Mistkold - Первое видение слепого. Глаз Нирохеи

— И ты именно об этом думала? — поинтересовалась Альвира.

— Поначалу да, а потом уже о силе в целом, ну, и о вампире…

— Ага, то есть, пока я там старалась, ты думала о другом мужчине, понятно-понятно, — ехидно протянула девушка. — Так что о нем?

— Ну, не столько о нем, сколько о его силе. Получает ли он удовольствием во время боя, к примеру? Да и вообще: каково это, иметь такие силы? И что бы я делала, если бы у меня были такие? Пожалуй… пожалуй, я просто завидую. У тебя было такое? Я как-то слышала от мага, что все маги — завистливые сволочи, только и мечтающие стать сильнее.

— Поначалу было, конечно, — не стала врать девушка. — Когда только поступила в академию и глядела на мастеров, думала: «Да они же, кажется, все на пару лет старше меня. Откуда у них такая сила? Наверняка есть способ сократить путь — найти какой-нибудь чудо-артефакт или там, источник», — девушка усмехнулась, очевидно вспомнив недавнее посещение эльфийской столицы. — Но я быстро поняла, что от зависти нет никакого толку, особенно, когда узнала две вещи: во-первых, их сила — это их сила, и ты никак не сможешь ее забрать или получить по-быстрому копию, единственное, что тебе доступно — развивать свои способности… а во-вторых, сильные маги — за исключением архимагов — очень часто стараются всеми доступными способами выглядеть моложе, причем настолько, что красавчик, которого ты приняла за талантливого старшекурсника, может оказаться пятидесятилетним профессором, — Альвира смущенно прикрыла ладонями лицо. — Даже сейчас стыдно вспоминать, особенно с учетом того, что он у нас потом весь второй семестр вел теорию магической защиты и вспоминал про наше знакомство на каждом занятии.

— Погоди, серьезно? — Мирия звонко рассмеялась, на миг забыв о своих мыслях.

— Да, я узнала о его статусе и возрасте, только когда один из адептов обратился к нему! Он ничем себя не выдавал почти три недели! Ну, не то чтобы мы много говорили… но все равно! А когда узнал, то полчаса не мог перестать смеяться — он-то думал, что я решила его так задобрить! Еще, мол, посмеивался про себя, что я уж очень заранее начала… Старый козел, если бы он сразу представился, мне бы не пришлось весь семестр выслушивать шуточки по этому поводу!

— Ох, не могу, — Мирия схватилась за живот, трясясь от смеха.

— Так, все, хватит! — Альвира пихнула зверодевушку в плечо. — О чем мы там говорили?

— А, о всякой ерунде, — зверодевушка решительно отложила лук подальше, выбрасывая его из головы, и нависла над Альвирой. — И эта ерунда нас прервала на самом интересном месте. Так что, думаю, мне стоит извиниться…

Комната вскоре вновь наполнилась довольными стонами. Лук, так небрежно брошенный на столик, все так же поблескивал золотистым светом. Впрочем, кому-то его блеск мог показаться излишне самодовольным, будто артефакт гордился выполненной задачей. Но, скорее всего, это была просто игра теней и отблесков осветительной магии.

Мист вдохнул прохладный ночной воздух и взглянул вниз. Сейчас он завис над пограничным городом, располагавшимся около стены и, соответственно, лагеря людей. Вернее, это лагерь располагался рядом с городом, а не наоборот, но это было не слишком важно. Важно было совсем другое, и размышления об этом другом сейчас и занимали голову вампира. Он размышлял о тени, вернее, Тени. Которую пора было создавать. На самом деле — давно пора. Нет, с одной стороны, до этого все никак не было подходящей возможности, ибо вырезать случайный город ради этого вампиру не хотелось. А с другой — это, скорее, отговорки. Теперь же условия просто идеальные, даже, можно сказать, близкие к оригиналу — орки оставили достаточно трупов, да и он уже размялся. Правда, только физически, а предстояло еще неслабое ментальное усилие, но тут уж никуда не деться — нешуточная головная боль на ближайшие пару дней ему будет обеспечена. Впрочем, это крайне малая цена за Тень. И он платил ее уже не единожды, так что не привыкать. Размышления вампира прервала какая-то склока на одной из улочек бедного района. Терпеливо подождав, пока одна банда перебьет другую, вампир мигом спустился к ним. Убив двух и спеленав кровью третьего из команды победителей, он привычно впитал кровь и переработал трупы, после чего полетел на недавнее поле боя. Благо, трупы орков никто пока что даже не пытался убирать — болезней и гнили здесь не боялись по той простой причине, что уборку всегда можно было поручить магам. И если половину трупов он осушил еще днем для создания тела дракона, вторая оставалась относительно нетронутой, что ему было только на руку. Постепенно он собрал на кровавые платформы все, что еще могло представлять хоть какую-то питательную ценность, и направился вглубь диких, хотя, после недавних событий, уже своих земель. Рисковать жизнью союзников не было никакого смысла, так что остановился вампир только когда отлетел километров на тридцать.

Сбросив на землю горы трупов, вампир сосредоточился. Несколько потоков крови начали питать его, пока ткань, прорастающая из рук вампира, формировала фигуры. Три десятка фигур — на этот раз это были совсем не зверюшки. Каждая фигура доросла до трех метров, обзавелась крепкой черной броней и десятком длинных тонких, но при этом прочных щупалец на каждой из восьми рук. Выстроившись полукругом, они застыли, ожидая его команды. Кокон из крови доставил пленника в центр выбранной вампиром пустоши. Не обращая ни малейшего внимания на просьбы о помиловании, Мист подошел к пленнику вплотную и заглянул прямо в глаза. Однако нырять в его сознание не стал, вместо этого он собрал все силы и потянул свое сознание навстречу. Даже после стольких лет получилось далеко не сразу, но в один момент вампир почувствовал, как его сознание раздваивается. Чувство было далеко не из приятных — будто тебя раздирают на две части. А с учетом того, что боль была ментальной, отключить ее у вампира не было возможности, пришлось просто сжать челюсти и терпеть. Как только процесс завершился, вампир тут же отпрыгнул назад, подальше от тела, и надел несколько колец. По идее, пригодиться ему должно было только одно, однако перестраховаться не мешало. Взлетев подальше, Мист двинул созданными фигурами, переставляя их поближе к застывшему на месте пленнику. Оставалось всего несколько секунд до пробуждения.

Без малейшего предупреждения пленник отпрыгнул на полсотни метров назад, ломая кости и разрывая мышцы, которые пока что были человеческими и не рассчитанными на такие нагрузки. Открыв рот так, что сломал себе же челюсть, пленник надрывно засипел, а затем начал терять свою человеческую форму. Голова, ломая позвоночник и ребра, спряталась в грудной клетке, после чего все его тело забурлило и раздулось. Тело бывшего человека менялось с огромной скоростью — формировались новые кости и скелет, необходимый минимум органов, нарастала мышечная масса. Спустя всего полминуты четырехметровое создание, голые мышцы которого на ходу обрастали черной броней, что была прочнее стали, издало громогласный рык, разошедшийся на километры по округе. Монстр бросал всем вызов. Впрочем, не дожидаясь, пока кто-нибудь отзовется, он атаковал сам, за секунду преодолев сотню метров и проткнув одну из созданных вампиром марионеток когтистой лапой. Марионетка, однако, на повреждение не обратила никакого внимания и тут же ухватилась за лапу соперника восемью руками. Щупальца, ранее просто свисавшие до земли, тут же превратились в крепкие жгуты, дополнительно оплетая лапу чудища. Все остальные марионетки тоже пришли в движение — трое занялись оставшимися конечностями монстра, а остальные принялись наносить удары по его броне. Что, в общем-то, было занятием абсолютно бесполезным, если целью было убить существо — подобная броня выдерживала ударную волну и огонь от ядерного попадания, пусть и не в эпицентре, конечно же. Уж вампиру ли этого было не знать.