Марта Краевская - Иди и жди морозов [litres]

Но пути назад не было.

В этом мире все пророчества сбываются, даже самые печальные.

Ярел не позволил никому прикасаться к Сталле. Она была его, только его, и пока еще мог, он не собирался выпускать ее из объятий.

Венда вырвала его из отчаянного отупения и убедила, чтобы он отнес ее тело в деревню. Он неохотно послушался, а потом всю долгую дорогу смотрел перед собой с окаменевшим лицом. Он не чувствовал боли в руках. Он хотел идти так, пока голод, отсутствие сил и дикие звери не свалят его на землю, где он бы мог умереть.

Когда они добрались до деревни, он занес женщину прямо в корчму, оставляя далеко за собой Венду и волкара. Они спорили о том, как далеко он может отнести мертвое тело стригоя и должен ли перестать прятаться от людей или нет. Ярел не слышал их, замкнувшись в своем горе.

Удивленный Ярт поздоровался с ним в дверях и, только когда пришло понимание, раздавленный, склонился над телом жены. Но воин не позволил забрать у него Сталлу. Он отнес ее наверх, в комнату, которую она в спешке оставила, как обычно, в бардаке. Платья лежали в беспорядке на сундуке. Расческа на тюфяке, недопитая вода в кружке, разбросанные серьги – все это болезненно кололо глаза, беззвучно кричало, что хозяйка уже не вернется. Не сложит платья, не допьет воду, не уберет расческу и украшения.

Она умерла.

Какие-то люди приходили проститься с убитой. Тихими голосами они спорили из-за ее ран. Венда пришла вместе с ними и заботливо спросила Ярела, как он себя чувствует. Он измученно улыбнулся, потому что то, как он себя чувствовал, было видно с первого взгляда. Он стоял сбоку, хмуро молчал и ждал, пока жители деревни не наговорятся и не уйдут.

Говорили много, но он их не слушал. Знал, что стригоя похоронят на том самом кладбище в болоте. Наконец Венда заговорила, и тогда он очнулся.

– Три ночи бдели возле Сталлы, дольше не нужно. Кладбище Проклятых не понадобится, кузнец, стригои – не вампиры. Сожжем ее, как требует традиция. Она заслуживает очистительного огня.

Сжечь. Эти слова вызвали дрожь у Ярела. Они решили уничтожить Сталлу, превратить ее прекрасное лицо в кучку пепла, закрыть в глиняной урне и закопать в землю. От этой мысли в нем что-то зашевелилось.

Это не должно так закончиться. Это не конец. Ведь она даже не узнала, как дорога ему. Это невозможно. Невозможно…

Небольшая толпа вышла из комнаты и спустилась на первый этаж корчмы. Остались только несколько женщин, которые начали приводить в порядок вещи Сталлы. Они рассматривали их, выбирая лучшие, примеряли к ее лицу, словно пытались нарядить восковую куклу. Одна из женщин принесла миску с водой и аккуратно отмывала засохшую кровь с алебастровых щек и посиневших губ.

Венда нежно взяла воина под локоть и вывела в коридор, закрывая за собой двери. Сталле нужно было приготовиться к погребению, пояснила она, после чего снова спросила, все ли у него в порядке, а когда он машинально кивнул, встревоженная ушла в комнату Ярта.

А тем временем Ярел ждал под дверями комнаты Сталлы, и опасные, черные мысли кружили в его голове, словно черные тучи, предвещавшие бурю. И когда ему позволили войти в комнату, он знал, что будет делать.

То, что он намеревался провернуть, стоило огромного риска и имело большую цену, которую ему придется заплатить. Должен быть какой-то способ. Это не может быть конец, постоянно повторял он в мыслях. Нужно было только время, чтобы собрать отрывки того, что он уже знал, в осмысленное целое. А знал он уже много, и все могло получиться. Должно было получиться.

Уже стемнело, когда женщины ушли, оставив его, погруженного в скорбь. Он гладил ее ощутимо холодную руку с длинными пальцами, созданными для игры на лютне. Обменявшись многозначительными взглядами, женщины закрыли двери, уходя и оставляя его в тишине.

И когда через какое-то время сгорбленный под тяжестью судьбы Ярт пришел проститься с женой, то застал комнату темной и пустой. Ярел, держа холодную как лед Сталлу, продирался через лес.

В жаркий солнечный день Вильо гуляла по берегу озера, тоскливо глядя на блестящую поверхность воды. Она любовалась веселыми лучами, танцующими на мелких волнах. Она была абсолютно одна и шла медленно, играя с камышом. Легкий ветерок кидал ей на лицо прядь волос, которую не удалось убрать за красную тесьму, повязанную вокруг лба. Она откинула ее, все еще наблюдая за водой.

Длинные, послеобеденные тени ложились на лес.

Она остановилась только при спуске к озеру, с усмешкой наблюдая за прыгающими в прибрежной траве жабами. Внезапно ощутила, что уже не одна, и быстро повернулась в сторону леса.

– Ты? – удивилась она, задохнувшись от удивления.

Волкоглазый усмехнулся, остановившись в нескольких шагах перед ней.

– Удивлена? – он иронично поднял бровь. – Не верю. Ты же знала, что я найду тебя и попытаюсь все выяснить, – он подошел ближе, пронизывая ее золотыми глазами. – Скажи, зачем ты соврала хранительнице?

Она быстро опустила глаза, слегка пожимая плечами.

– Ах, ты про это… Венде нужно, чтобы кто-то был рядом. Я вижу, как блестят ее глаза, когда она думает о тебе. Я подумала, что так будет лучше…

– Ну конечно, – он насмешливо фыркнул. – Ты подставила девочку, которая тебе доверяет, волку на съедение и утверждаешь, что это для ее добра? И у тебя нет в этом своего интереса?

Женщина заколебалась. Он явно нащупал ее больную точку.

– Может, у меня и есть свой интерес, – она подняла на него глаза. – Может, я надеюсь, что ты ее не обидишь. Ты же не сделаешь этого, правда? Искренность за искренность. Хотя, ты можешь мне кое-что предложить.

Он стиснул зубы и прикрыл глаза.

– Говори, что тебе надо, – резко сказал он.

– Ну хорошо, – вздохнула она. – Знаю, что ты крутишься вокруг Венды, поэтому было нетрудно догадаться, про кого говорила Аласа и кто для тебя такой ценный. Когда Венда ко мне пришла, я подумала, что, если я сделаю что-то для тебя, ты сделаешь что-то для меня. Когда-нибудь, когда буду в этом нуждаться.

– Правда? – рявкнул он. – Ожидаешь благодарности от волка? Не слишком умно.

– Почему? – ответила она таким же ласковым тоном. – У волков нет чести?

– Я не просил тебя о помощи, поэтому это не дело чести.

– Понимаю, – кивнула она. – Тогда мне стоит рассказать Венде, что ты узнал, кто она и что умеет, еще до того, как умер хранитель, – она склонила голову и улыбнулась. – Для нее это много значит. Сейчас она думает, что ты рядом с ней для нее самой, а тем временем ты делаешь это для себя.

– Ты понятия не имеешь, почему я это делаю.

– Ну тогда расскажи мне. Я солгала для тебя, так скажи хотя бы, могу ли я спать спокойно, или меня должны мучить угрызения совести.