Артём Сергеев - Самый лучший ветер [СИ]

— Кирюшка, ты же подсумочек хотел? — обратился я к успевшему убрать грязную скатерть со стола домовёнку. — Можешь выбрать себе чего понравится.

— А если мне вот этот ремешок и стеклышко волшебное, увеличительное, понравились, можно взять? — пропищал довольно потирающий лапки домовёнок. — И валеночка кусочек, стелечки сделать?

— Можно, — устало вздохнул я. С одной стороны, поощрить Кирюшку было просто необходимо, такой молодец, слов нет. С другой стороны, осадить тоже надо, только хлама по углам нам и не хватало.

— А я себе спецовку возьму, — подлез с другой стороны Антоша. — Она вроде новая, не надеванная. Для грязных работ.

— Берите чего хотите, — махнул я на них рукой и уселся на стул. — Только сначала послушайте меня, особенно ты, Кирентий Кузьмич.

Напарники оставили хлам в покое и внимательно уставились на меня.

— Тут дело такое, — начал я поучать самым наставительным тоном. — Имущество дело хорошее, но очень легко впасть в грех собирательства ненужного хлама. Особенно тебе, Киря. Пространство у нас ограниченное, это налагает определенные рамки. Подходите с умом.

— А если взаправду очень нужно? — пропищал домовёнок, который казалось уже готов был заплакать.

Я почувствовал себя негодяем, показавшим ребенку конфетку и тут же отнявшему ее, но сдаваться не собирался.

— Киря ты, киря, — укоризненно покачал я головой и невольно перешел на канцелярит, вспомнив своего преподавателя по ТБ в училище. — Захламленность рабочего места главная причина травм и несчастных случаев на производстве и транспорте, вот так. Нычки делать строго запрещаю. Внутри переборок и на подволоке не должно быть ничего. Опасность пожара и прочие неприятности никто не отменял, понятно? Теперь по тебе, Антоша. У тебя есть тумбочка в кубрике и ровно четверть шкафа для одежды там же. Вот на них и рассчитывай. Это личные вещи. Но если приобретешь инструмент для работы, то для него найдем места здесь или у Далина.

Подельники синхронно кивнули, но если Антоша выглядел не сильно огорченным, то на Кирюшку было больно смотреть. Я встал с места и подошел к куче хлама, откуда вытащил два вместительных кожаных саквояжа, предназначенных на продажу. Повертел их в руках, но не нашел серебряной прошивки и прочих мер от нечисти.

— Держи, — протянул я один поновее и повместительнее совсем поникшему домовёнку. — Твой будет. Все, что в него влезет, то твое. А что не влезет, извини-подвинься, значит оно тебе и не нужно. Но к инструменту, поясняю еще раз, это не относится, это для личного. Ветошь для протирки и чистящие средства сюда пихать не надо, понял? А хранить его можешь у меня в тумбочке, которая в кубрике стоит.

Кирюшка прижал ладони к щекам и уставился на меня неверящим взглядом, расцветая прямо на глазах.

— Это мне? — восторженно пискнул он и кинулся к саквояжу, который был его больше раза в четыре. — Ой, мамочки!

За несколько секунд он успел оббежать нежданную собственность несколько раз со всех сторон и пару раз нырнуть в него, проверяя отделения.

— Благодарствую вам, — неожиданно остановился он и прочувствованно поклонился нам с Антошей в пояс. — И вам, Артем Сергеевич, и вам, Антон Геннадьевич. За добро, за ласку. Век не забуду.

— Ладно-ладно, — перебил его я, пряча второй саквояж себе в шкафчик. — Ты же у нас не кто-нибудь, а самый настоящий трюмный. Тебе по должности положено. И давайте уже заканчивать, друзья. Растаскивайте добро, хлам упаковывайте в мешок, завтра на продажу его. И коробку с амулетами кто-нибудь в каюту Арчи отнесите.

Кирюшка развил бурную деятельность, ввинтившись змеей в кучу барахла, боясь не успеть и упустить примеченные им «ценные» вещи. Антоша подбил свои записи и понес на дальнейшую оценку и учет Далину, который у нас был за баталера. Я тем временем рассудил, что с оставшимся справятся и без меня, а потому встал и вышел наконец на поле, перекурить. Все-таки иметь в экипаже юнгу и трюмного полезно, возились бы сейчас с гномом до ночи, перебирая хлам. А потом пришлось бы кому-нибудь еще и жрать варить.

На поле тем временем выскочил Антоша, высматривая меня в сумерках.

— Артем, ты есть будешь? — скороговоркой поинтересовался он.

— Конечно, буду, — недоуменно ответил я. — Странные вопросы. И чай буду.

— Тогда сейчас на всех накрою и позову, — объяснил он и, помявшись, добавил. — Кухня у нас большая, за кают-компанию сойдет. Будет где пассажиров кормить. И это, спасибо тебе за Кирюшкин саквояж. Ты бы видел его сейчас, у него как будто крылья появились. Барахольщик он оказывается тот еще, но саквояжа ему надолго хватит.

— Ох, надеюсь, — с сомнением сказал я. — Я все-таки второй на этот случай припрятал, мало ли. Ну ты видел.

Антоша понимающе улыбнулся и в этом момент дирижабль нехило тряхнуло, да так, что я слетел со стойки шасси, на которой сидел. В стеклах иллюминаторов плеснула яркая синяя вспышка и раздался дикий визг рассерженной Лариски. Я опрометью кинулся внутрь, успев схватить за шиворот Антошу и откинуть его на траву.

— Здесь будь! — крикнул я ему и заскочил внутрь.

— Что случилось? — крикнул я Далину, застыв в центре коридора.

— Хрен знает! — встревоженно ответил он. — В каюте Арчи что-то бахнуло. Давай сам, мне Лариску успокоить надо!

— Кирентий! — решил зайти с другого бока я. — Ты где?

Дверь той каюты, где поселился наш маг, чуточку приоткрылась, и на пороге показался медленно перебирающий ногами домовёнок. Кирюшка находился в полнейшем ступоре, глазёнки его бессмысленно уставились в одну точку, а всклокоченная шёрстка и бородёнка смотрели в разные стороны. Одним прыжком я подскочил к нему и осторожно подхватил на руки, чтобы не дай бог не прижать серебряным шитьем на одежде.

— Киря, — с тревогой позвал я его. — Кирюша, ты чего? Ну-ка, посмотри на меня.

Домовёнок медленно сфокусировал затуманенный взгляд на мне и начал потихонечку приходить в себя.

— Я, — всхлипнул он. — Туда. А оно… как бахнет! Злое! Злое-презлое! Злое-презлое-презлое!

Я осторожно заглянул в каюту Арчи и принялся укачивать на руках Кирюшку, который самозабвенно залился плачем, обвинительно тыкая лапкой куда-то в сторону вещей нашего мага.

— Подержи, — попросил я подскочившего обеспокоенного Антошу и сунул ему нашего трюмного. — Посмотрю.

Парень тут же принялся тетешкать и успокаивать на руках Кирюшку как маленького ребенка, а я, призвав на помощь всю свою осторожность и удачу, встал на пороге каюты мага и принялся осматриваться. Видимых повреждений не заметил, но коробка с трофейными амулетами валялась на полу, рассыпав все свое содержимое. Некоторые из них, это было понятно даже мне, превратились в бесполезный обугленный хлам. Подумав немного, я сгонял в санузел и взял там деревянную швабру. Потом вернулся и, на всякий случай отойдя с порога в коридор, принялся перекладиной подтаскивать коробку с амулетами к себе. Аккуратно вымел содержимое коробки и, присев на корточки, внимательно осмотрел пол каюты, не пропустил ли чего.