Дж. Уайт - Паучья Королева [litres]

– Нет, – отрезала Кара. Ей сделалось не по себе от одной мысли о том, чтобы снова воспользоваться гримуаром, а тем более таким, отягощённым историей, полной зла. – Я хочу, чтобы он не попал в руки очень злой ведьмы. Один из гримов уже у неё. Мне нужно выяснить, где находятся три остальных, чтобы добраться до них первой.

Кверин потеребил свою бородку. Его пальцы заблестели от помады.

– Ну да, – протянул он, – такое возможно. Однако я не могу не спросить: не лучше ли будет оставить всё как есть? Части «Вулькеры» тысячелетиями хранились в тайном месте. Уж наверное, они надёжно укрыты от этой «злой ведьмы», о которой вы говорите?

– Первый грим она уже отыскала, – сказала Кара. – Нет причин думать, будто она не сумеет найти остальные.

– Да-да, понимаю. Ну что ж, хорошо. Я всецело поддерживаю ваше благородное предприятие – доверьтесь мне. Сведения, которые вы ищете, можно найти внутри башни.

– Так вы нам поможете? – спросил Тафф. – Вот так запросто?

– Почему же нет?

Воцарилось неловкое молчание. Кара помнила, что её отец описывал Кверина как человека опасного. Она о нём почти ничего не знала, и всё же чувствовала, что Кверин из тех людей, кто ничего не делает задаром.

– Что вы хотите взамен? – спросила она.

Кверин достал свои часы. Посмотрел на время. Снова спрятал их в карман.

– Ну, раз уж вы сами об этом заговорили, – сказал он, – есть один момент. Чисто технический, если хотите. Чтобы войти в нутро башни, нужно написать на двери своё имя. На Нижней Двери, раз ваш вопрос относится к прошлому. Это единственный способ её отворить.

– Почему? – спросила Кара.

– Разве так важно это знать? В конце концов, вы же пытаетесь мир спасти! Уж конечно, ваша благородная натура не позволит такой мелочи стать у вас на пути.

– А вы всё-таки объясните, – сказала Кара.

– Ну, давайте скажем так: надписывая на двери своё имя, вы берете на себя определённые обязательства – которые нужно будет выполнить, когда-нибудь потом, разумеется. Вам вполне хватит времени разыграть из себя героиню, прежде чем до этого дойдёт.

Тафф поднялся на ноги. Рука его потянулась к рогатке за поясом.

– Какие обязательства? – спросил он.

– О нет! – воскликнула Грейс и вскинула руки в притворном ужасе. – Вы рассердили щенка! Лучше объясните всё как есть, а то ведь он ужасен во гневе!

Кверин вздохнул.

– Ну хорошо. Вырезая на двери своё имя, вы тем самым заключаете таинственный нерушимый договор. Я ведь рассказывал вам про хр-нулов, да? О том, что они придерживаются замшелых взглядов насчёт того, что людям надлежит быть рабами неумолимого хода времени? Ну так вот, они не очень-то довольны этой моей башней. Мне то и дело приходится её перемещать, прячась в разных закоулках времени. Это весьма утомительно, и рано или поздно они меня всегда находят.

Кара вспомнила длинные царапины на стенах башни и лестницу, засыпанную щебнем.

– Вот для этого мне и понадобитесь вы! – весело объявил Кверин. – Я могу утихомирить хр-нулов, по крайней мере, ненадолго, подсунув им вместо себя кого-нибудь другого. Они злятся на то, что я использую годы за пределами назначенного мне срока, но если заменить эти годы на чьи-нибудь ещё, то им всё равно.

Кара поднялась на ноги. Дарно встал рядом с нею и оскалил зубы.

– Так все эти имена на двери, – спросила Кара, – это были… жертвы?

– Не люблю я это слово, – поморщился Кверин. – Это были гости, которые сами, по доброй воле, написали свои имена. Им требовалась определённая информация, я её предоставил взамен на определённые обязательства в будущем.

– Вы их убили, – сказала Кара.

– Это не я! – возмутился Кверин. – Это всё хр-нулы!

– Ерунда какая-то получается, – вмешалась Грейс. – Вы говорите, что эти существа как боги. Наверняка одной жалкой жизни недостаточно, чтобы их насытить?

– Было бы недостаточно, – пояснил Кверин, – будь это всего одна жалкая жизнь. Но ведь когда хр-нулы кого-то пожирают, они поглощают не только его настоящее – они поглощают ещё и будущее, всё его непрожитое время! Детей, которые никогда не родятся, детей их детей, и так далее, и тому подобное – целые временные линии, исторгнутые из существования и поглощённые целиком. Понимаете, да? Для хр-нулов человек – не просто одна-единственная трапеза. Это целый пир бесконечных возможностей.

Кверин махнул рукой так, будто обсуждал какие-то мелкие, несущественные подробности.

– Но это всё потом, намного позже! Сегодня, когда вы вырежете своё имя на моей двери, ничего не случится. Хр-нулы ещё не голодны, а вы будете далеко не первыми в моём списке. А вот когда-нибудь потом, может, через год, а может, и лет через десять, а может, и намного позднее, когда вы будете уже совсем старые и сморщенные, в дверь к вам постучатся, и это будет ваш старый знакомый, Кверин Финдрейк. Я заберу вас сюда, в башню Песочных Часов, и вы уплатите свой долг.

В Перекошенном зале внезапно воцарилась гробовая тишина.

Грейс обернулась к Каре.

– Ты непременно должна это сделать! – сказала она.

– Нет! – воскликнул Тафф. – Так нельзя! Найдём другой способ – любой другой способ.

Кверин вскинул руку.

– Вам не обязательно решать прямо сейчас, – произнёс он, снова взглянув на часы. – Вам надобно отдохнуть. Переночуйте в моей гостеприимной башне, а наутро сообщите мне, что вы решили. Или на следующий день, или через день.

Он посмотрел на Кару и улыбнулся.

– Чего-чего, а времени у меня предостаточно!

Покои Каре достались роскошные. В узорчатых курильницах, расставленных по комнате, дымилось душистое кедровое дерево. На ночном столике стоял кувшин с ледяной водой и мисочка с карамельками. Кровать с кружевными занавесками и балдахином над изголовьем, а на ней – перина: мягкая словно облако – приняла её тело в свои объятия.

И тем не менее Каре не спалось.

Тафф ушёл в свою комнату, злясь на неё. Он не понимал, отчего она вообще согласилась хотя бы подумать над предложением Кверина. «Ну а что, у тебя есть другие идеи? – рявкнула наконец Кара. – Если есть, я их с удовольствием выслушаю!» Тафф со слезами на глазах убежал к себе и заперся на задвижку.

«Он просто не понимает», – думала Кара.

Ей бы хотелось собрать всех, кого она любит, и провести остаток своих дней в каком-нибудь укромном уголке мира. Но это было невозможно. Она мало что помнила о своей матери – большинство воспоминаний либо забылись со временем, либо были пожертвованы магии, – однако уроки Хелены Вестфолл сделались неотъемлемой частью самой Кары. И самый главный из них был о том, как важно отвечать за свои поступки.