Элеонора Раткевич - Ларе-и-т`аэ

Эннеари не ошибся, заподозрив риэрнского монарха. Не ошибся и волчий нос Эттрейга. Именно в королевской опочивальне и обретался Териан – раскрасневшийся, словно только с ристалища, горделивый, громогласный.

– Вы получите свою войну, ваше величество! – торжествующе выдохнул он.

Лерметт издал придушенный стон. Весь ужас того, что не случилось, но случиться могло, навалился на него разом. Вот оно! Не только мучительная смерть друга, не только… вот куда простирал свои замыслы Иргитер!

– Уж будто? – деланно усомнился Иргитер, облаченный в расшитый золотом шелковый халат поверх кольчуги… спит он в ней, что ли? Это же как надо опасаться нападения, чтобы и на ночь с себя железа не снимать… впрочем, на Иргитера это как раз очень даже похоже.

– Все проделано идеально, – приосанился Териан. – Все, как вы и велели. Эльфийский гаденыш мертв – а кого в этом винить будут? Найлисс, разумеется.

– Это если не начнут искать виновников на стороне, – буркнул мозаичный Иргитер.

– А хоть бы и начали – в чьем доме посла пристигла гибель? – ликующе возгласил Териан. – Да и не начнут. Я арбалеты на тропе выставил найлисские. Когда станут поганца остроухого искать, наверняка хоть кого не подстрелят, так зацепят. С чего бы других виновников искать, когда все предельно ясно?

– Арбалеты сам покупал? – сварливо осведомился Иргитер.

– В оружейной украл, – махнул рукой Териан. Иргитер приметно оживился.

– Это правильно… – раздумчиво протянул он. – Ты хорошо потрудился. Териан. Вся найлисская затея лишается всякого смысла. Никто Лерметта и слушать не станет, хоть он криком кричи. Кто же пойдет за вероломным убийцей! Замечательно сработано. Вот только твоя остроухая шлюшка…

А вот за шлюшку ты мне отдельно заплатишь, мысленно пообещал себе Эннеари. По сути, риэрнский мерзавец был абсолютно прав – назвать Джеланн иначе при самом большом хотении невозможно… да и каким словом сам Эннеари мог бы назвать создание, которое спуталось с насильником по доброй воле? Как он мог еще назвать ту, что усыпила его чарами, сняла с него лареит'аэ, отправила на верную смерть, да еще подучила сообщника, чем именно следует убивать ее сородича?

Никак. В томто и дело, что никак. Вековые обыкновения, вошедшие в плоть и кровь, пересилили даже ненависть. Возможно, приведись ему, и Эннеари смог бы убить Джеланн – хвала всему сущему, что делать этого не придется! – но вот оскорбить он ее не мог даже и мертвую. Даже и ненавистную. Даже и мысленно. А уж позволить риэрнскому убийце изрыгать оскорбления – тем более.

– Она не в счет, – отмахнулся Териан.

– Если она тебя продаст… – предостерег Иргитер.

– Она уже никого не продаст, – усмехнулся Териан. Убийство явно придало ему дерзости – попробовал бы он прежде перебить своего короля! Может, он и рассчитывает на награду – и даже наверняка – но вот получит ли он ее… скорее всего, нет. Иргитер подобной наглости ни от кого не потерпит, даже от своего доверенного исполнителя. Вернее – не потерпел бы. Потому что возможности такой ему не предоставится. Просто он об этом еще не знает.

– Довольно, – одними губами прошептал Лерметт.

– Согласен, – с отвращением кивнул эттармец.

– Начинаем, – шепнул Сейгден.

– Я остаюсь здесь, – напомнил гном, не сводя глаз со своего амулета.

– Правильно, – одобрил Алани. Вся его обида, если она и была, минула совершенно; глаза так и блестели.

– Как договорились. – Шеррин уже успокоилась.

– Конечно. – Арьен еще раз легонько сжал ее пальцы и выпустил их. Шайри предстояло войти в покои Иргитера первой.

Лерметт без стука распахнул дверь, и Шеррин вплыла в опочивальню Иргитера, держа голову высоко и легко. Нет, Шайри положительно родилась для того, чтобы носить нарретталь… впрочем, она и в эльфийском наряде будет смотреться не хуже!

Иргитер узнал ее не сразу. Лишь когда губы Шеррин искривились снисходительной усмешкой, он издал такой звук, словно ему при умывании мыло попало в рот, и замер.

– Доброе утро, ваше величество, – ясным и чистым голосом произнесла Шеррин.

Следом за ней в опочивальню вошел Лерметт – обаятельный, подтянутый – словно это и не он поднялся до свету и скакал во весь опор по заснеженному лесу – безупречно вежливый.

– Хорошо ли вам спалось? – осведомился он.

– Ччему обязан? – еле выдавил из себя Иргитер. Териан, тот и вовсе молчал, будто ежа проглотил и теперь даже кашлянуть боится. Преображенная, сияющая красотой Шеррин ошеломила его даже больше, чем Иргитера – а уж появление этой, новой Шеррин в спальне короля довело его прихлебателя едва не до обморока. Окажись она здесь в одиночку, и минутная растерянность мигом сменилась бы совсем иным чувством… но когда рядом с принцессой Адейны стоит, небрежно усмехаясь, найлисский король… что все это может значить?

Ничего хорошего, это уж точно.

– Чему оббязан? – прыгающими губами повторил Иргитер.

– Ну, зачем же вы так, ваше величество? – пожурил его Лерметт. – Мы всегото навсего хотели пригласить ваше величество на охоту.

– Нам удалось поднять великолепную дичь. – С этими словами в дверной проем шагнул Сейгден, увлекая за собой Эттрейга.

Иргитер затравленно переводил взгляд с одного гостя на другого. Он еще не понимал, что здесь творится, но что творится нечто нехорошее, почуял вмиг.

– Коронованную! – объявил Эннеари, возникая в проеме двери.

Иргитер, возможно, и не знал, как именно был убит «эльфийский гаденыш» – но Териан убивал его собственными руками! Териану доводилось слышать о мстительных призраках – окровавленных духах возмездия, щеголяющих запекшимися ранами. Его лично подобные видения не посещали никогда – но и не испугали бы: эка невидаль – привидение! Но на проклятом эльфе не было ни кровиночки, ни царапинки. Одежда его была в полном порядке, длинные волосы лежали ровно и аккуратно – ни следа кровавых колтунов! – изогнутые губы осеняла спокойная легкая улыбка, а зеленые его глаза смотрели изпод темных ресниц так ясно и пристально…

Так кого же он тогда…

Дикий, темный, нерассуждающий ужас… перед чем? Перед собственным безумием, в котором Териан никогда себе не признавался? Перед миром, который уж точно сошел с ума? Перед проклятым эльфом, который так страшно и так нагло обманул его, Териана? Перед возмездием – теперь уж наверняка неизбежным?

Как и прежде в подобных случаях, ужас мгновенно перехлестнуло бешенством – нутряным, черным, сокрушительным, словно удар кулака… вот только на сей раз кулак ударил изнутри в налитый кровью висок слишком сильно.

Лицо убийцы сделалось иссинябагровым. Териан придушенно ахнул, сполз по стене и замертво повалился на ковер.

Иргитер пытался выговорить чтонибудь трясущимися губами, но они ему не повиновались. Мысли, впрочем, тоже. Он не просто ничего не мог сказать, он не знал, не имел ни малейшего понятия – а что можно сказать тем, кто смотрит на него сейчас… что им и вообще можно сказать.