Mistkold - Первое видение слепого. Глаз Нирохеи

Мирия уже давно привыкла к взглядам похоти — от мужчин, и ненависти — от женщин. К взглядам, полным страха — от наслушавшихся сказок молодых, и профессионально-оценивающим — от более опытных наемников. Да даже ко взглядам пренебрежительным, какие имелись у самых прибыльных заказчиков, она привыкла. Но герцог ее удивил. Его взгляд выражал неподдельное отвращение.

— Это еще что такое?! Что ты за дрянь?! Мутант! — завизжал тогда герцог, не заметив, что отвечает на свой же вопрос. — Очередное отродье! Стража! В темницу ее, сейчас же!

С учетом как численного и магического преимущества, так и того, что ее подруги у герцога такой реакции не вызвали, зверодевушка сопротивляться не стала. Неприятно было лишиться оружия, да и «покои» не радовали, но это в любом случае лучше, чем попытка ввязаться в проигрышный бой.

Со вздохом отвернувшись от решетки, зверодевушка сразу же посмотрела на своего соседа по клетке — тот сидел в углу с закрытыми глазами, закутанный в какие-то тряпки и больше похожий на мертвеца, однако дыхание выдавало в нем жизнь. Почувствовав на себе пристальный взгляд, он все же открыл глаза и осмотрел Мирию с ног до головы, сразу же задержав взгляд на ее ушах.

— Что, у тебя они тоже вызывают отвращение? — зверодевушка недовольно приподняла бровь, скрестив руки на груди.

— Нет, вовсе нет. Я же не человек, чтобы ненавидеть другие расы только за их отличия. Просто твой вид я вижу впервые, — отозвался пленник на удивление мелодичным голосом.

Стоило ему подойти поближе, и зверодевушка с удивлением поняла, что это не пленник, а пленница. Перед ней стояла молоденькая миниатюрная девушка с коротко остриженными волосами, цвет которых было практически невозможно угадать из-за налипшей грязи. Тонкие черты лица сочетались с большими, «вечно детскими», глазами зеленого цвета, рядом с которыми проходили едва заметные, будто выцветшие, линии татуировок. Завершали картину заостренные уши, которые и избавили зверодевушку от последних сомнений — перед ней стояла эльфийка. Припомнив, чему однажды научил ее наставник, Мирия постаралась изящно поклониться, приложив одну руку к сердцу, а вторую отведя в сторону, при этом держа ладонь раскрытой в сторону собеседницы. Глаза эльфийки расширились от удивления, но секундой позже она вернула поклон, причем даже подранные тряпки, заменявшие ей одежду, не смогли отнять элегантности — у самой Мирии то же самое движение получилось гораздо более дерганым.

— Я очень рада видеть здесь того, кого однажды мои братья или сестры признали другом, — эльфийка тепло улыбнулась, а в ее голосе стало еще больше красок и мелодий.

— Я… на самом деле, этот жест доверили моему наставнику, а он уже поделился им со мной. Впрочем, я эльфов никогда не обижала, так как до этого момента с ними... вами, то есть, не встречалась, — почему-то искренняя радость эльфийки заставила зверодевушку засмущаться и почувствовать себя обманщицей. Однако ее собеседница ничуть не расстроилась.

— Ты не только знаешь этот поклон, но и сознательно решила уважить меня им, хотя не была обязана. А это дорогого стоит в том месте, где даже обычное сострадание — великая редкость, а порой даже преступление.

— Вот как… хм, ладно. То есть, я просто хотела уточнить. Меня зовут Мирия, я из рода Заячьих. Моего наставника зовут Атрокит, он из рода Кошачьих. Мы оба принадлежим к расе зверолюдей, которая обитает… — зверодевушка быстро попыталась скомпоновать все отрывки географических знаний, — далеко на северо-западе отсюда.

— Рада познакомиться с тобой, Мирия. Мое имя звучит как Эфириэль. Я принадлежу лесам, что располагаются к северу от этих земель — к сожалению, тоже весьма далеко.

Внезапно эльфийка закашлялась и зябко передернула плечами, после чего вернулась на свое место и вновь закуталась в грязные тряпки.

— Тебе холодно? — Мирия, хоть и была легко одета, чувствовала только легкую прохладу.

— Не совсем… это сложно объяснить не эльфу. Я сижу тут уже больше месяца, не имея доступа ни к мане, ни к деревьям. А для эльфа это невыносимо… грустно, холодно, страшно — все вместе. Кхе-кхе, — Эфириэль вновь закашлялась, показав заодно свой ошейник — блокиратор магии.

— И за что ты сюда попала? — зверодевушка присела рядом с новой знакомой. На секунду ей показалось, что эльфийка собирается ее обнять, но вместо этого та прикоснулась к ее правому бедру.

— Тепло, — прошептала эльфийка.

Порывшись, Мирия выудила оттуда один мелкий и практически разряженный амулет — собственно, по этим двум причинам охранники и не отобрали его. Протянув амулет эльфийке, зверодевушка увидела, как та судорожно прижимает его к своей груди.

— Прости, это было грубо, — заметив ее взгляд, Эфириэль слегка смутилась и протянула амулет хозяйке. — Я не смогла удержаться, прости.

— Да все в порядке, можешь держать у себя, сколько нужно, — отмахнулась Мирия, заметив вновь появившуюся на лице эльфийки улыбку. — Лучше расскажи, как ты сюда попала, если твой лес так далеко?

— Был бой… Один из множества, какие постоянно происходят у нас с людьми, которые все пытаются уничтожить наш лес. Мой отряд попал в засаду, и хоть большинству удалось отступить, я попала в плен. Дальше было несколько невольничьих рынков, но я не нравилась хозяевам — отказывалась выполнять команды, предпочитая боль. Убивать они меня не хотели — им было жалко денег — а потому быстро перепродавали. Четвертым по счету оказался какой-то проезжий герцог, который и отправил меня в виде подарка своей дальней родственнице. Так я и оказалась тут, — Эфириэль говорила слегка отстраненно, просто пересказывая события, и не выдавала эмоций, но Мирия прекрасно понимала, что она чувствует.

— Странно... Подарки, если они, конечно, нравятся, обычно берегут, а не оставляют в подобных местах, — она задорно хмыкнула — эльфийке не нужно было сочувствие, по крайней мере, сейчас. — Хотя кому вообще придет в голову дарить живого чело… эльфа? Тот герцог часом не помутился рассудком?

— Не думаю. Он точно знал, что бывшую хозяйку этого замка такой подарок заинтересует. Просто она умерла спустя день после того, как я прибыла — вроде даже от старости. А нынешний герцог сразу приказал запереть меня здесь. Впрочем, я могу его понять.

— Серьезно? — Мирия с удивлением покосилась на эльфийку, размышляя, было ли сказанное признаком излишней доброты или недостаточной самооценки. — Я вот не могу. Что ты, что я весьма похожи на людей. Извини, если вдруг для тебя такое сравнение оскорбительно. А он, только увидев меня, начал визжать, как свинья, и мутантом обзываться.

— Я ничуть не оправдываю его, а просто догадываюсь о причинах такой ненависти. Тут дело в принципе — он не желает видеть никого из нелюдей, и в мести — тех, кого видит, сразу хочет убить. Другие заключенные поведали мне, что у герцогини, возможно, в силу почтенного для людей возраста, возникли странные предпочтения, а участвовать в их осуществлении приходилось не только пленникам, но и самому герцогу. Поэтому-то он теперь, как я слышала, выбирает только человеческих женщин…