Елена Зикевская - Нелюбезный Шут [СИ]

— Что угодно госпоже ведьме?

Кузнец в кожаном фартуке, невысокий, но кряжистый, как дуб, вышел навстречу и с прищуром окинул нас взглядом. Короткая тёмная борода в подпалинах, а руки, покрытые следами ожогов, — толщиной с мою талию. Подмастерья за его спиной воспользовались случаем бросить работу и с любопытством уставились на необычных посетителей.

— Кузню твою до вечера одолжить хочу, — выступил вперёд Джастер. — Поправить кое-что нужно.

Косматые брови кузнеца удивленно приподнялись от такой наглой просьбы.

— Кузню мою одолжить? — и без того красное от горна лицо наливалось кровью и темнело на глазах.

— Ага, — обезоруживающе улыбнулся Шут, ничуть не обращая внимания на гнев кузнеца. — Я гляжу, она у тебя добрая, в хороших руках. Лучше во всей округе не найдёшь.

— Гкхм, — смущённо поперхнулся довольный кузнец возражениями, горделиво поглядывая по сторонам: кто из соседей слышал похвалу?

— И что же господин поправить хочет?

— Да так, по мелочи, — Джастер снова улыбнулся. — За простой не переживай, не потеряешь.

На раскрытой ладони появился «бутон», тут же перекочевавший в широкую лапищу заметно подобревшего кузнеца. За такие деньги он мог и три дня не работать.

— До вечера, значится?

— Угу, — кивнул Джастер. — Вот как солнце до леса опустится, так и приходи.

Но кузнец так просто сдаваться не собирался.

— Может, помочь чем, господин? Я сам могу, или вот кого из помощников оставить?

— Выпейте лучше за здоровье госпожи Яниги, — Шут сложил вещи у входа в кузницу, скинул рубаху и надел кожаный фартук одного из подмастерьев. — Сюда только не ходите.

Кузнец невнятно хмыкнул от такого недвусмысленного посыла, но кивнул подмастерьям, довольно переглядывавшимся в предвкушении дармовой выпивки.

— До вечера, значится, господин! — кузнец решил оставить последнее слово за собой.

— До вечера, госпожа Янига, — коротко бросил Шут, подходя к створке ворот, и мне ничего не оставалось, как выйти на улицу следом за кузнецом и подмастерьями.

Ворота за нашими спинами закрылись сами, но мужчины, возбужденные из-за неожиданного отдыха и предстоящего веселья, этого даже не заметили.

Гулять до назначенного срока по ярмарочным рядам в одиночестве оказалось утомительно. Хотя я вдоволь налюбовалась платьями, тканями, украшениями и разным другим товаром, но отсутствие Джастера чувствовалось очень сильно.

Дело было даже не в том, что без него я чувствовала себя немного не по себе. Шут словно отталкивал от себя людей. Вокруг него как будто была невидимая граница, пересекать которую совсем не хотелось.

Меня же в ярмарочной толчее не замечали: рыжие волосы не редкость, а чёрное платье под зелёным плащом ещё разглядеть надо.

Конечно, когда толкавшие или грубившие понимали, что я не просто городская девица, а ведьма, они извинялись, но мне от этого было не легче. К тому же приходилось тщательно следить за сумкой, в которой была сегодняшняя выручка золотом и серебром. Мне совсем не хотелось быть обворованной в царящей вокруг толчее и кутерьме.

И потому я с нарастающим нетерпением поглядывала на катившееся по небу солнце, поджидая назначенное время.

Бегущие по небу облака хотя и укрывали ярмарку своей тенью, но дождя не приносили. Я опасалась, что они скроют солнце, и решила отправиться к кузнице пораньше.

Лучше там подожду, чем задержусь и Джастер будет на меня сердиться.

Когда я подошла к кузнице, стало ясно, что Шут ещё там.

Одна половинка ворот была приоткрыта, и перед ней собралась целая толпа. Из трубы кузницы вырывались искры и пламя, а сквозь гул огня и звонкие удары молота доносился сильный и уверенный голос. Слов было не разобрать, но по напевному речитативу это могло быть как песня, так и заклинание.

Даже в соседних кузнях бросили работу и пришли поглазеть на невиданное диво. При виде меня любопытные расступились, и я зашла во двор, проскользнув в приоткрытую створку.

Во дворе, задрав голову и приоткрыв рот, стоял хозяин с подмастерьями. От всей троицы шёл заметный винный дух: значит, последовали совету выпить за здоровье…

Сама кузня была заперта изнутри.

— Во даёт, — один из подмастерьев вытирал лоб: от кузницы исходил ощутимый жар. — Чой-то за слова такие, и не разобрать даже? Колдует он там, что ли?

— Придержи язык, чушка, — хмуро приструнил его кузнец, заметивший моё присутствие. — Тыщу лет уж колдунов нету! Дело парень делает. Это вы малохольные, духу так бить нету.

— Синий, синий огонь-то! — второй подмастерье ткнул пальцем вверх. — Во, видали?! А теперь зелень! Колдует же!

— А ну цыц! — кузнец отвесил болтуну крепкий подзатыльник. — Не волшба это. Слыхал я от деда, а он от своего деда, что в древности в цветном пламени клинки особые ковали. Крепкие и остроты необыкновенной. Цены им не было, только короли такими владели. А как боги наш мир покинули, так и секрет тот утерялся. Кто ежели и помнит, не откроет. Не думал, что сам такое увижу… Верно я молвлю, госпожа?

В ответ я сложила руки на груди и промолчала с многозначительным видом. Сказать мне всё равно было нечего, да и не нужно.

За моей спиной за воротами пополз тихий шепоток, а я подумала о том, что всего за несколько дней ведьма Янига и её «пёс» успели обрасти самыми разными слухами, к которым только что добавился новый.

Подмастерья замолчали, косясь на пышущую жаром кузню с уважением и страхом. Даже мне стало немного не по себе.

Джастер был полон тайн и загадок.

Солнце коснулось макушек леса на том берегу, когда удары молота стихли, а из трубы перестали вырываться языки пламени. Джастер распахнул дверь, на почерневшем от копоти лице сияла улыбка, голубые глаза светились от удовольствия. В руке, защищенной толстой кожаной рукавицей, горел алым огнём раскалённый меч.

Кузнец с подмастерьями отступили к воротам, и я невольно тоже сделала несколько шагов назад, в то время как любопытные как раз осадили щель, пытаясь разглядеть, что тут происходит.

Не обращая внимания на собравшихся, Шут остановился посреди двора и поднял вверх клинок, наверно только вытащенный из горна. Стремительный взмах — и воздух низко загудел. Затем вишнёвая полоса раскалённого металла в руках воина слилась в сплошную бледнеющую завесу, а низкий звук перешёл в тонкий пронзительный свист. И только когда свист стал едва слышен, движения Шута замедлились, и он опустил вниз серый невзрачный клинок.

Где-то за моей спиной тихо ахнули. Кузнец провёл рукой по лицу, словно смывая наваждение.

— Ну вот, — Джастер придирчиво осмотрел результат и щёлкнул по мечу ногтем. Ответом был чистый мелодичный звук. — Хорошо…

Воин кивнул сам себе и только теперь обратил внимание на нас. Выглядел он очень довольным, а голубые глаза смеялись.