, однако, согревшись, Валькалия его нарушила. К ее удивлению, особой злости она уже не чувствовала, а кроме того догадывалась, что за очередное оскорбление можно вновь оказаться в ледяной воде, так что просто спросила:

— Ты всегда так обращаешься…

— С принцессами?

— С девушками.

— На самом деле, ответ на оба вопроса один и тот же, но за формулировку тебе небольшой плюс, — хмыкнул вампир. — Не всегда, но очень часто.

— Понимаю, — прищурившись, протянула принцесса. — Вряд ли кто-то из них мог оказать сопротивление, да?

— Ах, ах. И от кого я слышу подобные обвинения? — вампир рассмеялся. — От принцессы, по приказу которой рыцарей и баронов вышвыривали из замка взашей, даже несмотря на их принадлежность к благородным?

— Вышвыривали тех, кто заслужил! — вспыхнула девушка, но быстро затихла, уперев взгляд в землю. — Да и какая теперь уже разница, когда вскоре я сама окажусь в положении гораздо хуже.

— А вот это, кстати, одна из причин, из-за которых ты и оказалась сегодня в озере, — вампир недовольно скривил губы. — Знаешь, что мне о тебе сказал Домархальд? Что ты умная, смелая и боевая девчонка с бунтарским духом. А знаешь, что я в итоге увидел из всего перечисленного?

— Что? — не понимая, к чему клонит вампир, осторожно поинтересовалась девушка.

— Один только бунтарский дух, который, впрочем, можно воспринимать и как банальную вредность. Умная? Пха! Вместо того, чтобы начать собирать информацию о своем будущем женихе, ты просто навыдумывала себе всякой ерунды и принялась из-за нее страдать. «Ох, прощай моя свобода! Ох, он сделает из меня рабыню и заставить рожать ему наследников!» Тебе даже не пришло в голову, что применять к иномирянину и дракону привычные тебе образы благородных не слишком-то умно, — вампир даже не повышал голос, однако его насмешливые слова все равно проникали в разум девушки. Изначально собиравшаяся возразить, Валькалия внезапно поняла, что понемногу заливается краской. Слова вампира точно описывали ее мысли и тут же показывали всю их глупость. Мист, тем временем, продолжил: